Страница 160 из 191
Содержание указов, которые зачитывались столичному дворянству с Постельного крыльца, в значительной мере копировалось в грамотах, направляемых служилым людям «в города». Так, посланная 28 сентября 1688 г. грамота во многом повторяла рассмотренный выше «манифест» от 19 сентября[2183]. Таким образом, как и ранее, приведенные в них идеологические установки транслировались служилым людям, которым предстояло выступить в поход.
Идеологическая часть имелась в наказе В. В. Голицыну, который датирован 10 февраля 1689 г. Ее содержание в целом совпадало с указом от 19 сентября, развивая некоторые обозначенные в нем моменты более подробно: более детально описывался первый Крымский поход, в частности упоминалось, что крымский хан, «познав… свое безсилие около Перекопи во всех местех все степи велел выжечь, чтоб им их, бояр и воевод, с полками остановить и х Крыму не допустить». Поджог степей, таким образом, считался главной причиной неудачи первого похода. Обоснование условий и цели похода (упадок Османского государства, защита христиан, необходимость действовать вместе с союзниками) текстуально совпадали с текстом публично объявленного указа о втором походе[2184].
Как и ранее, с официальной идеологией похода непосредственно были связаны и те святыни Русского государства, которые должны были сопровождать Голицына в его предприятии. Число их по сравнению с 1687 г. увеличилось. Как и два года назад, «в надежду того своего великих государей и всего государства потребного и всему християнству пожелаемаго дела и в крепкое ополчение и в защищение» воеводам и русским ратным людям от имени царей Ивана и Петра передавалась «с Верху из… государских ближних хором святый чюдотворный нерукотворенный Спасителя Господа и Бога Иисуса Христа образ своего государского моления» и «святый животворящий крест Господень, в нем ж власы его Спасителевы, которого святаго и животворящаго креста силою благочестивый царь Костянтин победил нечестиваго Максентия». Теперь к этому (сразу, а не позднее, как в 1687 г.) добавился «образ Пресвятые Богородицы, нарицаемые Донские» (ее прославление в честь битвы на Куликовом поле было связано со временем Казанского похода Ивана IV Грозного) и образ «святаго великомученика Мины», казненного в Римской империи в конце III в. во времена преследования христиан. Для размещения указанных реликвий Голицыну, как и в 1687 г., из Большого дворца была выдана походная «церковь полотняная со всякою церковною потребою и украшением». Сопровождать церковь и служить в ней по благословению патриарха Иоакима был назначен теперь протопоп кремлевского Сретенского собора Федор с причтом («священницы и диакони и их великих государей певчие дьяки и церковники»)[2185]. Наконец, как и в первом походе, Голицын должен был отправиться на Крым с «казанским» знаменем Ивана Грозного[2186]. Сам чин торжественных проводов бояр и воевод из Москвы неизвестен, не попало в разрядную книгу второго похода и описание отпускной церемонии. Думается, что указанные торжества мало отличались от модели 1687 г., за одним исключением: правительство учло урок первого похода, когда излишнее рвение Софьи в стремлении поддержать своего любимца замедлило продвижение армии. Теперь никаких миссий, подобных поездке В. Ф. Жирово-Засекина, более не было. Прагматизм и заинтересованность в успехах кампании взяли верх над излишним символизмом и церемониями. Впрочем, как и в предыдущие годы, практика торжественных церковных молений о победе сохранялась. 12 мая 1689 г. царевна Софья «изволила быть» в Успенском соборе и «слушать молебнаго пения о победе на проклятых агарян»[2187].
Во втором походе сообщения о боевых действиях, которые направлялись из действующей армии, имели гораздо большее значение, чем в 1687 г., в том числе потому, что теперь успехи русского войска были гораздо более ощутимы, хотя и не стали решающими. Кроме фактических данных о ходе боев, в указанных сообщениях отражены взгляды отправителей, которые полагалось ретранслировать получателям корреспонденции. Как и в 1687 г., эти первичные оценки в значительной мере формировали официальный взгляд на события. В первую очередь речь идет о сеунчах, во множестве посылавшихся из русского лагеря, и других подобных реляциях.
