Страница 22 из 22
– Говорил же, что не убежишь, – шепнул мне на ухо король Рихард, прижимая меня к себе и обнимая за талию.
Я приготовилась драться не на жизнь, а на смерть, но дракон не делал пыток развернуть меня или взглянуть мне в лицо. И не торопился облапать за грудь или другие места – просто сцепил руки на моём животе.
– Что насчет поцелуя? – спросил он вкрадчиво.
– Нет, – выдохнула я, облизнув пересохшие губы.
Морская соль отозвалась на языке горечью, а я замерла, не зная, чего ждать и на что надеяться.
– Какая ты несговорчивая, – со вздохом упрекнул Рихард, но я не поверила ни его вздохам, ни наигранному сожалению. – И драгоценные камни тебе не нужны?
– Нет, – ответила я уже твёрже.
– А хочешь дом в столице? – продолжал искушать он.
– Нет.
– А хочешь, подарю тебе остров? Будешь хозяйкой своего острова, получишь титул…
– Нет! – я сделала попытку освободиться, но он не пустил меня, прижав ещё крепче.
– Приходи ещё плавать, – сказал он. – Я не трону. Придёшь?
– Да, – тут же согласилась я.
– Не обманешь?
– Нет, – ответила я, прекрасно зная, что ни под каким видом не появлюсь больше на берегу.
– Буду ждать тебя каждую субботу, – нашёптывал Рихард, касаясь губами моего затылка, шеи, но не посягая на большее. – Каждую ночь с субботы на воскресенье…
Я прекрасно чувствовала, как он возбуждён – там, позади меня, всё стояло, как каменное, и я гадала, надолго ли хватит драконьей выдержки. И смогу ли я отбиться, если змею надоест играть в благородство.
– Что же ты так дрожишь, девушка? – тихо засмеялся он, и я явственно расслышала шипенье. – Но ты меня зажгла, красавица, – шипенье усилилось, но руки, державшие меня, остались человеческими. – Зажгла, распалила и… не дала… Но я не в обиде. Лёгкие победы надоели.
Не успела я ответить что-нибудь вроде «со мной побед не жди», как вдруг дракон поцеловал меня – в основание шеи, немного сбоку, впившись поцелуем крепко и страстно, и даже застонал – хотя больше получилось похожим на рычание.
Я дёрнулась в его руках, когда услышала этот стон, но дракон словно впечатал меня в своё каменное тело. Я успела подумать – а не решил ли он загрызть меня? – и оказалась свободной.
То есть совсем свободной – никто меня не держал, никто не дышал тяжело за моей спиной. Какое-то время я прислушивалась, а потом оглянулась – медленно, с опаской.
Рядом никого не было. Дракон будто растворился в воздухе.
Надо было бежать, но я стояла столбом, вслушиваясь в шорох прибоя, в тонкий свист ветра в скалах… Наконец, я не выдержала и выглянула из-за валуна.
Луна прочертила серебристую дорожку от края моря до берега, и в этой дорожке я увидела дракона – чёрного, с гибкой длинной шеей и плоской змеиной мордой. Хлопая крыльями по воде, дракон плескался в волнах, взбивая хвостом с роговым шипом бурунчики пены.
Надо было бежать, но я позабыла о бегстве. Я смотрела, как огромное чудовище резвится в море, и поймала себя на мысли, что любуюсь им. Сейчас передо мной было не чудовище, а чудо… Самое великое чудо, когда-либо созданное небесами…
Ветер усилился, как всегда бывает перед рассветом, я поёжилась, но смотрела, не в силах оторваться. Дракон уплывал всё дальше в море, и вскоре я потеряла даже пенный след, который он оставлял в тёмной воде.
Очарование пропало, я обняла себя за плечи, тряхнула головой, приходя в себя, потом нашарила среди камней оброненный кинжал и начала торопливо спускаться, чтобы вплавь добраться до потайного хода в замок.
Уже ныряя в грот, я совсем некстати подумала, что король предлагал мне всё, кроме золота. Наверное, приберёг золото для себя, мерзкий развратник.
Глава 6. Смотрины женихов
Наутро Хильдика еле добудилась меня, так крепко я спала. Телесная усталость от плаванья и борьбы, а ещё больше – усталость души от вчерашнего напряжения, усыпили меня, как заклинанием.
Я едва смогла открыть глаза, зевала, пока сидела в ванне, и сонно смотрела в зеркало, пока подруга меня причёсывала.
