Страница 77 из 191
18 мая, как сообщал Мазепа, наступающие войска «того поганства, с ханом за Перекоп внутрь Крыму загнанного, под обозами своими не видели, ибо хан велми во отчаянии своем устрашенный, не выпустил против нас никого из орд своих, но видя уже блиское наступление многочисленных… царского величества сил, стал посады перекопские и деревни ближние жечь, готовяся якобы за валом перекопским… царского пресветлого величества силам отпор давати»[792]. Невилль пишет, что армия перешла Каланчак вброд, «не встретив ни одного татарина»[793]. 19 мая войско прошло 6 верст от Каланчака, разбив лагерь в степи «без воды». 20 мая русская армия встала под Перекопом, пройдя от р. Самары 214 верст[794].
Крымское войско укрылось на полуострове, население которого охватила паника. Поляк Федор Зароса, попавший в крымскую неволю еще подростком во время взятия Каменца (1672), бежавший оттуда в 1689 г. и допрошенный 27 октября в Батурине, оставил подробное описание тех настроений, которые царили в Крыму во время приближения к нему русских войск: «Когда силы монаршеския их царского пресветлого величества к Перекопу приближились, в то время по всему Крыму меж татарами великой страх и трепет о своей обороне были и с которого страху все к судам воденым, хто на котором мог спастися, которые знатные и богатые татарове собралися были и совершенно бежать хотели на море, толко бы видели вход войск государских в Перекоп, а убогие татарове, которые отнюдь не имели, чем и за чем побежать, мыслили одни в горы, а другие в городех, на море стоячих, сиречь Кафе, Карасун и иных уходить, неволников также всех вырубить хотели нещадно»[795]. Это подтверждается и другими, менее подробными свидетельствами. «Страх в Крыму… учинился великой, — сообщал А. Ишков, — и перекопские, и бакчисарайские, и иных мест жители из домов своих з женами и з детми и со всеми пожитки, покиня все свои жилища, побежали в далние места за море и в Козлов, и в ыные крепкие места»[796]. Селим-Гирей и крымская знать, по его словам, также были напуганы: «хан и все при нем татары будучие говорили, что таких великих побежденей страшных над собою никогда не видали и ныне не чаяли, и побежали в далние места, оставя все пусто»[797]. Татары, взятые в бою у Новобогородицка в июне 1689 г., сообщали, что русское нашествие вызывало панику в Крыму: «в Крыму был великой страх и никто не чаял, что им против таких войск устоять», даже торговцы и землепашцы, «оставя домы свои», бежали «в горы дикие, взяв с собою малую рухлядь». Хан «видя такую боязнь и страх, велел те их дворы и деревни жечь и около Перекопи посады и села, и деревни все вызжены без остатку»[798]. Вышедшие из крымской неволи осенью 1689 г. Дмитрий Волошанин и Хвеско Донец говорили, что «великая зело тревога была в Крыму», когда стало известно, «бутто войска руския идут в Крым Днепром и Дорошенка[799], сказали, бутто с москвою идет и того ради зело сполошены были так, что мало у иных духу было»[800]. Согласно слухам, которые собрали участники похода на Арабатскую косу во главе с лубенским полковником Л. Свечкой, гражданское население Крыма, как и в 1687 г., эвакуировалось с северных районов полуострова в страхе перед русским вторжением: «весь Крым возмутился великою боязнию, жен своих и детей, и невольников повезли даже в Козлов»[801]. Вышедший из крымского плена в 1690 г. казак Никита Барабаш рассказывал чугуевскому воеводе, что, когда Голицын подступил к Перекопу, «крымские орды все были в страхе, в великой боязни, и хотели с женами и детьми бежать за море, а иные в горы от наступления великих ратных людей. А полоненников всех в то время перековали и пометали в ямы и хотели в тех ямах жечь»[802].
Первоначально, по-видимому, Голицын рассматривал возможность прорыва за перешеек. В сопровождении Мазепы и других военачальников он даже выехал на рекогносцировку к расположенной на перешейке Орской крепости, желая «чинить над городом промысл и розъезжали, где б ошанцоватца, так и откуды имать… ратным людем воду и кормы». Однако «по осмотру» оказалось, что гетманским казакам и царским ратным людям «конских кормов взять негде, от самого Коланчака все потравлено и выбито, а наипаче воды достать невозможно, ни речек, ни колодезей нет по сей стороне Перекопи, а с правую сторону подле самыя стены перекопской облило Черное море, а с левую Гнилое, в которых обретаются воды соленые». Селения перед укреплениями на перешейке были выжжены для удобства обороны[803]. С. Глосковский сообщал даже о подготовке ночного штурма перекопских укреплений[804].
