Страница 1 из 10

Рики Перри

Мирай Медина

Медина Мирай

Рики Перри

Глава 1

Рики Перри выключила телефон и ухмыльнулась собственному отражению в зеркале напротив кровати. Какому идиоту пришло в голову повесить его в таком месте? Если бы не забавные наклейки с котами, хомяками и мультяшными героями, которые девушка с заботой клеила на него с двенадцати лет, зеркало уже давно отправилось бы на свалку.

Из кухни послышался звон разбившейся посуды. Пятый раз за неделю. Рики закатила глаза и вразвалку вышла из неубранной комнаты.

– Ма-а-ам? – Она выглянула на кухню и, как и ожидалось, нашла на столе горстку травы, завернутую в мятую бумагу и целлофановый пакет.

Кэтрин Перри вместе со своим мужем Фордом Перри попивали чай, не обращая внимания на разбитую чашку.

– О, ты уже проснулась, – наконец заметила Рики на пороге мать.

– Уже первый час. Дня. – Положив телефон на стол, Рики наклонилась и принялась собирать осколки дешевого фарфора.

– Да? А вроде недавно было восемь утра.

В ответ Рики хмыкнула.

– Дорогой, я не могу найти свою ручку, подаренную твоей мамой. Не видел ее? – спросила Кэтрин Перри.

– Не помню. – Мужчина лениво ковырял омлет, не вызывавший своим видом никакого аппетита.

– Как дела в колледже? – спросила Кэтрин.

– А какими могут быть дела в колледже у девушки, которую запихнули туда фактически насильно? – съязвила Рики.

– Как с мальчиками?

– Мне не нравятся мальчики.

– Тебе нравятся девочки? – спросил папа с удивлением в голосе. – Говорил я тебе, Кэтрин, не нужно было отдавать ее на бокс.

Рики пронзила отца гневным взглядом. Он уже давно не вызывал у нее приятных чувств.

– Нет, папа. Мне вообще никто не нравится.

– Это странно, – заметила мама. – В твоем возрасте я встречалась уже с восьмым парнем.

– Ты реально гордишься этим?

Кэтрин вновь проигнорировала язвительный вопрос дочери, придвинула к себе пакетик с измельченной травой, принюхалась, издала удовлетворенный стон и закрыла глаза.

Форд вздрогнул:

– Аккуратно! Неси, во что завернуть.

Женщина молча встала и едва не наступила на осколки. Она вскрикнула, отпрыгнув назад и случайно задев пакетик рукой. Форд вскочил и указал на рассыпанное на полу, выпучив глаза так, словно только что потерял самое драгоценное, что у него было.

– Дура!

– Сам дурак! Я могла пораниться об эти осколки!

– У тебя уже паранойя.

«У вас обоих», – подумала Рики, молча проходя к мусорному ведру мимо разбушевавшихся приемных родителей.

В Северной Каролине марихуана под запретом, и хотя в Эшвилле семья Перри была не единственной, употреблявшей эту гадость, достать ее все же было непросто.

– Если Стив снова узнает, что мы ее храним, нам так просто не отделаться. – Кэтрин вышла из кухни.

Вслед за ней кинулся муж, уговаривая:

– Давай просто соберем с пола?

– Правило пяти секунд? А прошло уже тридцать. Пол не мыли два дня. А что, если мы подцепим какую-нибудь инфекцию? Черт, куда я поставила пылесос?

И такое происходило почти каждый день. Удивительно, что Кэтрин не боялась подставиться перед соседом-полицейским Стивом Брауном своим ором на весь дом. Мужчина уже не раз ловил их, но каждый раз прощал, вспоминая времена, когда семья Перри помогала ему обжиться в городке вместе с сыном и новой женой после грандиозного развода во Флориде. Лишь это уберегало Кэтрин и Форда от правосудия.

Рики вернулась к себе в комнату и заперла дверь, но крики родителей все равно были слышны. Мама до сих пор не могла найти пылесос.

