Страница 28 из 41
— А где они были?
— Калидия, ты серьёзно?
— Михл, пойми… поймите…
— Давай на «ты», я понимаю, как выгляжу.
— Пойми, я никогда не готовилась править городом или хотя бы Домом. Я девочка, девочки не наследуют. Я убила отца не для того, чтобы захватить власть! Я убила его потому, что была в оболочке, потому что была безумна, потому что ненавидела его за то, что ему на меня наплевать, потому что мне было семнадцать, потому что меня вдруг переклинило. Это было жуткое место, поверь, мы все там были сильно не в себе. Оказалось, что я понятия не имею, как тут всё работает. И спросить не у кого, потому что всем рулил отец, а если у него и были какие-то советники, то штурма башни и восстания киберов они не пережили.
— И как же ты правишь?
— Никак. Я не правлю. У меня нет аппарата управления, рычаги, которые у меня в руках, похоже, ни к чему не подключены. Первый год моя власть держалась на голом терроре: у меня была гвардия, были оболочки, и я просто убивала тех, кто не подчинялся. Промов, членов Домов, всех, кто не хотел слушаться. Всех, кто хотел рулить сам. Я пыталась выстроить из них властную вертикаль, а они думали только о том, как меня убить и сесть на моё место. Но я успевала убить их раньше.
— Отлично повеселилась.
— И не говори, — вздохнула девушка. — Ну да чёрт с ними, эти уроды понимали в происходящем ещё меньше, чем я. Похоже, отец был чуть ли не единственным человеком, который знал, как на самом деле функционирует город. Или всех знающих выбили в той резне, когда наш Дом пытались свергнуть. Или они затаились и ждут, пока всё рухнет, чтобы взять власть на руинах.
— А оно рухнет? — поинтересовался я.
— И очень скоро, — заверила меня Калидия. — Да, город умирает дольше, чем я на свете живу, и все привыкли, но… Отец, как выяснилось, прилагал чудовищные усилия, чтобы замедлить процесс, и ему это очень долго удавалось. Я не он. Сейчас ресурс исчерпан, а я не знаю, что делать.
— Отец не оставил никаких инструкций? Ну, там, типа: «Выдернуть шнур, выдавить стекло, нажать красную кнопку…» В конце концов, он же был не бессмертный, должен был предусмотреть сменяемость власти. Я не фанат Креона, но дураком он точно не был.
— Возможно, оставил, — кивнула Калидия. — Но информационное хранилище Дома закрыто паролем, которого я не знаю.
— Так вот зачем тебе Дмитрий!
— Я тогда не обращала на него особого внимания, но запомнила, что он специалист по этим штукам.
— Он да. Я нет. И я не знаю, как до него добраться. Кто-то, весьма похожий на твою гвардию, загнал его в ловушку и уничтожил дверь. Не знаешь, кто бы это мог быть?
— Знаю, — вздохнула Калидия. — Это моя мать.
Глава 9. Закон могуч, но власть нужды сильнее
Калидия удалилась уже под утро. Впитала себя в оболочку, выскочила в окно и упаркурила куда-то по крышам и трубам. Ловка, не отнять. Небось гуляет по ночам, как женщина-кошка.
— В последнее время это безопаснее, чем ночевать в своей спальне, — горько улыбнулась она. — Я слишком многим мешаю.
От Верховной Владетельницы я надеялся узнать больше, но Калидия всегда была взбалмошной, психованной и, скажу честно, не очень умной девочкой. За два года изрядно повзрослела, но не перестала воспринимать мир глазами своих тараканов. На большую часть моих вопросов отвечала: «Не знаю», «Понятия не имею», «Так и не смогла разобраться», «Никто мне ничего не докладывает», «Меня к такому не готовили». В лучшем случае я получал: «Я думаю, это так, но не уверена», «Возможно, случилось это», «Ходят слухи, что…» ― и самый частый ответ: «Надеюсь, это есть в отцовских файлах».
Из важного — больше года назад Берана внезапно вернулась из своей ссылки и потребовала передать власть ей. Формально она не имеет на неё прав, потому что Креон женился снова, так что требование было странное. Но власть не у того, кто право имеет, а у того, кто может её удержать. Впрочем, как везде.
