Как влюбить дракона

«И именно поэтому погибла Нэрис Мейб».

Она просто рискнула, подлетела слишком близко, чтобы точечно ударить по кучке паучьих всадников, как делала не раз до того. Но тогда, в тот проклятый день, в густой растительности прятались мадхавцы — свои. Она растерялась, когда те вылетели и напали на эйдивров. Надо было улетать, но Нэрис замешкалась, всего на мгновенье! И… не успела увернуться от стрелы. А та попала прицельно, в маленький участок на шее, прямо под головой, где чешуя тонкая и прозрачная…

Льюэллин зажмурился на мгновение, отгоняя тяжёлые воспоминания.

И вдруг в его голове возник план!

Безумный и дерзкий, как и большинство его планов. Суть которого, однако, способна была отвлечь этих двоих от ссоры, которую они внезапно затеяли. Ибо безумие этого плана соперничало с его эффективностью. Но похоже это — единственный способ вывести организаторов заговора против Морриганов на чистую воду.

«И выяснить окончательно, замешан ли в этом грязном деле мой дражайший тесть?»

Адайн

Да что с ним творится? Ещё несколько часов назад он был уверен, что потерял Лику надолго, возможно навсегда. И вдруг после эйфории обретения его опять кинуло в гнев. И злится он именно на Лику — на свою любимую, упрямую, но временами ужасно недальновидную королеву! Умеющую к тому же надавить на больное…

Адайн тоже встал с кресла и направился к столу, чтобы выпить воды. Надо было сделать перерыв. Охладить мозги, и чувства, и сердце заодно.

Однако, видимо, сегодня был день неоправданных ожиданий. Стоило ему осушить стакан ледяной воды и выдохнуть, приводя мысли и эмоции к видимости спокойствия, Льюэллин предложил…

— …устроим взрыв кареты королевы Ликарии во время путешествия по стране. Фиктивный, естественно. Однако я уверен, что только новость о смерти королевы Ардара заставит всю нечисть, претендующую на трон, вылезти из-под полы.

— Нет.

В глазах потемнело. Сердце ухнуло в бездну.

Стакан лопнул в его руке, но заметил Адайн это только тогда, когда осколки захрустели под его сапогами, а Алика побежала навстречу, интересуясь, не поранился ли он?

— Поранился? Только это тебя сейчас интересует? — ответил он не свои голосом.

Его буквально трясло от её неумения верно расставить приоритеты. Что ему резаная рана, если в несгораемом шкафу в «драконьей башне» этого самого замка всё ещё лежат его порошки и мази, способные за часы залечить любую его рану?

«Любую. Только не рану потери…»

Лика растерялась и отступила.

Вынимая из кармана формы дракона-перевозчика шейный платок и обматывая его вокруг покрасневшей ладони, Адайн с трудом удержался, чтобы не рыкнуть на Льюэллина, и спросил более-менее холодно:

— И как у тебя язык повернулся?..

«…предложить такое мне?! После случившегося с Нэрис Мэйб! А не ты ли пережил лет пять назад нечто подобное? И да, Брянка даже не сидела в той карете. Но я отлично помню твой перепуганный голос. После всего. Когда первый шок отпустил, и ты вдруг понял, что могло случиться!!!» — рвалось изнутри.

Но тут была Лика. И Брянка. Он просто не мог озвучить свои мысли.

— Предлагаешь какой-то иной способ? — выдержал друг его тяжёлый взгляд. Брянка уже поднялась с его колен, и теперь рыжему не за кого было прятаться.

— Предлагаю больше не предлагать.

— А это уже моё дело, кому предлагать, а кому нет, — Лика внезапно решила проявить твёрдый характер.

Знала бы она, сколько раз её «твёрдость» могла стоить ей жизни, а Ардару королевы!

— План просто чудовищный, — процедил Адайн, незаметно сжав кулаки и поморщившись от боли, но не физической, а душевной.

— Да, — на удивление легко согласилась Лика. — Он рискованный. И явно нуждается в тщательной проработке. И уж, конечно, мы не будем обсуждать его сегодня.

— Мы вообще не будем его обсуждать, — стоял на своём Адайн.

Повисла тишина. Лика больше не давила. Льюэллин дипломатично выдохнул, подошёл, произнёс несколько примирительных ободряющих фраз — что-что, а это он умел. Затем пожелал спокойной ночи и направился к двери вместе с Брянкой.