Поначалу травка заставляла ее забыть о том, что произошло несколько минут назад, но теперь память отшибало нехило. Плюс ко всему, паранойя нерадивых предков стала отравлять жизнь Рики. Они не всегда были такими помешанными. В конце концов, трава не отупляет, но заставляет думать лишь о себе и о том, когда же можно будет снова покурить. Человек, будучи не в силах с этим совладать, размышляет лишь еще об одном пакетике блаженства.

Рики это доконало. Она понимала, что не в ее силах отговорить родителей употреблять травку. Оставалось вновь обратиться к соседу-полицейскому. Кэтрин и Форд даже не догадывались, что каждый раз именно «заботливая» дочь сдавала их с потрохами. Но не ради них, а ради себя. Она уже давно не испытывала к приемным родителям особых чувств. Узнай работники детского дома когда-то, что отдают семилетнюю девочку в руки будущих любителей покурить, – возможно, Рики никогда не выбралась бы оттуда.

Зависимость заставила семейку Перри позабыть о привычной жизни. Например, об уборке. Еще одна неделя без нее, и дом превратится в свинарник, а невкусная еда, которую мама готовила без особого вложения сил, и отец, в один прекрасный день забывший, что у него есть дочь, – это не то, о чем можно вспоминать с улыбкой, разве что с ироничной.

После звонка Стив не заставил себя ждать. Рики открыла ему дверь.

– Что, опять? – спросил мистер Браун, поправляя фуражку.

– Снова.

Мужчина тяжело вздохнул и опустил голову.

– Рики, может, не стоит?

– Моя жизнь в последние полгода превратилась в смесь ада и рая: родители часто ссорятся, что позволяет мне потратить время на себя, но с другой стороны – им плевать на меня.

– Как по мне, и то и другое не очень хорошо.

– Я хочу, чтобы вы забрали их в участок. Пусть их направят на лечение.

– Рики, они твои родители, и если я их сдам, то так легко они не отделаются. Неужели ты не переживаешь за них?

– Ну, конечно же, переживаю… что вы вернете их на следующий день. Как и всегда.

Стив упер руки в бока.

– Что ж, раз все так серьезно…

Он прошел в дом.

– Откройте ящик комода в гостиной, – шепнула Рики ему вслед.

Хозяева дома не обрадовались, увидев на пороге комнаты своего некогда любимого соседа. В указанном Рики месте лежал последний пакетик. Спустя десять минут мистер и миссис Перри уже сидели в полицейской машине, обещая своей дочери вернуться как можно скорее.

«Это вряд ли».

Стив подошел к Рики и спросил:

– Уверена, что хочешь этого? Они нескоро вернутся.

– Именно поэтому и хочу. – Впервые за долгое время полицейский увидел ее холодную улыбку. Каждое проявление ее эмоций он не мог назвать иначе, кроме как чудом.

Мистер Браун снял фуражку и провел рукой по коротким светлым волосам.

– Тебя могут вернуть обратно в детский дом.

– Я знаю.

– Ты можешь больше не увидеть своих родителей.

– Знаю.

– Тогда почему так спокойна? – О н оглянулся на машину, дабы убедиться, что их не подслушивают, и заговорил тише: – Послушай, Рики, остался всего год, и ты будешь свободна от них. Сможешь съехать и начать жизнь с чистого листа.

Рики начала симпатизировать Брауну еще после первой встречи. Он не был похож на многих ее знакомых, проявлявших любезность чисто формально: отличался неподдельной искренностью, был готов помочь и пойти на уступки в обход правил, если видел, что оно того стоит, и даже дать пару дельных советов. Однако Рики не могла его понять. Доброта людей пугала ее, и она всегда искала подвох. Часто находила, но мистер Браун был исключением, потому стал для нее единственным, кому она могла приоткрыть свою душу.

– Я знаю, но не хочу просуществовать так еще год. Уж лучше пожить в детдоме.

Мистер Браун медленно кивнул. Он знал Рики с ее десяти лет, когда она была оторвой. За семь лет вся детская непосредственность испарилась. Стив даже слышал глупые легенды из колледжа «Банкомб», что она потеряла свои эмоции. Но в глубине души знал, что Рики просто по-своему повзрослела.