Страница 19 из 191
Запасы начали поступать в намеченные пункты в конце 1686 — начале следующего года. Ф. Давыдов, впрочем, сообщал, что к 26 ноября в Брянске «не объевился не один человек». У Д. Баранчеева на 6 января в Сумах с запасами было не лучше: привезли лишь 184 четверти с осьминой ржаной муки, круп — 35 четвертей с четвериком, столько же толокна, сухарей — 35 четвертей с осьминой[199].
13 февраля на Постельном крыльце был объявлен царский указ. В нем со ссылкой на посланных для приема провианта стольников сообщалось, что на данный момент в Смоленске, Брянске, Ахтырке, Сумах, Хотмыжске «хлебных запасов в привозе… самое малое число». В свою очередь, городовые воеводы жаловались, что во многих уездах крестьяне «чинятца непослушны, с тем хлебом по указным местам не едут». В связи с этим правительство делало выговор дворянству, что оно не исполнило требование послать в свои поместья и вотчины письма с требованием сбора и доставки окладного хлеба: «И вы о том в поместья свои и вотчины знатно, что не писали и людей своих с письмами не посылали, их великих государей указу учнились ослушны ж». Землевладельцам, которые не заплатят запросный хлеб в феврале, грозили изъятием поместий и вотчин, их приказчикам — торговой казнью и сибирской ссылкой[200].
После указа дело пошло активнее, уже в феврале Баранчеев сетовал (отписка подана в Разряд 8 марта), что «ныне государи… из городов всякие полковые казны Новгородцкого разряду многое число в привозе и городовые всякие росправные дела записать, государи, некому, подьячих нет, а сам грамоте не умею, а которой, государи, подьячей со мною с Москвы, и тот непрестанно у хлебнова приему сидит, и день, и ночь, а сумских, государи, жителей, хто б умел по рускому писать, нет не одново человека»[201].
К февралю поступление припасов еще более активизировалось, что видно на примере Ахтырки. Воевода А. Левшин сообщал в конце февраля, что, приняв с 17 по 27 февраля запросный и стрелецкий хлеб с Комарицкой волости и Шацких дворцовых волостей, заполнил все имевшиеся на тот момент для хранения запасов помещения (три сарая, выделенных ахтырским слободским полковником И. Перекрестовым, два сарая, построенных заново): «хлебных и всяких ратных припасов класть стала негде и делать не в чем и некому, а белагородскоя, государи, казна множественная февраля в 23 день пришла и до конца меня погубила». Остро встала проблема с соломой для накрытия амбаров («и всего пущи на крышку соломы добытца негде»). Из-за «скудости великой… анбарной» Левшин разместил более 1 тыс. четвертей сухарей у себя на дворе, заполнив помещения до самого потолка («сверх потолков под крепкими крышками»). Прибывший к тому времени один из полковых воевод — В. А. Змеев, «видя… скудость анбаров», отдал под хранение продовольствия построенную его работниками конюшню, в которой Левшин разместил 1863 пуда 10,5 фунтов коровьего масла, а также «хлеб» из Шацких волостей. Пытаясь обеспечить подвоз соломы из ближайших к Ахтырке городов, Левшин писал в Белгород к воеводе М. А. Голицыну. В отписке на царское имя ахтырский воевода жаловался, что не может привлечь к работам и подводной повинности население близлежащих местечек (ахтырских казаков), которое «живет лготно», и просил соответствующего указа из Москвы. В то же время он отмечал, что «охтырчане… горадавые службы с роботы не сходят и подводы на обе стороны безпрестанно гоняют и уголь жгут и многия в целовалниках, и стоят на карауле, и от нестерпимыя государи работы почели горадовые службы бегать»[202]. Из Разряда о нехватке площадей для хранения припасов отписали В. В. Голицыну, поручив ему решать вопрос «по своему разсмотренью»[203]. 30 марта Левшин подал роспись собранных хлебных запасов прибывшему в Ахтырку главнокомандующему[204]. В итоге Левшин принял «на корм… ратным людем» около 27 тыс. четвертей хлеба, построив для их хранения семь сараев и три погреба, а также починив уже три имевшихся погреба. Помимо хлеба, воевода «многую казну, пушки, и зелье, и свинец, и ружье и всякие полковые припасы принял и устроил по местом и подводчиков отпустил, не замотчав». В июле 1687 г. Левшину была отправлена царская грамота с похвалой за то, что он не только принял и разместил провиант и иные припасы, вовремя отправил их в полк к Голицыну, но и организовал хранение тех, которые «остались за походом» («и то все свозил и собрал вместе, и устроил тот наряд в сараи, а припасы в новые погребы, а остаточные хлебные запасы отпустил в Китай» (городок на р. Орели. — Авт.), прислав в Разряд соответствующие книги[205].
