Рики Перри

Как же сложно жить под одной крышей с человеком, которого хочешь задушить за то, что он с помощью своей хитрости поменял вас местами! И вот теперь ты – жертва, а он – шантажист.

– Определяйся, – повысила голос Рики. – Ну!

Барни не хотел изменять своим принципам. Он всегда считал, что если его кто-то действительно искренне полюбит, то сначала именно его душу и лишь потом – тело. Можно придать себе товарный вид, но рано или поздно он потеряется, и тебя выбросят. Это как со старыми игрушками: есть те, которые полюбились сердцу, несмотря на изношенность, а есть те, которые ты выбрасываешь без оглядки. Барни знал, что если он станет накачанным красавцем, то любить его будут не за мозги, голос, харизму, милую неуклюжесть и особенности характера, а за кубики на животе и мускулистые руки.

– Я не буду меняться, – сказал он. – Я чувствую себя хорошо и так. Это я и есть – Барни Браун.

Пыл Рики угас. Она заметила растерянный взгляд Хилари на себе и вздохнула, опускаясь на кровать. На секунду образ Барни как тихого тирана в ее представлении пошатнулся, но гордость вовремя восстановила равновесие.

– Что ж, тогда можешь продолжать есть свои чипсы, толстеть и надеяться, что твоя зазноба полюбит тебя таким. – Она обернулась к нему и продолжила с видимым сожалением и даже жалостью в голосе: – Знаешь, если бы ты кому-нибудь нравился таким, какой ты есть, то уже был бы не один. Не то чтобы я считаю тебя толстым, нет. Ты вполне нормальный, просто рыхлый…

– Рики, – прервал ее Хилари.

– А у людей предвзятое отношение к таким, как ты…

– Хватит…

– Так уж получается, что нам приходится либо быть самими собой, либо другими для принятия обществом. Редко когда наша настоящая сущность привлекательна для остальных.

Хилари собирался возразить, но слова Рики поразили его сердце прежде, чем он успел раскрыть рот. Барни молчал, погруженный в раздумья. Он признавал, что Рики в чем-то права. Это ведь так просто – быть собой, но из-за этого можно нажить себе проблемы. Казалось бы, такая элементарная вещь, но сколько боли может она причинить.

Гнетущую обстановку нарушил звонок. Экран телефона Хилари засветился, и на нем отобразилось фото коротковолосой бледной брюнетки и подпись: «Нейл».

– Стервиус звонит, – сказала Рики, вскинув брови.

Хилари ответил на звонок:

– Алло?

И Рики, и Барни из-за высокой громкости звука услышали ответ:

– Слушай, ну что там с тем конкурсом? Ты еще не писал в беседу, да?

– И тебе привет, Нейл. – Хилари улыбнулся уголком рта. – Нет, не писал. Я узнал, что конкурс будет проходить в два этапа: сначала внутри учебных заведений, а потом на городском уровне.

– То есть от каждой группы будут участвовать команды? – спросил Барни шепотом, поглядывая на друга, но тот в ответ приложил палец к губам, призывая молчать.

– От одной группы могут участвовать до трех команд. Главное, чтобы в каждой было минимум три человека. И да, там идет разделение на мужские и женские коллективы.

– Гребаные сексисты, – не сдержалась Рики и сжала губы, всем своим видом показывая отвращение.

– Хорошо, спасибо, – сказала напоследок Нейл.

– Не за что.

Одногруппница отключилась первой. Хилари в очередной раз убедился в том, что ее мало что интересует. Ради приличия Нейл не хотела даже спрашивать: «Как дела?» и говорить: «Привет, пока». Она сразу переходила к делу. Этим она чем-то напоминала Шерлока из сериала на ВВС.

– Никогда не понимала смысла таких конкурсов, – высказалась Рики. – Пустая трата времени ради получения грамоты и того, чтобы на тебя пять минут посмотрели люди, которые забудут об этом уже через секунду.

– О нет, Рики. – Хилари помахал телефоном, насмешливо улыбаясь ей. – Если ты победишь на городском конкурсе, то получишь шанс осуществить любую свою музыкальную мечту. Спонсором является канал NBCteens, а у них большие связи.