Корпус этих документов лег в основу всех иных текстов о главных военных событиях второго Крымского похода (1689), распространявшихся московским правительством внутри страны и за рубежом. В. В. Голицын выслал в Москву, в Разряд и Посольский приказ четыре сеунча: три с описанием боев 15–17 мая (и условно датированных соответственно 15, 16 и 17 мая) и один, посвященный дальнейшим действиям — походу к Перекопу, переговорам с крымцами и отступлению к р. Белозерка (датирован 1 июня)[2188]. То же самое сделали главы всех разрядных полков: А. С. Шеин[2189], Б. П. Шереметев (послал сеунчи в Разряд и Приказ Великой России)[2190], князь В. Д. Долгоруков[2191], Л. Р. Неплюев[2192], а также гетман И. С. Мазепа[2193]. Сеунчи последнего по стилистике и ряду деталей отличаются от текстов Голицына и его сходных товарищей, не выходя в общем за рамки того канона, который, по всей видимости, был создан в Разрядном шатре Большого полка, откуда разослан по остальным разрядным полкам и в гетманскую канцелярию.
То же можно сказать о текстах писем отдельным лицам, которые в содержательном смысле тождественны сеунчам. В. В. Голицын описывал трехдневные бои 15–17 мая в письме патриарху (датировано 19 мая, но отправлено, надо думать, 1 июня)[2194]. По его распоряжению грамоты о майских сражениях были посланы М. Б. Шереметеву в Белгород (остался на воеводстве вместо ушедшего в поход отца), а также в Курск, Путивль, Рыльск, Севск, Брянск с указанием «в соборных церквах о том (то есть о победе русского воинства. — Авт.) молебствовать»[2195]. Гетман И. С. Мазепа сообщал о том же А. В. Голицыну[2196].
С точки зрения организации коммуникации в Крымском походе интересна, в первую очередь, отписка от 17 мая (получена в Москве 31 мая)[2197], более кратко описывавшая трехдневные бои 15–17 мая и зашифрованная с помощью тайнописи Посольского приказа, использовавшейся еще русским резидентом в Речи Посполитой В. М. Тяпкиным[2198]. Ввиду невозможности послать сеунч[2199], она была выслана Голицыным с запорожским казаком, которому князь велел «итти ночми шпигом до Самары до Новобогородицкого города»[2200]. Трудности в посылке сеунчей после боев в Черной и Зеленой долинах более подробно объяснял И. С. Мазепа: «подъезды неприятелские бусурманские, которые не толко ис-под знамен ханских все шляхи собою поосаживали, но и из Азова чанбулы их поганские, к самому Днепру подъезжая великое посланым в проезде учинили опаство»[2201]. Все вышеупомянутые сеунчи, таким образом, были высланы только 1 июня, из лагеря на р. Белозерке, когда татарские загоны отстали от войска и проезд стал относительно безопасен. Об этом свидетельствуют идентичные подписи на оригиналах всех четырех голицынских сеунчей: «дан из обозу с речки Белозерки июня в 1 день»[2202].
2183
РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Кн. 143. Л. 15–19 об.
2184
РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Кн. 143. Л. 240–246. См. в черновиках: РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. Д. 733. Столпик 1. Л. 1–20; РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. Д. 733. Столпик 3. Л. 37–48, 68–74. Ср.: РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. Д. 733. Столпик 5. Л. 92–98, 100–103, 104. Здесь также содержатся выписки о нарушении крымским ханом перемирия 1681 г. (из официального наказа 1687 г.), в итоговую часть наказа 1689 г. не попавшие. См.: РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. Д. 733. Столпик 5. Л. 106–109.