Крымцы, как представляется, уже проявившие упорство в ходе сражения в Черной долине, намеревались оказать сопротивление и после перехода противника через Перекоп, который также не собирался капитулировать. «Краткая история крымских ханов» повествует, что Селим-Гирей и татары, «держа наготове сабли и ружья и ожидая с отчаянием подступления неверных, стали по окраинам рва» Орской крепости, небольшим гарнизоном которой командовал Бегадир-ага[805]. Как отмечал А. Ишков, «и около Перекопи села и деревни, и слободы выжгли все сами для того, чтоб царского величества войскам в тех жилищах не было пристанища»[806]. По другому, также несколько преувеличенному, свидетельству пленного донского казака, Селим-Гирей, услышав о приближении московских войск, «зело испужался и велел перекопским жителем жен своих и детей с пожитки отсылать за море, а скот всякой метать, а дворы и всякое строение жечь», что в тот же день и было осуществлено[807]. Все это делалось, чтобы затруднить русским войскам приступ к Орской крепости.
Еще в январе 1689 г. в Москве были получены уже упоминавшиеся данные от пленных о состоянии перекопской артиллерии (100 больших и малых орудий). И хотя те же языки сообщали, что после работ по укреплению вала двухлетней давности «около де Перекопи и по валу перекопскому вновь ничего не построено и починки никакой не бывало»[808], штурм укреплений на перешейке не обещал быть легким. Ф. Зароса свидетельствовал, что татары собирались оборонять Перекоп, и, хотя в расположенной на перешейке крепости «немного было для обороны янычан», ее гарнизон усилили. По приказу хана туда «силою татар, годных к бою, с оружием побрали и осадили, обещаяся им всякому по пяти левков дати, толко за то самое время, сколко дней в осаде будут от войска государского боронитися»[809]. По свидетельству Мазепы, Селим-Гирей, «согнав со всего Крыму, как татарской, так греческой, армянской и жидовской породы, с каким хто могл быти оружием, посполство, застановился боронити города и валу перекопского, для чего и посадное поселение перекопское и деревни все ближние, готовящися ко обороне (о чем все языки сказывали), велел выжечь»[810].
По свидетельству выходца из крымского плена, смоленского дворянина Поплонского, хан надеялся, что после вторжения в Крым русское войско постигнет катастрофа из-за отсутствия еды и припасов, и потому не принял сражение перед Перекопом[811]. «Записка государевым мерным верстам..» отмечает безводье земель возле Перекопа[812], о том же свидетельствовали гетман Мазепа[813], татарские пленные, взятые в июне 1689 г.[814], а позднее — один из военачальников похода, В. А. Змеев[815], хотя, по свидетельству другого его участника, капитана Василия Сапогова, «нужды никакой ратным людем с первого дни (прихода под Перекоп. — Авт.) не было», в том числе и с запасами воды[816]. Однако даже если это было так, проблемы с водой, несомненно, бы начались в ближайшие дни, и тем более в случае перехода русских войск через Перекоп. Крымско-османские хроники также отмечают нехватку воды и продовольствия у подошедшего к Перекопу русского войска[817]. Таким образом, весь комплекс источников, как давно введенных в научный оборот, так и ранее неизвестных, однозначно свидетельствует в пользу крайне сложной ситуации с запасами пресной воды у русской армии на подходе к Перекопу и возле него. В ближайшей перспективе это грозило массовым падением лошадей и ростом числа людских смертей от обезвоживания. Вариантов было два: попытаться прорваться через Перекоп, вступив в новое сражение с армией хана, либо отойти в более безопасное место с расчетом на начало переговоров.
792
РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. 1689 г. Д. 1. Л. 331.
793
Де ла Невилль. Записки о Московии. С. 148.
794
Лаврентьев А. В. «Мерное колесо»… С. 147. 19 мая за 7 верст от Перекопа Голицын отправил письмо с кратким описанием боев с татарами патриарху Иоакиму. См.: Савелов Л. М. Переписка патриарха Иоакима с воеводами, бывшими в Крымских походах 1687 и 1689 годов // Известия Таврической ученой архивной комиссии (год двадцать первый). № 40. Симферополь, 1907. С. 18–20.
795
РГАДА. Ф. 229. Оп. 1. Д. 205. Л. 62.
796
РГАДА. Ф. 229. Оп. 1. Д. 197. Л. 125–126.
797
Там же. Л. 128.
798
Устрялов Н. Г. История… Т. 1. С. 380.
