Страница 27 из 100
Чёрт знает почему, но в Академии, не без определённых оснований претендующей на элитарность, отчётливо попахивает казармой!
Привык, конечно… Но переодеваюсь быстро, стараясь не задерживаться ни на минуту.
— … а я — парирую и… — вытирая голову полотенцем, слышу знакомый голос через раз, — О, Алекс!
— Профессор… — киваю я, оборачивая полотенцем чресла и пожимая протянутую руку.
— Паскаль, просто Паскаль, — смеётся тот, — вне аудитории и вне учебных вопросов, я не профессор! Тем более не в спортзале.
— Хорошо… — делаю едва заметную паузу, — профессор!
Смеётся… он вообще смешлив, этот худой очкастый профессор, преподающий классическую филологию[iii] и историю. Гуманитарий… тоже классический.
А между тем — воевал. Капитан… Впрочем, здесь этим никого не удивить.
— Я по поводу перевода, — сходу берёт он быка за рога, — Да ты одевайся, одевайся…
— … в седьмой строфе прямая отсылка…
Слушаю внимательно, он и правда большой специалист в своём деле. А отсылки на сочинения древних поэтов в том произведении, пожалуй, куда глубже и интересней, чем мне казалось. К тому же, это несколько меняет смысл некоторых строф!
— … с филологической и лингвистической точки зрения твой перевод почти безупречен, — слушаю его, продолжая одеваться, — но всё ж таки не хватает знания именно что классической филологии.
— Хм…
… моё хмыканье Паскаль воспринял как согласие заняться классической филологией чуть глубже и ушёл наконец в душ, оставив меня в растерянности. Понятно, что он хочет добра… но надо ли это мне? Не знаю…
Интересно, да! Но вот как насчёт планов заняться инженерией и двигать в массы изобретения? А чёрт его знает!
С другой стороны, профессор из аристократической и очень богатой семьи, влиятелен и уважаем. Войди я в этот круг, и мне откроются многие двери.
Чертыхнувшись ещё раз, обулся наконец и выскочил на улицу, ловя такси. Мне нужно закинуть вещи в мансарду и бежать в тот ресторанчик, время уже поджимает! Всё-таки восемнадцать лет бывает один… хм, нечасто бывает.
Приятели-студенты, Валери… Да и хочется, чёрт подери, отпраздновать новые возможности! Теперь я официально могу совершать сделки, покупать недвижимость и так далее, и тому подобное…
Не в полном объёме, но всё же, всё же! Кто бы знал, как утомительны для взрослого человека эти ограничения по возрасту, особенно когда пытаешься вести дела!
« — Странный сегодня день, — подытожил я, — падая на заднее сиденье такси и называя адрес, — очень странный»
Откинувшись на спинку стула и опираясь левым локтем о столешницу, правой рукой играюсь с опустевшим бокалом вина, катая по стеклу оставшиеся капли и вполуха слушая немолодую певичку на сцене. Поёт она хорошо, да и песня со смыслом, но так, немного не под настроение. А фоном да, неплохо…
В кафешантане изрядно шумно и накурено. По летнему времени окна и двери распахнуты настежь, что спасает от жары, но не от табачного дыма, сизыми струйками проплывающего мимо. Курят решительно все — мужчины, женщины... порой даже официанты несут заказ, лихо зажав тлеющую папироску в уголке рта.
Я уже немного опьянел, мир слегка покачивается и крутится, а многажды слышанные остроты кажутся смешными, свежими и удивительно своевременными. Н-да… а пожалуй, что и не немного!
Рядом со мной Валери — раскрасневшаяся, оживлённая и необыкновенно очаровательная. Она из тех женщин, которых не назовёшь по-настоящему красивыми, но эта улыбка, ямочки на щеках и весёлый блеск ясных глаз разят прямо в сердце!
