Как влюбить дракона

Следовало предварительно отомстить. Сделать больно. Так, чтобы даже после битвы старику было невыносимо жить.

«Но как? Нарушить клятву? Рассказать всем о магии? Тогда нужно позаботиться о максимальной публичности, ибо второго шанса не будет — клятва попросту убьёт, как только слова будут сказаны».

Но и этот план не показался ему совершенным. Во-первых, маги не дадут собрать достаточно драконов. Во-вторых, убедиться в эффекте не получится. Даже если ему удастся всё рассказать, маги могут объявить бывшего короля Грайгцура умалишённым. И многие поверят — подтверждением тому станут слухи о его женитьбе на человечке, которые уже наверняка расползаются по королевству.

А даже если поверят, если найдутся смельчаки, которые захотят ради магии повторно пройти твое врат… что мешает магам уничтожить вход в Хрустальные горы? Что мешает убить новоиспечённых магов? Просто убить. Или подвергнуть жёсткой проверке на прочность. Как его. Но после подобной проверки немногие выживут.

— Мы всегда так делаем, — заявил ему ночью Рампольд. — Достойнейший справляется. Недостойный уносит нашу тайну в миры богов.

— Так вот, почему порой драконы-вдовцы погибают? — догадался Адайн. — Все думают, что они не могут жить без своих половин, а это вы… уничтожаете новые пары.

— Не даром существует закон, запрещающий вдовцам и драконам, сошедшимся без признаков очевидного обоюдного влечения, даже приближаться к Хрустальным пещерам, — парировал Форцерин. — Мы оберегаем драконов от неверных решений, способных испортить им жизнь.

— Но ведь повторные пары всё равно образуются?

— Гораздо реже, чем вы думаете, ваше величество, — вздохнул Архимаг.

— По счастью, Грайгцур не рождает безумцев, — добавил Рампольд.

«Однако кто их проверит? Если Архимагу нельзя доверять, выходит, Ковену тоже,» — осознал Адайн тогда.

Теперь же, пролетая над землями Грайгцура, он видел полную картину деятельности Ковена, несмотря даже на то, что утром в библиотеке не сумел найти всех генеалогических древ.

Конечно, он зря их искал. Да, это позволило обнаружить преступную сеть, но взамен он потерял Лику. А ведь нарушь он привычный распорядок дня и приди в обеденный зал чуть раньше — предотвратил бы катастрофу. Сохранил бы её память, её разум, и все уроки жизни, которые она получила сама, и с его помощью.

Быть может, он и злится так лишь потому, что ему жаль, вложенных усилий?

Нет. Он любит её… А если так, то почему снова бросает? Почему не даже не подумал о том, чтобы начать всё заново?

Эти мысли надолго отбросили Адайна от размышлений о Ковене.

По большому счёту, в бездну магов и Грайгцур заодно с его тщеславными жителями. Ничего не изменится, если он вернётся, чтобы убить Форцерина. Или чтобы отомстить. Что же до драконов — наверное, бессмысленно спасать тех, кто сам того не желает.

Иное дело — Лика… её ещё можно спасти.

К моменту, когда тёмная ночь опустилась на Ардар, а впереди показался порт и заметённые снегом улочки Прайнарры, Адайн уже знал, что не вернётся в Грайгцур.

Он останется с Ликой.

Он вернёт ей её.

Даже с троном всё можно уладить. Он воспользуется своим положением, пока люди не узнали о его отречении, и назначит временного регента Ардара из числа старейших родственников династии Морриганов.

«Кажется, у неё был дядюшка, которому не посчастливилось обзавестись наследниками? Пусть сбережёт трон для неё».

А пока тот будет править… Адайн создаст Лику заново. Снова сделает королевой.

«Или не королевой… К тому времени она станет совсем зрелым человеком, вот пусть сама и решает. Главное, я останусь с ней».

Приняв решение, он почувствовал, как напряжение отпускает. Да, предстояло много работы. Впрочем, не в первой.

Подлетая к террасе, ведущей в её кабинет, он услышал пушечный залп, раздавшийся со стороны порта. Таким образом морская служба предупредила столицу и замок о возвращении королевы.

