Страница 178 из 191
В целом, можно сказать, что русские посланники выполнили основную часть пожеланий тайного наказа, о чем шла речь выше. Сохранить за Россией все занятые территории удалось не в полной мере. Однако возвращение туркам нижнеднепровских земель с одновременным разорением местных городков-крепостей позволило снизить набеговую активность крымских охотников за добычей, что дополнительно подкреплялось угрозой жестоких казней за нарушение мира со стороны представителей власти обеих сторон. Из нереализованного можно отметить вопрос о торговле по Черному морю, отложенный до будущих посольств, и ситуацию с защитой православных подданных султана и принадлежностью Святых мест в Иерусалиме. Ответ по последнему вопросу был получен в 1701 г. в грамоте к царю от султана Мустафы II, который сообщил о равенстве положения греческой и римской конфессий в правах на Гроб Господень. Из-за имеющихся распрей турки специально никому не отдавали первенство во владении святынями[2429].
Ратификация мирного договора
Гонцы с информацией о заключении мира отправились в путь 7 июля 1700 г., то есть через четыре дня после подписания соглашения. М. М. Богословский высказывал даже некоторое удивление данной отсрочкой: «Вопреки всем ожиданиям Украинцев и с этим не торопился»[2430]. На самом деле задержка объясняется подготовкой посланником подробнейшего отчета о ходе многомесячных переговоров с передачей краткого содержания предыдущих посланий[2431]. Представляется, что перед русским дипломатом на первом месте стояла задача точно разъяснить все обстоятельства дела и причины задержки с подписанием трактата, а не спешить с отправлением сеунча. Какое-то время также заняло составление копий договорных статей и шифрование объемного донесения, что было характерно для всей почты, отправляемой из Константинополя[2432]. Отряд, который перевозил дипломатические бумаги, возглавляли сержант Преображенского полка Никита Жерлов и стольник Гур Родионов сын Украинцев.
К сожалению, с абсолютной точностью определить день, когда известие об окончании войны с турками достигло столицы Московского государства, пока не удается. В источниках встречаются две даты, которые в дальнейшем и фигурируют в историографии. Первая — 9 августа 1700 г. — определяется по двум письмам Петра I (к князю Ю. Ю. Трубецкому и польскому королю Августу II), заверенным этим числом: «Ныне мы получили ведомость с нарочным гонцом из Константинополя, что мир с турки получили на 30 лет…»; «Ныне же, при помощи Божии, получа мир с Портою». Одновременно в обоих посланиях царь пишет и о начале конфликта на севере: «…и ныне мы, при помощи Божей, начали войну против шведов…» и «…к сему подвигу приступили есмы… указ послали, дабы как наискорее, объевя войну…»[2433]. Вторая — 18 августа 1700 г. — указана еще в одном письме монарха (к адмиралтейцу Ф. М. Апраксину), датированном 22 августа: «Мы здесь в 18 день объявили мир с турки [зело с преизрядным фейверком]; в 19 день объявили войну против шведов…»[2434] Последний вариант подтверждается указом от 19 августа 1700 г. о нападении на «свейскаго короля городы» и объявлением о сборе ратных людей Московского государства[2435].
Из документов, связанных с приездом гонцов, выясняется еще одна дата прибытия известия в Москву — 16 августа. Она фигурирует в письме Е. И. Украинцева к царю, скопированном в тетрадях: «В нынешнем 1700-м году августа в 16 день писал к великому государю…»[2436], а также в черновых отпусках указов из Посольского приказа в Разряд и Казанский дворец с кратким перечислением условий перемирия[2437]. Во всех случаях под фразой «августа в 16 день писал к великому…», согласно делопроизводственной практике, подразумевается дата получения послания в приказе.
Такое разночтение в датах может объясняться получением Петром 9 августа известия о мире, посланного «наскоро» с вестником, которое несколько опередило прибытие Г. Р. Украинцева и Н. Жерлова. Оно могло быть послано от гетмана Мазепы или самих гонцов. Получив его, царь начал подготовку к войне, написав депеши Ю. Ю. Трубецкому, Августу II и новгородскому воеводе и одновременно направив в Ижорскую землю Я. Брюса (о чем и говорится в посланиях монарха от 9 августа). 16 августа прибыли гонцы, которые привезли официальные бумаги от чрезвычайных посланников и копии трактата. И уже на их основании Петр I 18 августа торжественно возвестил о заключении мира с турками (с салютом), а на следующий день официально объявил войну Швеции.
Оригиналы (на турецком и латинском языках) соглашения с Османской империей и сопроводительные грамоты привезли сами посланники, которые вернулись в Москву 10 ноября 1700 г. Этой же датой помечена в Посольском приказе часть переводов: «Перевод с листа турского великого везира, каков писал с чрезвычайными посланники… в нынешнем в 1700-м году ноября в 10 день»[2438]. 15 ноября дипломаты передали подлинники документов в Посольский приказ[2439], где им было предписано собираться в поездку под Нарву (Ругодив) для личного доклада царю. Однако путешествие не состоялось из-за поражения русских войск в битве со шведами под стенами осажденной крепости[2440].