799
Бывший гетман П. Д. Дорошенко уже несколько лет жил в московской ссылке.
800
РГАДА. Ф. 229. Оп. 1. Д. 205. Л. 30.
801
РГАДА. Ф. 229. Оп. 1. Д. 197. Л. 12.
802
[Епископ Филарет (Гумилевский)]. Историко-статистическое описание… Отделение IV. Стб. 132.
803
Устрялов Н. Г. История… Т. 1. С. 371–372. См. также: Савелов Л. М. Переписка патриарха Иоакима… С. 22; РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. 1689 г. Д. 1. Л. 333 (сеунч И. С. Мазепы). Невилль отмечал, что артиллерия Орской крепости не добивала до расположения русской армии и потому не открывала огонь, но «с башни, которая находилась у берега моря, постоянно стреляли из пушки» (Де ла Невилль. Записки о Московии. С. 148). В реляции И. Рейера сообщалось, что русская артиллерия бомбардировала Перекоп, но это явная ошибка (Kwiatkowski K. Informowanie o wyprawie woje
804
Археографический сборник… Т. 7. С. 164.
805
Негри А. Извлечения из турецкой рукописи… С. 390. См. также: Смирнов В. Д. Крымское ханство… Т. 1. С. 440.
806
РГАДА. Ф. 229. Оп. 1. Д. 197. Л. 127.
807
Розыскные дела о Федоре Шакловитом и его сообщниках. Т. 3. СПб., 1888. Стб. 935–936.
808
Эварницкий Д. И. Источники… Т. 1. С. 204. В сентябре 1688 г. уже упоминавшийся казак А. Рудый также уверял дьяков Посольского приказа, что «самой Перекопи татары не починивали и какова она была до сего времяни, такова и ныне» (РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. 1689 г. Д. 1. Л. 189). См. также свидетельство А. Чумалеева на с. 210.
809
РГАДА Ф. 229. Оп. 1. Д. 205. Л. 62.
810
РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. 1689 г. Д. 1. Л. 334.
811
Соловьев С. М. Сочинения. Кн. 7. История России с древнейших времен. Т. 13–14. М., 1991. С. 396. Выходец из крымского плена Ф. Зароса заявлял уже после окончания похода, что в 1689 г. «в Крыму, так и в Белгородчине зело изобилие было на всякой хлеб и на траву» (РГАДА. Ф. 229. Оп. 1. Д. 205. Л. 64). Его слова подтверждал пленный татарин Нарик Суфу: «Хлебородие всякого хлеба сеголетнее зело похваляет, что изобилно было, по которому хлебородию нет никакой в живностях скудости» (Там же. Л. 220). Эти данные, однако, совершенно противоречат показаниям А. Ишкова, говорившего, что в 1689 г. в Крыму «голод великой и помирают от голоду многие люди, и на малую часть хлеба или муки промеж себя в место денег отдают детей своих и полонянников, так ж и лошади, и скот от голоду померают же» (РГАДА. Ф. 229. Оп. 1. Д. 197. Л. 130). Первые два свидетельства, как представляется, заслуживают больше доверия.
812
Лаврентьев А. В. «Записка…». С. 147.
813
Гетман более подробно развивал эту тему в адресованном царям четвертом сеунче: «а колодезей снадобье и ключей, и речак никаких не обрелось, для чего отнюдь воды ко употреблению людем и конем надобной взять было негде, ибо в Каланчаке за пятнадцать верст от Перекопи для толь великих войск… монаршеских сил вод доволных не было, а которые воды отчасти и явились, в давных и вновь копаных при нас колодезех, тогда и те для безпрестанного от войск брожения болши ко вредителству, нежели ко употреблению были способны. Сказывают ведомые запорожцы, что ныне де от частых дождей там воды явились, а иных сухих лет там воды не бывало. Как пошед от Каирки уже тому осмой день, что в войсках ваших монаршеских для людей и для коней доволной воды не было, ибо хотя из Днепра водою было в возах запасалися и той воды вскоре не толко для коней, но и для людей в том великом числе будучи не стало». См.: РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. 1689 г. Л. 333–334.
814
Устрялов Н. Г. История… Т. 1. С. 381. Крымское войско, стоявшее за Перекопом, также страдало от бескормицы и безводья, для Селим-Гирея возили воду за 15 верст.
815
Розыскные дела… Т. 3. Стб. 990–991.
816
Розыскные дела… Т. 1. СПб., 1884. Стб. 27.
817
Смирнов В. Д. Крымское ханство… Т. 1. С. 440–441.