Страница 6 из 14
Её родители много работали в пекарне, и обычно водить знакомства у них времени не было. Но когда должна была прийти в гости мамина подруга Фрея, мама всегда находила время, чтобы её принять. Лучшими подругами они были с детства и очень радовались любой возможности повидаться. Обычно Фрея приезжала к ним в Гармон примерно раз в месяц, и они проводили весь день втроём, пекли что-нибудь и болтали. Анна любила слушать рассказы Фреи об Эренделле, где она работала швеёй, а уж когда Фрея привозила ей какие-нибудь гостинцы – это Анна просто обожала! Например, фарфоровую куклу или плитку тёмного шоколада – он так тает на языке, будто льдинка. Или нарядное заграничное платье из нежного зелёного шёлка – оно висело у Анны в шкафу вот уже два года. Такой шикарный наряд ей было просто некуда надеть, ведь день за днём она проводила в работе, вся обсыпанная мукой и измазанная в сливочном масле. А для такого платья, как это, нужен непременно бал, и чтобы вокруг танцевали, чтобы светили свечи и чтобы – ни в коем случае – никаких пятен. В их городке, конечно, устраивают порой танцевальные вечера, но Анне всего пятнадцать, и кроме неё, в городке молодёжи её возраста немного. Зато в Эренделле наверняка побольше юных лиц.
Она надела белую блузку и зелёный сарафан, схватила передник и увязала наконец расчёсанные волосы в узелок потуже.
В дверь снова постучали:
– Анна!
– Иду!
Солнце за окном уже давно взошло, а у неё было ещё столько дел до прихода Фреи, которая никогда не опаздывала. Анна же, напротив, вечно норовила на что-нибудь отвлечься и в итоге задержаться на пару минут, как бы ни хотелось ей успеть вовремя.
Она подхватила туфли и, надевая их на ходу, запрыгала к двери. Буквально вывалившись наружу, она чуть не свалила с ног Йохана, своего отца, который терпеливо ждал её под дверью.
– Папа! – Анна обняла его. – Извини, я…
– Да всё путём, – добродушно прервал он её, похлопывая по лопаткам.
Это был круглый мужичок, чуть не на голову ниже дочери. От него всегда пахло мятой: привычку частенько пожёвывать мятный листок он объяснял слабым желудком. Сколько Анна себя помнила, он всегда был совершенно лысый, но и это как-то очень ему шло.
– Почему мне никто не напомнил, что сегодня приедет Фрея? – выпалила Анна, пытаясь на бегу пригладить непослушно выбивающиеся из причёски волосы.
Папа усмехнулся низким булькающим смешком, который, по всей видимости, зарождался где-то в глубине его круглого бездонного живота. По крайней мере, если верить его собственным словам, в этот же самый живот ежедневно отправлялось ровно столько же печенек «на пробу», сколько шло на продажу.
– Анна, мы вчера вечером тебе дважды об этом говорили и ещё всю неделю каждый день талдычили.
– А, ну да, – согласилась Анна, хотя, кажется, не могла такого припомнить. Вчера у неё была доставка двух тортов в «Торговую лавку бродяги Окена», где сам Окен праздновал день рождения своих близняшек. Тортов было именно два, потому что Анна сама настояла на том, чтобы у каждого из именинников был свой. Потом она отвозила лоток вафельных трубочек в здание городского собрания к очередному заседанию. А затем на скорую руку сварганила ещё одну партию своих знаменитых имбирных снеговичков – самого популярного печенья в их ассортименте, которое вечно заканчивалось. Особенно его любили дети – причём как зимой, так и летом.
Фрея тоже любила снеговичков – и всегда просила дать ей десяток-другой с собой. «Надо бы проверить, осталось ли что-то со вчерашнего», – подумала Анна.
– Я пойду помогу маме, – бросила она отцу и припустила поскорей вниз. Она бегом пересекла уютную гостиную, за ней маленькую кухню и рывком открыла дверь, ведущую в пекарню, которая примыкала к их дому. За деревянным столом уже вовсю трудилась маленькая женщина с русыми волосами. Перед ней стояла глубокая миска с мукой, в которую она одно за другим вбивала яйца. Женщина подняла голову и улыбнулась влетевшей Анне.
– Ты как раз вовремя, сонюшка моя, – сказала она, целуя Анну в щёку. Женщина заботливо поправила ей волосы, заткнула выбившийся локон за ухо, слегка одёрнула передник. В день, когда должна была приехать Фрея, она всегда особенно старалась, чтобы Анна выглядела как следует.