— И куда делись твоя мачеха со сводным братом? — поинтересовался я.
— Отец спрятал их в одном из миров, — ответила Калидия. — Я не знаю, где. Они не объявлялись, я их не искала.
Она, в принципе, была готова обсуждать сотрудничество, но мать, во-первых, сразу дала понять, что дочь для неё всегда была лишь инструментом, а во-вторых…
— Она заявила, что город должен быть уничтожен, — сказала девушка.
— Внезапно, — признал я. — На мелочи не разменивается. А чем он ей помешал? Она ведь даже не местная.
— Я так толком и не поняла, — вздохнула Калидия. — Но это связано с Ушедшими. Мать ими просто одержима.
— А что с ними? Про них, слава Основателям, давно ничего не слышно.
— Мать уверена, что, если не уничтожить город, то Ушедшие вернутся. И это будет катастрофа для всего Мультиверсума.
— Звучит полным безумием. При чём город к Ушедшим?
— Я не поняла. Что-то связанное с энергией.
Берана наклонировала неизвестное количество оболочек и учинила нечто вроде партизанского подполья, куда вступили недовольные члены бывших Домов. Недовольных, надо полагать, было много, потому что Калидия отодвинула от власти всю аристократию, а перебила не всю. Это она зря — если уж взялся за геноцид, то вырезай всех, «кто дорос до чеки тележной». Не оставляй тех, кто тебе потом это припомнит.
В общем, Верховной Владетельнице не позавидуешь — сфера её власти неуклонно сжимается, в стычках с «движением аристократического сопротивления» она потеряла почти всю гвардию, восполнить её не может, потому что новых оболочек нет, а замок, где их клонировали и активировали, больше недоступен — Берана перекрыла проход. Фактически Калидия уже ничем не управляет, располагая только киберами охраны и городской полицией. Совет промов грызётся за убывающие ресурсы по принципу «Умри ты сегодня, а я завтра», а мать методично выбивает из-под неё последние опоры.
— Сама не понимаю, почему меня до сих пор не убили, — жалуется девушка. — Кажется, просто потому, что я ни на что уже не влияю, зато на меня можно будет потом всё свалить.
В свете новой информации мне представляется логичным, что именно Берана и её Сопротивление лишили Калидию инструментов, убрав с поля иномировых специалистов, которых нанимал Креон для спасения города, а чтобы нельзя было нанять новых – загнала проводников под плинтус.
Когда Верховная Правительница удалилась, я понял, что её визит был столь же неожиданным, сколь и бесполезным. Нам оказалось нечего предложить друг другу. Лучше бы выспался, честное слово.
***
Ложиться спать уже глупо, за окном светает. Я убедился, что Нагма спит, и поднялся на крышу встречать рассвет.
Наверное, можно было попросить покровительства Калидии. Переехать в резиденцию над Цитаделью, забыть про крайм, забрать с собой корпу. Прокормила бы Верховная несколько нахлебников. Но подумал — и не стал. Калидия живёт с мишенью на спине, но она хотя бы знает, за что. Заслуженно пожинает плоды своих трудов — не надо было папаше голову срубать. Мне её, пожалуй, даже не жалко. Ту вредную взбалмошную девчонку, которую я когда-то лечил, жалко. Она дорого мне обошлась однажды. А нынешнюю Владетельницу — нет, не особо. Мало в ней от той девчонки осталось. Почти ничего. А моих ребят, уж какие бы они бестолковые ни были, — жалко. Ни к чему им мишени на спины подвешивать, не стоит Башня Креона этого.
— Не спишь, прем?
— Привет, Лирания. Не спится. Смотрю на рассвет, думу думаю. А ты чего в такую рань подскочила?
— Онька, зараза мелкая, всё одеяло на себя намотала, я замёрзла и проснулась.
— Тоже к тебе спать лезет?
— Постоянно.
— Это потому, что им неспокойно. Дети как коты — любят, чтобы ничего не менялось. Чтобы сегодня как вчера, только чуть-чуть лучше. Предсказуемое будущее. А когда его нет, цепляются за кого могут, ищут тепла и защиты.