Страница 29 из 100
— Становится темно, — как-то умиротворённо улыбнулся друг детства. — Позвольте я провожу вас в замок.
— Благодарю, — степенно ответила Лика.
В безмятежном молчании они дошли до двери в покои принцессы, где Эрик буквально передал её из рук в руки охране, откланялся и ушёл.
Лика зашла в комнату ровно на пять минут. Вышла. И не прячась, пошла по замку, будучи уверенной, что её не остановит ни один охранный пост, прямо к башне, где временно жил его величество, король Грайгцура.
Да, им предстоял серьёзный разговор. И солнце уже село — «приличное» время вышло. Но озорные звёздочки, заглядывающие в узкие окошки башни драконов, будто подбадривали Лику. Наверное, поэтому она поднималась так легко, чувствуя, как с каждым шагом какая-то неведомая сила приподнимает её над ступеньками.
«Адайн, прошу прощения за вторжение, но мне просто необходимо с вами поговорить,» — повторяла она про себя начало разговора. — «Речь идёт о делах государственной важности…»
Наконец, последние ступеньки остались позади.
Лика легонько постучалась в дверь, а та вдруг взяла и открылась.
— Адайн? — ноги сами повели её внутрь.
Принцесса вошла в тёмный кабинет, оглядываясь в поисках его хозяина. И тут же заметила, что дверь в спальню настежь открыта. Причём в спальне горела свеча. Изголовье кровати пряталось за стеной, зато изножье было отчётливо видно.
Но не кровать привлекла внимание Лики, а тот факт, что под тонким покрывалом лежали две пары ног.
«Две».
Лику окутала звенящая тишина. Незримый, тугой кокон сковал её мысли и тело.
Казалось, весь мир застыл. Застыли и те двое, что лежали в кровати Адайна. И странно, но женские ступни, выглядывающие из-под покрывала, показались ужасно знакомыми.
Не понимая, что делает, Лика направилась к спальне дракона.
«Чтобы убедиться? В чём? Или это любопытство?» — думала она потом.
В тот момент она не думала. Просто подошла к порогу спальни и заглянула внутрь. Увидела спящего Адайна и лежащую в его объятьях дремлющую Гвен. Развернулась и ушла.
Как дошла до собственной спальни — не помнила.
В памяти осталось лишь, как выдирала гортензии из волос, и как нещадно рвала платье, которое не желало сниматься.
На утро Лика сказалась больной и не пожелала подниматься с кровати.
Следующие семь дней принцесса Ардара не выходила из комнаты. Просто не хотела. Мысль о встрече с Адайном, даже случайной, вызывала панику и причиняла почти физические страдания.
Матери она отвечала короткими записками.
Несколько раз к ней приходил доктор, но в итоге не сказал ничего определённого.
Горничные начали ходить по двое, по трое, приносили еду прямо в комнату, уговаривали поесть и рассказывали новости. Лика ела и слушала.
Так она узнала, что делегация Риамонта покинула Ардар. Что один дракон уехал с мадхавцами, а другой…
«Лицемер, каких свет ни видывал».
…всё ещё находится в Прайнарре.
Что после огромных затрат на Совет королей и на празднование дня рождения принцессы замок короля переведён на режим экономии. Часть слуг временно сократили, и множество королевских поставщиков остались без заказов до следующего Совета в Прайнарре, который состоится только через 3 года. И что дракон планирует покинуть замок завтра.
«Завтра?» — от этой вести сердце Лики заныло, будто его сжали железной рукой.
За время затворничества она успела тысячу раз обозлиться на Адайна, потом простить, и снова возненавидеть.
«За всё».
А его связь с Гвен просто в голое не укладывалась!
И Хос бы с ней, с Гвен. Принцесса Риамонта, видимо, всегда завидовала Лике и ненавидела её. Просто Лика этого не замечала.
«Но Адайн… Почему с ней??»
Ночью Лике не спалось.
Она ворочалась в кровати не в силах отделаться от мысли, что завтра на рассвете король драконов покинет замок, и она больше не увидит его. Через несколько часов их связь — едва заметная, невесомая, тонкая, как паутинка, окончательно разорвётся… Ведь никто не знает, что случится за три года. Скорее всего, Лику выдадут замуж. Без любви.