К счастью, время было позднее. А значит у него есть несколько часов до сна, чтобы рассказать Лике максимум о её прошлой жизни в Прайнарре, провести по замку, пока слуги в основной своей массе спят, показать портреты родственников и обрисовать общую картину отношений с различными министрами.

Поставив карету посредине террасы, он приземлился сам, сложил крылья и перевоплотился в человека. Затем отпер специальный наружный отсек, достал одежду и обувь, предназначенные для обернувшихся драконов-перевозчиков. Заодно отметил, что после его последнего посещения этого места и эмоционального побега витраж восстановили.

«Творец Всемогущий, кажется это было в прошлой жизни, а ведь миновало всего 20 дней!»

Осталось совсем немного — отпереть дверцу кареты, взять её за руку… её… его Лику… ввести в кабинет, распорядиться насчёт ужина, поговорить, а потом…

Его вдруг осенило, что для неё он теперь не муж. После случившегося он для неё — незнакомый… дракон. Пугающее существо, даже не человек.

Она не знает его. Совсем.

Больше того — она не любит его.

Она…

Теперь… ему придётся влюблять её в себя?

Адайн застыл на миг. Зачерпнул пригоршню снега и растёр по лицу. Не помогло. Его влекло к этой женщине в карете. К его женщине…

«Уже не моей».

И если уж оставаться до конца благородным, он не должен влиять на её решения. Нельзя манипулировать. И влюблять попросту нельзя.

«А если она полюбит кого-то другого?» — от этой мысли стало совсем паршиво.

В этот момент дверцу кареты дёрнули изнутри. Однако та, запертая снаружи для безопасности, не поддалась. Тогда её задёргали сильнее.

«Даже потеряв память, Лика осталась Ликой. Такой же прямой и не терпеливой».

Адайн подошёл к дверце и протянул руку, чтобы открыть её. В этот момент за замёрзшим стеклом показалось её лицо. Бледное и испуганное.

Выдохнув, будто перед прыжком в холодную воду, Адайн… наконец отодвинул затвор.

Лика

5 лет назад

Нервно покусывая губы, Лика стояла перед выходом из своего кабинета.

Через считанные минуты двери распахнутся, она выйдет отсюда — из привычного, безопасного места, где ей знаком каждый уголок, корешки всех книг и содержимое практически всех папок с бумагами, — и окажется в галерее Славы. Величественным шагом она пройдёт и её, отмечая лишь боковым зрением портреты родителей, которые повесили недавно. И наконец войдёт в Зал Совещаний.

Будучи ребёнком, сидя у отца на коленях и играя с деревяными лошадками и башенками, стоящими на карте Континента, могла ли она подумать, что пройдёт всего 18 лет, и она займёт место отца в Совете?

«Нет, это невозможно!.. Неправильно».

Свиток из бумаг в её руках стал влажным. А сама она, кажется, забыла обо всём, что должна сказать.

«Не кажется, а точно забыла!» — её бросило в пот.

Двери вдруг открылись.

«Неужели пора?!» — юная королева глянула на песок в верхней части часов. Тот неумолимо сокращался, но всё же ещё наличествовал.

— Волнуетесь, ваше величество? — вошедший король Грайгцура, как обычно, подначивал её.

Лика вздрогнула. От страха ли? Холода? Или неловкости, которую всегда испытывала в присутствии драконьего короля? Не важно. Её просто трясло, да так, что зуб на зуб не попадал.

«Хороша королева,» — вздохнула она, наблюдая за тем, как дракон закрывает дверь, отрезая её от мира.

От страшного внешнего мира, коим теперь представлялся весь замок. Да, именно так. Даже телохранители-драконы, что ожидали сейчас за дверями, не смягчали этого ощущения. После убийства родителей заговорщиками, даже после расследований и смены почти всех слуг, Лика всё равно не чувствовала себя в безопасности в собственном замке.

Но сейчас она боялась иного.

— Знаете, — обратилась она к его величеству, хотя это тоже было тяжело, но всё равно чуть легче, чем выйти из кабинета и оказаться в Зале Совещаний в роли человека, принимающего окончательное решение. Да не в каком-то досужем споре, а в вопросах королевской важности. — Всё-таки, это какая-то ошибка. Мне туда нельзя.