— Льюэллин, — позвал его Адайн.

Друг обернулся.

— Возвращайтесь как можно скорее в Мадхаву. Ребёнку не полезна ардарская зима.

Прежде, чем ответить, Льюэллин обернулся к Лике, и та произнесла:

— Уверена, его величество Бриджеш воспользовался случаем и поручил вам решение неких вопросов?

— Так и есть, ваше величество, — учтиво кивнул Лью, натягивая на себя шкуру посла Грайгцура в Мадхаве.

— Завтра мы всё решим, — отозвалась Лика. — Поставлю вопросы Мадхавы в приоритет… Брянка, милая, — обратилась она к подруге, — я согласна с Адайном, лучше избегать рисков, которые могут создать наши морозы. Спасибо за всё, и…

После непродолжительного обмена любезностями чета Эригов покинула её кабинет.

Адайн всё ещё чувствовал неясную тревогу.

До утра оставалось несколько часов. Предстоял сложный день.

Лика подошла и обняла его… тёплая, родная. Узкие ладони скользнули по шее и груди:

— Знаешь, я подумала… план Лью действительно чудовищный, — горько улыбнулась она, заглядывая ему в глаза.

— Ты так и не пообещала.

— Что?

— Не пугать меня больше так, как тогда, с зельем забвения. Не пропадать, не исчезать из моей жизни.

— Вряд ли перечисленное зависит от меня, — честно ответила его жена.

— Хорошо, сформулирую так: пообещай больше не подвергать свою жизнь опасности. Это ты можешь?

— То есть, исключить план по поиску и искоренению зла?

— Именно.

— Не могу, — с грустью ответила она. — Но зато потом, после, обещаю…

— Нет. Пообещай сейчас. Мы найдём заговорщиков. Есть масса иных способов.

Некоторое время Лика молчала, принимая непростое решение. И всё же ответила:

— Обещаю.

Неделю спустя

Ликария

Та ночь… странная ночь, длинною в жизнь, закончилась в его объятьях.

А потом потекли долгие суматошные дни, утомительные, но полные особенных радостей и великих свершений. Ведь у монархов все свершения великие, а радости особенные.

Среди прочих особенно остро чувствовались радости любви. О нет, не те, что обычно случаются по ночам между супругами. Если уж совсем начистоту, они оба — и Лика, и Адайн за день уставали так, что порой засыпали сразу, едва голова касалась подушки.

Иное дело днём. Их тайный брак оказался испытанием, нисколько не умаляющим, но лишь распаляющим чувства… Короткие взгляды, лёгкие касания официальные и не очень, словесные дуэли, истинный смысл которых был ведом лишь им двоим, и… внезапные поцелуи в редчайшие моменты, когда удавалось остаться вдвоём.

Но время неумолимо. Неделя напряжённой работы, жёсткого церемониального графика и самого настоящего полнокровного счастья подходила к концу.

Завтра они поедут в путешествие по стране. Да, планируется, что целыми часами и даже днями напролёт будут ехать в одной карете в составе королевского кортежа. И Лика должна была испытывать особенное счастье — радость предвкушения…

Но стоя на постаменте в швейном флигеле, где старательные швеи подгоняли прямо на ней платье-образец, королева Ардара вдруг приняла решение.

— Выйдете отсюда все, пожалуйста, — приказала она.

Когда комната опустела, дрожащими руками она достала из горловины бирюзовую бусину, которую, по настоянию Адайна, теперь носила всегда.

— Лью… — позвала Ликария, вслушиваясь в тишину. — Лью, ответь, это я…

В бусине щёлкнуло.

— Слушаю, — послышался приглушённый голос рыжего дракона.

— Как Брянка? Вы уже в Мадхаве?

— Брянка лучше всех. Твой муж милостиво предоставил нам карету для перелётов, так что мы давно в Мадхаве.

— Хорошо. Я всё думаю о твоём чудовищном плане, — от волнения в горле пересохло.

— Я тоже, — послышалось из бусины.

— Адайн не должен знать.

— Ему это не понравится. Очень.

— Речь о моих родителях. За пять лет мы не продвинулись ни на шаг. Кроме того, я хочу доказать непричастность чоров. Для меня это важно, понимаешь?