Русско-турецкая война 1686–1700 годов

В процессе работы удалось выделить три основных хронологических периода хода войны, обусловленных как активностью в ходе боевых действий, так и внутригосударственными конфликтами — борьбой за власть между Милославскими и Нарышкиными, движением старообрядцев, стрелецким восстанием и др.: 1) «Крымский» период — 1686–1689 гг.; 2) «Оборонительный» период — 1690–1694 гг.; 3) «Османский» (или «Турецкий») период — 1695–1700 гг. За рамками данной хронологии остались боевые действия на Кавказе, специфика которых заставила выделить их в отдельную главу.

Русско-турецкая война не была первым столкновением России и Османской империи и в определенном смысле предопределялась наследием предыдущего конфликта, разворачивавшегося в 1672–1681 гг. В более широком смысле истоки этого противоборства были обусловлены ростом международного влияния Русского государства в Восточной Европе и нараставшим вмешательством Порты в дела региона, начиная со второй половины XVII в. Сам исследуемый конфликт стал частью Великой турецкой войны 1683–1699 гг. — многолетнего противостояния Османской империи и ее сателлитов, с одной стороны, и участников Священной лиги (римский папа, Священная Римская империя германской нации, Речь Посполитая, Венеция и Россия) — с другой. На завершающем этапе конфликта активные действия России подтолкнули Османскую империю к миру, повлияв, таким образом, на ход европейской истории. При подготовке мира Московское государство, опять-таки впервые, участвовало в качестве полноправной стороны в международном конгрессе — Карловицком (1698–1699 гг.), итоги которого стали составным элементом так называемой Вестфальской системы международных отношений. В войне 1686–1700 гг. Россия не была главным противником Порты, а днепровский, донской и прочие театры военных действий являлись для Стамбула почти до самого окончания боевых действий военно-политической периферией. Тем не менее этот конфликт стал прелюдией многочисленных русско-турецких войн XVIII–XIX вв., имевших для обеих стран уже решающее значение. Неудача Прутского похода 1711 г. свела на нет большую часть достижений России на южном направлении, достигнутых в результате войны 1686–1700 гг. Последнее стало и причиной того, что этот конфликт редко привлекал внимание ученых, изучавших формирование противоречий между Россией и Турцией в Северном Причерноморье и последовавшее геополитическое противостояние двух держав.

Как уже отмечалось, акцентирование внимания исследователей на Крымских и Азовских походах как на отдельных кампаниях не позволило ученым адекватно оценить реальные масштабы войны. Между тем боевые действия затронули огромные пространства. На западе они достигали территории Белгородской (Буджакской) орды и Очаковского вилаета Османской империи; на севере — городов и крепостей засечных черт Московского государства; на юге — акватории Азовского моря и Северного Причерноморья. На юго-востоке и востоке отдельные события проходили на Северном Кавказе, Каспийском море и в Поволжье.

В ходе войны 1672–1681 гг. Россия ограничивалась отстаиванием своих позиций на Правобережной Украине и стремлением объединить все казацкие земли под властью царя. В связи с этим именно османам пришлось посылать значительные массы войск далеко за пределы своих границ, чтобы взять обороняемый русскими войсками Чигирин, а затем поддерживать вооруженной рукой марионеточного гетмана на Правобережной Украине — Юрия Хмельницкого. В ходе конфликта 1686–1700 гг. положение принципиально изменилось. Теперь Россия вела наступательные действия сначала на Крым, а затем на Азов и турецкие крепости в нижнем течении Днепра. Последние имели для османских властей большое значение с точки зрения блокирования выхода донских и запорожских казаков в Черное море. Данные крепости также позволяли контролировать наиболее удобную для татар днепровскую переправу. Первоначально были построены два укрепления: на правом берегу Днепра — Казы-Кермен (Дуган, Казикермень); на левом, крымском берегу — Ислам-Кермен (Аслан, Аслам-Кермен, Шах-Кермен, Шингирей, Шахин-Керман, Ислам-городок и др.). Между крепостями лежал Таванский остров, омываемый Днепром и его протокой — Конскими Водами. В 1679 г. турки дополнительно соорудили на Таванском острове вспомогательные крепостицы — Мустрит-Кермен (Тавань) напротив Казы-Кермена и Муберек-Кермен (Шингирей) напротив Ислам-Кермена. В период паводков на острове между Мустрит-Керменом и Муберек-Керменом появлялась еще одна протока. Очевидцы строительства укреплений на Таванском острове сообщали о намерении османов соединить их цепями с городами на берегах Днепра, перекрыв таким образом русло и Днепра, и Конских Вод[11]. Устье Днепра и его лиман контролировались из Очакова и Кинбурна, сооруженного напротив. Дельту Дона перекрывали укрепления Азова и связанные с ним форты (крепость Лютик и башни-«каланчи»). Последним из опорных пунктов, за который шла упорная борьба, был город Терки в низовьях Терека, недалеко от побережья Каспийского моря. Город оставался единственным опорным пунктом русского правительства на Кавказе. Он позволял контролировать важные торговые пути данного региона.