Хотмыжский воевода Г. Елагин, готовивший запасы для войск Рязанского разряда, тоже получил царскую грамоту с милостивой похвалой за то, что «хлебные запасы и всякие припасы принимал», сделав два больших сарая, «с великим радением и поспешением, и устроил все в пристойных местех и бережение к тем хлебным запасом и к всяким полковым припасом держал болшое», позаботившись и об «остаточных хлебных запасах» и «полковых припасах», которые войска не забрали с собой[206].
Не утомляя читателя цифрами нарядов, которые несколько раз менялись, приведем количественные данные тех запасов, которые в итоге удалось аккумулировать в пунктах сбора. В Смоленске к 25 июня 1687 г. было собрано 30 674 четверти муки, 9628 четвертей круп и толокна; в Брянске (в росписи дата не указана) — 20 341 четверть муки, 2618 четвертей круп и 2636 четвертей толокна; в Сумах (здесь и далее с пометой — «за расходом») на 10 апреля — 9403 четверти муки, 2934 четверти круп и толокна, 10 245 четвертей сухарей; в Ахтырке на 24 марта — 5124 четвертей муки, 2122 четверти овсяных круп, толченого проса и толокна, 15 428 четвертей сухарей; в Хотмыжске на 10 апреля — 9528 четвертей муки, 4719 четвертей круп и толокна, 9897 четвертей сухарей[207]. Всего в пяти городах, таким образом, было собрано более 135 тыс. четвертей хлебных запасов, то есть почти 11 тыс. т продовольствия! Следует подчеркнуть, что в целом заявленные валовые суммы нарядов были исполнены почти на 90 % (по последнему наряду планировалось собрать 155 911 четвертей с осьминой[208]).
Хлеб, собранный в Брянске и Смоленске, необходимо было водным путем отпустить в Киев и далее вниз по Днепру до Запорожья. Для этого 22 августа в Брянске было велено изготовить 150 стругов «болших и пространных» по 10 сажен в длину, полторы сажени в ширину, вместимостью на 200 четвертей хлеба каждый. Помимо этого, приказывалось починить струги, оставшиеся от прошлого киевского «стругового отпуска», а в случае если они не подлежат починке — «розбить и делать заново». Струговое дело, как и хлебное, было поручено стольнику Ф. Г. Давыдову. Повинность по постройке речных судов была возложена на близлежащие города, которые в связи с этим были освобождены от сдачи запросного хлеба. В итоге мастеровыми людьми из Белева было сделано 42 струга, из Болхова — 13, из Карачева — 17, из Орла — 19, из Кром — 6, из Брянска — 35, из Калуги — 20; всего 152 струга. 26 апреля из собранных в Брянске запасов было отправлено в Киев по Десне и Днепру на 127 стругах (дополнительно был послан один запасной) с головой брянских стрельцов В. Щеголевым 19 958 четвертей муки, 2607 четвертей круп, 2600 четвертей толокна — всего 25 145 четвертей. В Брянске осталось 24 струга, да 11 старых, которые «в починку не годятца»[209]. Из Смоленска караван из 177 стругов вышел почти на месяц позже — 25 мая. Он вез 23 446 четвертей муки, 5930 четвертей круп и толокна. 21 августа в Москве получили отписку из Смоленска, что «остаточные запасы» по 6 августа в Киев не отпущены, поскольку «людей, которым быть на стругах», недостаточно: из Москвы и других городов прислано 150 человек, из Новгорода — 71 солдат. В ответ послан царский указ расписать по 7 человек на 31 струг и отпустить суда в Киев «безо всякого мотчания»[210].
199
Там же. Л. 10–16.
200
РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Кн. 131. Л. 1095 об. — 1098.
201
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 2. Д. 1067. Л. 9–9 об.
202
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 2. Д. 1067. Л. 20–22.
203
Там же. Л. 25–29. Об этом решении также был уведомлен А. Левшин.
204
РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Кн. 131. Л. 302 об. — 303.
205
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 2. Д. 1087. Л. 199–200.
206
Там же. Л. 201–203.
207
РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Кн. 131. Л. 1101–1104. Здесь опущены более мелкие единицы мер — осьмина, четверик и др., поэтому общие цифры могут отличаться на 1–2 четверти от тех, что указаны в источнике. Ср.: Belkin Stevens C. Soldiers on the Steppe. P. 111–116.
208
РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Кн. 131. Л. 1089 об.
209
Там же. Л. 1092 об. — 1093, 1102, 1116–1117.
210
Там же. Л. 1101 об. — 1102.