– Знаю-знаю, прости, пожалуйста, – затараторила Анна и заметалась по пекарне, проверяя готовую выпечку, ждущую своей очереди отправиться на прилавок. Как она и думала, лоток со снеговиками был пуст. – А у меня ещё и печенье закончилось! То самое, которое так любит Фрея!
– Я как раз для него тесто замешиваю, – улыбнулась мама и весело подмигнула дочери, однако вид у неё был усталый.
С каждым годом ей становилось всё трудней заниматься выпечкой так много часов кряду. Анна как могла помогала ей, отдавая пекарне каждую свободную от школы минутку, но родители неустанно твердили, что в первую очередь она должна думать об учёбе – даже если сейчас каникулы. Как частенько повторял папа, «деньги приходят и уходят, а знания остаются». И Анна, пожалуй, была с ним согласна, но для неё это значило трудиться не покладая рук с утра до вечера. Подъём до зари, выпечка, хлопоты по дому, школа или занятия дома – чтением, чистописанием и математикой, снова выпечка, прилавок… Затем, когда сил совсем не останется, можно наконец отправиться поспать, но только чтобы через несколько часов снова проснуться и повторить всё то же самое ещё раз. Времени на что-то ещё – например, на общение – при таком расписании не оставалось. Вот почему Анна всегда с нетерпением ожидала визитов Фреи: они словно открывали ей маленькое оконце в мир за пределами Гармона.
– Твоих снеговичков мы можем вместе с Фреей сегодня попечь, – сказала мама.
– Точно! Отличная идея! – Анна захватила пальцем капельку замешанного теста и лизнула. Мама полушутя замахнулась на неё ложкой. – Ну извини! Ты же сама говоришь, что пекарь должен знать, чем он других кормит.
Мама хохотнула:
– Есть такое. Да уж, с тобой не расслабишься, егоза моя.
Анна чмокнула её в щёку.
– Так ведь это же хорошо, а? Вот что бы с тобой было, если бы меня не было?
Мама замерла и посмотрела на неё, улыбка стёрлась с её лица. Одной рукой она взяла Анну за подбородок:
– И думать не хочу. А ведь скоро придётся. Скоро придётся.
Анна ничего не ответила. Ей не нравилось, когда мама так говорила. Именно поэтому она пока так и не рассказала родителям, что в будущем, когда ей исполнится восемнадцать, хочет уехать в Эренделл. Анна любила родной Гармон и его обитателей, но в сравнении с другими городками королевства он был совсем маленький – а мир такой большой. Особенно Анне хотелось посмотреть, как живётся в том городе, где находится дом самого короля.
– Посмотри там, чаю у нас много ещё? – обратилась к ней мама.
Анна заглянула в буфет, где у них хранились сыпучие продукты.
– Кажется, совсем нету, – пошарив внутри, ответила она.
– Тогда, может, сбегаешь на рынок? – попросила мама, отмеряя совком сахар из банки и добавляя его в миску. – Я хочу, чтобы, когда Фрея приедет, у нас уже стоял заваренный чай. Ей так долго до нас добираться. Можешь придумать что-то ещё, что нам надо?
Они знали, что Фрея рано пускается в путь и выезжает из Эренделла ещё до рассвета. Так что, когда она едет, надо будет накормить её завтраком.
– Может, принести яиц из курятника? Приготовим для Фреи яичницу.
– Чудненько, – улыбнулась мама.
Едва она это промолвила, Анна выскользнула из своих туфель и сменила их на уличные башмаки. Схватив висевшую у двери лиловую накидку, она торопливо бросила через плечо:
– Я быстро!
– Анна, у тебя ничего никогда не быстро, – снова засмеялась мама.
– Вот увидишь – сегодня мигом обернусь, – упрямо пообещала Анна, и дверь за ней захлопнулась.
У крыльца стояла пустая корзинка. Анна прихватила её и выскочила на улицу. Сначала на рынок за чаем, это недалеко, потом в курятник за яйцами – это на ферму, немного дальше, за городскими домами. Небо было такое голубое и бездонное, словно и не небо вовсе, а перевёрнутый океан, и погода стояла тёплая, но без зноя. Анна много раз слышала, что одно из преимуществ жизни в горах, где расположился Гармон, – это нежаркое лето. Не такое жаркое, как в Эренделле. В горах воздух всегда прохладнее, а люди – спокойнее. Анна бросила взгляд вдаль, но глаза по привычке скользнули вниз, к подножью гор, стараясь разглядеть крыши Эренделла. «Интересно, что там делается сейчас?» – подумала она. Впереди заслышался чей-то разговор, и Анна резко остановилась – аж корзинка закачалась.