Есть вероятность, что выезд Д. М. Голицына (будущего посла с ратификацией), Е. И. Украинцева и И. Чередеева (в сопровождении переводчика Андрея Ботвинкина и подьячего Бориса Карцева) в сторону зоны боевых действий все же произошел, хотя поездка была прервана в дороге. В бумагах сохранились отпуски указов и памяти о выделении 64 подвод и выдаче проезжей грамоты. Кроме того, имеются два перевода с грамот султана и великого везира, «каков писал с чрезвычайными посланники… в нынешнем в 1700-м году ноября в 30 день». Возможно, это следы повторного приезда (возвращения) дипломатов в столицу[2441].
Вскоре Петр I вернулся в Москву, и 11 декабря 1700 г. в Преображенском Е. И. Украинцев получил аудиенцию, на которой передал грамоты православных патриархов для царя, царевича Алексея и патриарха Адриана[2442].
Вопросы вооруженного противостояния со шведами ранее занимали все помыслы Петра I, поэтому подготовка отправки посольства Д. М. Голицына с ратификационной грамотой началась лишь после встречи с чрезвычайным посланником. Чтобы нивелировать возможное недовольство Высокой Порты задержкой монаршего подтверждения мирного трактата, с объявлением о предстоящем приезде великого посла 11 декабря в Турцию отправляют «в гонцах» подьячего Посольского приказа М. Р. Ларионова[2443]. На следующий день выходит указ о подготовке миссии Д. М. Голицына, но лишь 19 января 1701 г. он покидает столицу России[2444]. «Утвердительная» грамота датировалась 30 декабря 1700 г.[2445], поэтому русский посол мог привести некоторые оправдания в частичном следовании условиям договора (ратификация должна была прибыть «к Блистательной Порте» не позже 6 месяцев с момента выезда миссии Е. И. Украинцева).
Из-за задержек в пути (по причине весеннего половодья) посольский «караван» Д. М. Голицына достиг Андрианополя, куда из Константинополя на жаркое время года перебирался османский двор, лишь в мае. 21 мая состоялся торжественный въезд в город, 9 июня — прием у великого везира и 17 июня — передача ратификационной грамоты, вместе с поминками, турецкому султану Мустафе II. Вручение османской ратификации, символизировавшее вступление в силу мирного соглашения, произошло на последней аудиенции у турецкого правителя 7 августа 1701 г. Все дополнительные переговоры о разрешении проезда русским торговым кораблям через Черное море и принадлежности иерусалимских святынь, оставшиеся в подвешенном состоянии после миссии Е. И. Украинцева, вновь окончились неудачей[2446].
2429
См.: РГАДА. Ф. 89. Оп. 2. Д. 68.
2430
Богословский М. М. Петр I. Т. 5. С. 248.
2431
Подробная отписка сохранилась в составе статейного списка миссии (РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. Кн. 27. Л. 1090–1129 об.) и была опубликована Н. Г. Устряловым (Устрялов Н. Г. История царствования Петра Великого. СПб., 1858. Т. 3. Путешествие и разрыв с Швецией. С. 543–551). Также удалось обнаружить еще два письма Е. И. Украинцева к царю, посланные с Н. Жерловым и Г. Р. Украинцевым: 1) от 7 июля 1700 г. (РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. 1699 г. Д. 7. Л. 578–579); 2) полученное в Москве 16 августа 1700 г. и включавшее краткое содержание писем за год (с 28 августа 1699 г.). См.: РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. 1699 г. Д. 4. Л. 186–208а (беловик) и 209–224/227 (черновой отпуск).
2432
Шифрование проводилось из соображений секретности. Оригиналы почти всех донесений посланников сохранились в зашифрованном виде: РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. 1699 г. Д. 7.
2433
ПБПВ. Т. 1. С. 382–383.
2434
ПБПВ. Т. 1. С. 384.
2435
ПСЗ. Т. 4. С. 74–75.
2436
РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. 1699 г. Д. 4. Л. 186.
2437
Там же. Л. 228, 232, 236.
2438
Там же. Л. 262, 266.
2439
РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. Кн. 27. Л. 1285 об.
2440
Базарова Т. А. «Послать для своих великого государя дел…»: посольство Д. М. Голицына к Высокой Порте в 1701 году // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4: История. Регионоведение. Международные отношения. 2021. Т. 26. № 2. С. 196.
2441
РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. 1699 г. Д. 4. Л. 275–282, 297, 301.
2442
РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. Кн. 27. Л. 1285 об.
2443
Базарова Т. А. «Ни в какие дела не вступаться»: русские представители в Стамбуле в 1700–1701 годах // Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2020. Т. 19. № 8. История. С. 48.
2444
Базарова Т. А. «Послать для своих великого государя дел…». С. 196–197.
2445
См.: РГАДА. Ф. 89. Оп. 3. Д. 9.
2446
Базарова Т. А. «Послать для своих великого государя дел…». С. 197–201.