В связи с уже отмеченными особенностями восприятия Русско-турецкой войны 1686–1700 гг. в науке и общественном сознании сложно говорить о существовании разветвленной историографии этого конфликта. Войне в целом посвящено лишь небольшое число публикаций, среди которых нет ни одной научной монографии.

Одним из первых общий обзор военных действий 1686–1700 гг. через призму участия в них украинского казачества сделал харьковский историк В. Н. Заруба. В концептуальном плане его изложение несет отпечаток, с одной стороны, советской историографии о прогрессивности борьбы России и Украины с турецко-татарской экспансией, с другой — не лишено тенденций, свойственных находившейся в 1990-е гг. в процессе становления современной украинской историографии, гиперболизирующей и героизирующей роль запорожского (украинского) казачества в истории Восточной Европы[12].

В исследовательской литературе достаточно подробный анализ всех событий с 1686 по 1700 г. впервые осуществил В. А. Артамонов, который рассмотрел их в рамках политико-дипломатических взаимоотношений Речи Посполитой, России и Крыма[13], а затем в качестве составной части более масштабного события — Великой турецкой войны 1683–1699 гг.[14] Позднее понятие «Русско-турецкая война 1686–1700 гг.» стало регулярно использоваться в статьях, посвященных локальным сюжетам военной истории данного периода. К примеру, походам калмыков[15], боевым действиям казаков[16], российской дипломатии[17] и проч.

Здесь надо отметить, что не все историки согласны с принятыми нами хронологическими рамками войны. К примеру, П. А. Аваков в своих работах пишет о «Русско-турецкой войне 1686–1699 гг.»[18] Вопрос о том, считать ли завершением войны 1699 или 1700 г., по-разному может решаться даже внутри одного справочного издания. Так, в электронном варианте Большой российской энциклопедии в статье «Русско-турецкие войны» имеется раздел «Война 1686–1700»[19], а в тексте статьи «Азовские походы 1695–96» говорится уже о войне 1686–1699 гг.[20]

Разница в датах связана с тем, что одни исследователи считают окончанием войны официальное прекращение боевых действий по Карловицкому перемирию 1699 г., а другие — Константинопольский мир 1700 г., окончательно утвердивший итоги конфликта. Нам представляется более правильным использовать вторую дату, поскольку в промежутке между перемирием 1699 г. и миром 1700 г. стороны активно готовились к возможному возобновлению боевых действий, российские войска высылались на рубежи для отражения возможных нападений, экономика не переводилась «на мирные рельсы», по-прежнему имели место отдельные вооруженные столкновения. Кроме того, поддержанная нами датировка более широко распространена в текущей историографии. Подчеркнем, что указание на 1699 г., как на время окончания войны, нельзя считать ошибкой.

11

Подробнее об этих укреплениях см: Кочегаров К. А. Запорожская Сечь и государства Восточной Европы в последние годы жизни кошевого атамана Ивана Серко // Он же. Украина и Россия во второй половине XVII в.: политика, дипломатия, культура. Очерки. М., 2019. С. 82–89; Апанович О. М. Запорозька Січ у боротьбі проти турецько-татарської агресії. Київ, 1961. С. 291–292.

12

Заруба В. Н. Украинское казацкое войско в борьбе с турецко-татарской агрессией (последняя четверть XVII в.). Харьков, 1993. Издание на украинском языке см.: Заруба В. Українське козацьке військо в російсько-турецьких війнах останньої чверті XVII століття. Дніпропетровськ, 2001.

13

Артамонов В. А. Россия, Речь Посполитая и Крым 1686–1699 годов // Славянский сборник. Вып. 5. Саратов, 1993. С. 3–31.

14

Артамонов В. А. Страны Восточной Европы в войне с Османской империей (1683–1699 гг.) // Османская империя и страны Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы в ХVII веке. Ч. 2 / отв. ред. Г. Г. Литаврин. М., 2001. С. 295–323.

15

Басхаев А. Н. Участие калмыков в Русско-турецкой войне 1686–1700 гг. // Вестник Калмыцкого института социально-экономических и правовых исследований. 2007. Т. 2. № 2(15). С. 134–137.

16

Шаповалов С. Н. Морские походы донских казаков на таманские владения Османской империи в первые годы Русско-турецкой войны 1686–1700 гг. // Общество: философия, история, культура. 2016. № 7. С. 61–63.

17

Дегоев В. В. Дипломатия Петра I на заключительном этапе Русско-турецкой войны 1686–1700 годов // Россия XXI. 2016. № 1. С. 54–85.

18

Аваков П. А. Зачем Петр I предпринял поход на Азов? // Русь, Россия. Средневековье и Новое время. 2019. № 6. С. 659.

19

Русско-турецкие войны // Большая российская энциклопедия [Электронный ресурс]. URL: https://bigenc.ru/military_science/text/3522580 (Дата обращения: 08.10.2022).

20

Азовские походы 1695–96 // Большая российская энциклопедия [Электронный ресурс]. URL: https://bigenc.ru/domestic_history/text/1803870 (Дата обращения: 08.10.2022).