Не любовь, нет. По крайней мере не та, о которой мечтают некоторые дамы, чтобы р-раз и навсегда! Нет, просто влюблённость, просто весна, Париж…
Наклонив стекло, любуюсь рубиновыми каплями вина, медленно и тягуче тянущимися по стеклу. Необыкновенно занимательное занятие…
Здесь и сейчас нам с ней хорошо вместе, а загадывать на годы вперёд… к чему? Я в ближайшее время не намереваюсь связывать себя узами брака. Слишком много всего хочу сделать, а семья… нет, не сейчас.
Боюсь погрязнуть в рутине, в сиюминутном зарабатывании денег, в быте и детских пелёнках. А хочется, чёрт подери, чего-нибудь! Нет, не полёта, не горения… но результатов, наверное. Не знаю, но наверное, тяжко было бы осознавать, что мог… и не сделал. Да не потому, что были какие-то препятствия, а потому, что не сделал шаг навстречу возможностям.
Валери тоже не торопится замуж, да и к чему? Она планирует получить сперва медицинское образование и объездить полмира, а замужество и дети в эти планы не входят. Не в ближайшие пять лет!
Нам просто хорошо и легко вместе, здесь и сейчас. А здесь и сейчас — весна, Париж… и мой день рождения, отмечаемый в широком кругу приятелей и знакомых!
Я ничуточку не обольщаюсь легковесной галльской приязнью, но и не отметаю прочь, а просто принимаю как данность.
В столице Франции у меня под сотню знакомых и приятелей, хотя я здесь совсем недавно. Это Париж! Здесь легко знакомятся и расстаются.
… а я привык собирать людей. Всяких. Сортировать буду потом.
Давняя привычка бизнесмена, ещё с прошлой жизни, и отточенная в этой буквально до рефлексов. Знакомства равно связи равно возможности! А как бы я, собственно, ухитрился стать своим на Сухаревке и в домах московских коллекционеров?
На одних знаниях не выедешь… много людей, у которых знаний куда как побольше моего! Но если они черви кабинетные, не желающие и не умеющие говорить с людьми, и почитающие книжную пыль превыше всего, то кто о них будет знать, кроме узкого круга специалистов?
А я умею говорить и слушать. Не вития и не народный трибун, характер не тот, хотя при необходимости...
... просто не люблю. Но — умею. А знания… это сперва их было на бакалавра, разве что с поправкой на столетнюю фору. Теперь же… шалишь, я и на магистерскую диссертацию могу замахнуться! Да и в классической филологии соображаю…
— Так почему бы, собственно, и не согласиться на предложение Паскаля? — проговариваю я мысли, и протягиваю бокал одному из студенческих приятелей, взявшемуся за бутылку.
Ещё ничего не решено, но… связи, будь они неладны! Будь я хоть семи пядей во лбу, хоть сто раз знающим, как устроен тот или иной прибор, и дипломированным инженером до кучи, это не означает, что я смогу легко внедрить разработки!
— Паскаль? — переспросил Андрэ, худосочный гомик из богемной братии, по-своему интерпретировав сказанное мной. Он вообще любит искать гомосексуальный подтекст там, где его отродясь не было, но притом хороший и достаточно интересный человек, особенно если оставить за скобками его странности.
— Профессор Паскаль предложил сегодня Алексу заняться классической филологией всерьёз, — с нешуточной гордостью ответила за меня Валери, прижавшись к плечу, — он считает его очень талантливым переводчиком и исследователем!
— А-а… — разочарованно тянет Андрэ, и мне становится смешно.
— Профессор? Рибо? — вклинился в разговор Жильбер, долговязая хамоватая жердина, старательно не замечая взглядов влюблённого в него Андрэ, — Да, он просил сегодня остаться после занятий…
— Не профессор Теодюль Рибо, а профессор Паскаль, — поправляю его.
— А Рибо? — заинтересовалась Валери.
— Тоже, — пожимаю плечами.
— Ого! — не сдержался Жильбер, — В один день такие подарки? Сильно!
— Рибо? Предлагал заняться психологией всерьёз? — с нотками ревности удивляется Мишель, некрасивая долговязая девица из тех, что мечтают выйти замуж за науку, и закопавшись в исследования, породить несколько диссертаций, осчастливив человечество своими трудами.