«Творец всемогущий, как это пережить?» — какая-то внутренняя пружина вытолкнула Лику с кровати, и она подошла к окну.
Душная летняя ночь сгустилась до консистенции чернил. Стало прохладнее, как бывает перед рассветом. Лика поняла, что у неё остался всего час.
Она выскочила из комнаты в одной ночной рубашке.
— Ваше высочество! — окликнул её страж.
— Мне очень надо к её величеству! — не оборачиваясь ответила принцесса и помчалась знакомой дорогой к башне драконов.
В этот раз подъём ей дался труднее. Шёлковая рубашка путалась в ногах, домашние туфли так и норовили соскочить и потеряться на ступеньках, как хрустальные башмачки сказочной принцессы. И заготовленных фраз больше не было. Лика просто не знала, что говорить.
Ей и не пришлось.
Как и в прошлый раз Адайн спал.
Как и в прошлый раз его нечеловечески красивое тело лежало в белых простынях на широкой кровати, волосы золотыми волнами разметались по подушке, лунный блик лёг на совершенное лицо, подчёркивая открытый лоб, широкий подбородок и абрис полноватых губ. Широкая грудная клетка медленно поднималась и опускалась в такт длинному дыханию. Дракон спал крепко.
«Правда, сегодня без Гвен,» — Лика с трудом подавила поднявшийся к горлу обидный всхлип, зажала рот ладошкой и еле слышно вздохнула.
Можно было разбудить его и поговорить. Он бы не отказал. Он же благородный. Он, наверное, объяснил бы, как вышло, что её, Ликина подруга…
«…бывшая подруга стала его любовницей!» — гнев с новой силой поднялся в душе, завихрился колкой позёмкой, принося больше боли, чем ощущения справедливости. — «Ах, нет…» — подумала она, как только удалось усмирить собственную злость, — «будить его — плохая идея. Разбужу, накричу и испорчу последние мгновения, проведенные с ним наедине. Наши мгновения…»
Лика уже поняла, как именно проведёт это время. Она осторожно уселась на краешек его кровати, чтобы просто побыть рядом, просто смотреть, как он спит…
Так она и сидела. Иногда бесшумные слёзы катились по щекам. Иногда она боролась с сонливостью — в комнате сильно пахло липовым цветом, как тогда в её сне, где она искала Адайна по подземному лабиринту, — и её тело, помня этот аромат, так и норовило снова утопить её в липовых грёзах.
А потом она вспоминала Адайна и Гвен.
Сон мгновенно улетучивался. Снова поднималась обида. И гнев. И снова всё прощала любовь. Но не бескорыстная, а собственническая. Так и хотелось подвинуться ближе, улечься на его груди, обхватить за шею и сказать всему миру: «Моё».
«Жаль, что так нельзя,» — Лика вздыхала, перебарывая множество чувств, которые смешивались в душе, превращаясь в тугое варево из мыслей безутешнее одна другой.
Первый рассветный луч, против ожиданий, упал не на набалдашники изголовья кровати, а на Адайна. Лика мельком глянула в окно — сама природа сегодня была на её стороне, небо, чтобы продлить ночь, скрыло рассветное солнце длинным сизым облаком. Вот только в облаке оказался зазор. Луч высветил нечто блестящее на груди дракона.
Лика присмотрелась и заметила на шее Адайна два тоненьких шнурка и две бусины — кроваво-алую и бирюзово-синюю.
Наверное, это были его амулеты. Памятные вещи.
«А у меня не останется ничего».
Адайн шевельнулся во сне. Надо было уходить.
«А если всё же останусь?.. Что скажу? И ведь не сдержусь, устрою истерику по поводу Гвен. Тогда мы поссоримся… Нет. Лучше запомню его таким. Спящим, да. Зато без укоряющего взора. Пусть же и он запомнит меня той…» — Лика вспомнила своё отражение в зеркале пред последним ужином — радостно взволнованную девушку в голубом платье с гортензиями в волосах.
И наконец, приняла решение. Она легко поднялась с кровати дракона и устремилась прочь из его спальни.
Но оказавшись в кабинете, заметила ножницы на столе. В голове молнией мелькнула новая мысль, и уже через несколько мгновений девушка снова нависала над Адайном.