– А это что? – вдруг спросила Хильдика, приподнимая мои волосы. – Что за ужасный синяк! Ты подралась вчера с кем-то?
Сон с меня тут же слетел, и я взяла маленькое зеркало, чтобы посмотреть на себя сзади.
Спать сразу расхотелось, и томная усталость пропала – как рукой сняло. Я стиснула зубы, мысленно недобрым словом вспоминая короля Рихарда.
Принцесса Хильдерика понятия не имела, как выглядит засос, и по своей наивности приняла его за синяк.
– Надо позвать врача, – заволновалась она. – Я скажу слугам…
– Не надо, – остановила я её немного резче, чем хотелось. – Незачем тут врач. Видимо, ударилась вчера, когда плавала, только и всего. Шея совсем не болит. Ты бы не сказала, я бы и не заметила.
– Уверена? – она смотрела на меня, и глаза были – два омута беспокойства.
Я опять подумала, что ей надо бы заботиться о мужчине. О надёжном, любящем, верном мужчине. Но где найти такого? Остались ли они на этом свете?
– Уверена, – я решительно встала и надела берет, к которому уже были прикреплены новые петушиные перья – алые, с черными вкраплениями.
Засос стал последней каплей в истории со сватовством короля драконов. Я угрюмо поправляла берет, глядя на себя в зеркало и не видя отражения. Только сейчас, когда опасность была позади, на меня нахлынули злость, досада и… стыд. Мне было стыдно, что я выбралась из вчерашней передряги только лишь благодаря драконьей милости. Я думала о себе, что справлюсь с драконом в любом обличии, махала ковшиками, дерзила, и считала, что дракон присмирел, потому что я поставила его на место, а оказалось, что он всего лишь снисходительно посматривал на выходки юного принца-сопляка, который хорохорился, как петушок перед орлом.
Я сняла берет и оторвала петушиные перья, сжав их в кулаке до хруста.
– Анча! Что ты делаешь?! – Хильдика огорченно ахнула. – Я так долго их пришивала…
– Прости, – тут я немного пришла в себя, и мне стало стыдно уже по другой причине. – Прости сердечно. Задумалась, рассердилась – и сама не заметила, что сделала.
– Задумалась о драконах? – Хильдика опустила ресницы и забрала у меня перья.
Покрутила их в руке, вздохнула и выбросила за окно, проследив их полёт.
– О них, гадах ползучих, – сказала я сквозь зубы.
– А ведь я говорила тебе, чтобы не болтала невесть что, – сказала Хильдика тихо, но упрямо. – Кого зовёшь – тот и придёт. Вот ты и накликала беду. И как теперь избавиться от этих чудовищ?
– Так уж и чудовищ, – скривилась я, продолжая по привычке храбриться.
Всё во мне противилось, чтобы признать силу и мощь драконов. И я уже придумывала причины, почему проиграла вчера… Вернее, могла бы проиграть, если бы Рихарду так захотелось.
– А кто?! – Хильдика порывисто обернулась ко мне – только звякнули золотые подвески. – При одном взгляде на него пробирает дрожь! Хочется упасть и… и умереть прямо на месте, – она даже побледнела, замерев с остановившимся взглядом, и явно переживая события на вчерашнем пиру.
Что бы с ней случилось, столкнись она лицом к лицу с Рихардом? Ночью, в открытом море. Причем, когда он голый и со своей дубинкой наперевес.
Я злилась всё больше, потому что в словах Хильдики была правда, которую я не хотела признавать. Да, вчера я перепугалась, как трусливая вилланка. Но это лишь потому, что дракон застал меня врасплох, и превращался в дракона, когда ему хотелось. Встреться мы с ним в настоящем бою…
– Ты идёшь? – окликнула меня Хильдерика. – Сегодня принц Альбиокко завтракает с отцом. Ведь сегодня день поминовения.
– Помню, – проворчала я, поднимая руки, чтобы подруга затянула на моей талии алый кушак.
День поминовения устраивался каждый месяц, пятого числа. Мы с отцом проводили его по давно заведённому ритуалу – завтракали на террасе, отослав слуг. Вспоминали маму и давно почивших предков, и смотрели на море. Когда в Солерно ещё жили язычники, они верили, что души усопших превращаются в чаек. Поэтому в день поминовения принято подкармливать этих птиц. О покойном брате я не могла говорить, но никто не мог помещать мне думать о нём, когда мы с отцом бросали крошки прожорливым, галдящим птицам.
Конец ознакомительного фрагмента.
Полная версия книги есть на сайте ЛитНет.