– NBCteens… – повторила Рики.

«Самый популярный канал для подростков, огромные рейтинги по всему миру, постоянные концерты, сериалы, экранизации книг и шоу».

В заветных мечтах Рики представляла, как становится звездой этого канала, поет, дает интервью, участвует в ток-шоу. И все это было так близко и так далеко одновременно: нужно всего лишь разрушить образ необщительной шантажистки и поставить зажигательный номер, а в случае проигрыша уйти из колледжа из-за сплетен, слухов и позора. Проще уехать из города, изменить лицо, пол и имя, ведь ненавистники вытащат даже из-под земли. По крайней мере, Рики на их месте поступила бы именно так.

– Все равно это того не стоит.

– Как по мне, отличная возможность проявить себя, – заметил Барни.

– И опозориться в случае проигрыша?

– Главное – это не победа…

– Победа и только победа, – перебила его Рики. – Это клише – фуфло для вечно проигрывающих неудачников.

– Говоришь так, словно сама собираешься принимать участие, – отметил Хилари.

– С чего бы вдруг?

– Ты выглядишь довольно решительной, – влез Барни.

– Ничего подобного, – сказала Рики, мысленно скрестив пальцы.

Глава 7

Утро в группе Рики началось с объявления на интерактивной доске.

Пожилой преподаватель, чьи имя и фамилию Рики вечно забывала, так как не считала нужным запоминать то, что ей не пригодится в жизни, пытался разобраться с компьютером. Видео вылетело прежде, чем успело включиться. Единственное, что о нем помнила и знала Рики, так это то, что он всегда ходил с важным видом, странно шутил, неожиданно наказывал и хвалил, и никто не мог предугадать, какое его действие станет следующим.

– Кто-нибудь может мне помочь?

Вызвался Хилари, но его маленькую руку с задней парты увидели не сразу, поэтому Дэну досталась честь помочь преподавателю и заслужить его поощрение, которое могло пригодиться как на экзамене, так и на паре, когда выяснится, что он не выполнил домашнее задание.

Рики сидела позади Барни в среднем ряду – на самом открытом и ужасном месте. И пусть Браун был невысоким парнем, за его широкой спиной и руками девушка видела только часть доски.

Пока не заработало видео, Рики переключила внимание на кабинет, выискивая что-то новенькое. Вдруг где-то в уголке кто-то написал новое матерное словечко маркером или отодрал краску от серых стен? А может, книг в шкафу стало меньше или больше? Или наконец-то сменили репродукции известных картин на новые, ибо старым было, наверное, столько же лет, сколько преподавателю.

Взгляд Рики упал на Хилари. Его влюбленные глаза, казалось, вот-вот заслезятся от вида Кэмерон, сидевшей в ряду возле двери за первой партой. Она была в синей джинсовой юбке, белых кедах, бежевой футболке. Сегодня девушка распустила прямые выжженные до сечения и ломкости светлые волосы и уложила длинную челку назад с помощью ободка. Похоже, собралась на свиданку с Дэном сразу после занятий, если учесть, что и сам парень принарядился, только во все черное: кеды, чистые глаженые брюки, обтягивающая футболка и шапочка, из-под которой выглядывала копна черных волос. Да еще и часы с браслетами. Нечасто можно было увидеть его таким.

Кэмерон смотрела на своего парня с улыбкой, но изредка посматривала и на бывшего, Скотта. В такие моменты в ее голубых глазах мелькали сожаление и стыд.

После разоблачения Кэмерон не подходила к Рики по известной причине: стоило задеть ее, и грязная правда вылилась бы на суд всего «Клуба озабоченных». А Кэмерон училась на своих ошибках.

– Так, все, мистер Перкенсон, – наконец-то сказал Дэн, хлопнув ладонями. – Это то видео?

– Не знаю, – отвечал преподаватель. – Вы первая группа, которой я должен показать его. Мне его включила наш директор с утра пораньше. Проверь. Вроде подписано.

Дэн клацнул на «Воспроизведение» и отошел от экрана.

– Всем привет, ребята, – раздалось из динамиков, а на экране высветилась улыбчивая девушка, размахивая руками. – Сегодня я расскажу вам о половом воспитании…