2185
РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Д. 143. Л. 249 об. — 250 об. См. в черновиках: РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. Д. 733. Столпик 1. Л. 27–29; РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. Д. 733. Столпик 3. Л. 1–7. Ср.: РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. Д. 733. Столпик 5. Л. 88–91. Здесь текст о пожаловании в войско Донской иконы вписан другим почерком. Также основным почерком указано, что отправлен «ис Курска образ пресвятые Богородицы список с чюдотворного образа, нарицаемые курские». Однако в итоговом варианте наказа упоминания о Курской иконе нет.
2186
РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Кн. 143. Л. 250 об. — 251. См. в черновиках: РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. Д. 733. Столпик 1. Л. 30. Ср.: РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. Д. 733. Столпик 5. Л. 87. Здесь же вычеркнут текст о пожаловании В. В. Голицыну булавы.
2187
Дворцовые разряды. Т. 4. Стб. 437.
2188
Все они опубликованы Н. Г. Устряловым по кн. 143 Московского стола: Устрялов Н. Г. История… Т. 1. С. 368–373. Оригиналы, отправленные в Посольский приказ, см.: РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. 1689 г. Д. 1. Л. 218–220 (первый сеунч — с П. П. Пушкиным), 221–224 (второй сеунч — с А. И. Лызловым), 225–226 (третий сеунч — с А. Б. Змеевым), 227–228 (четвертый сеунч — с И. С. Бутурлиным).
2189
РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Кн. 143. Л. 482–491. Посланы со стольниками И. Г. Нероновым, И. М. Кошаевым, И. Т. Молчановым, М. И. Приклонским.
2190
РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Кн. 143. Л. 491–500. Посланы со стольником И. С. Батуриным, жильцом П. К. Мышейковым, Д. Молостовым, стольником Я. П. Наумовым. Последняя отписка условно датирована 31 мая. Оригиналы, посланные в Приказ Великой России, см.: РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. 1689 г. Д. 1. Л. 230–242.
2191
РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Кн. 143. Л. 500 об. — 510. Посланы со стольниками Т. А. Дуровым, А. Г. Рагозиным, А. Г. Пасылковым, дворянином А. В. Мансуровым.
2192
Там же. Л. 510–518. Посланы со стольником А. Ю. Лутохиным, майором копейной шквадроны Г. И. Веревкиным, стольником Н. Н. Дуровым, ротмистром дворянской роты В. Е. Сибилевым (датирован 1 июня). Два из последних сеунчей Неплюева опубликованы: Устрялов Н. Г. История… Т. 1. С. 374–376.
2193
РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. 1689 г. Д. 1. Л. 322–331 (копии). Получены в Москве 13 июня. Посланы с генеральным хорунжим И. Ломиковским, знатными войсковыми товарищами К. Мокиевским, И. Лисицей, А. Туранским. В разрядную книгу сеунчи Мазепы записаны не были.
2194
Савелов Л. М. Переписка патриарха Иоакима с воеводами, бывшими в Крымских походах 1687 и 1689 годов // Известия Таврической ученой архивной комиссии (год двадцать первый). № 40. Симферополь, 1907. С. 18–20. Еще один текст см.: РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. 1689 г. Д. 1. Л. 214–217.
2195
РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. Д. 721. Л. 160–164 (образцовая грамота М. Б. Шереметеву); Ф. 123. Оп. 1. 1689 г. Д. 1. Л. 395–396 (отписка Голицына С. П. Неплюеву в Севск).
2196
Листи Івана Мазепи. Т. 1. 1687–1691 / упор. та авт. передм. В. Станiславський. Київ, 2002. С. 331–336.
2197
РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. 1689 г. Д. 1. Л. 200–206 (тайнопись), 207–212 (та же отписка на русском, дублирующая тайнопись).
2198
См. подробней: Попов А. Н. Дипломатическая тайнопись времен царя Алексея Михайловича // Записки Императорского археологического общества. Т. 5. СПб., 1853. С. 156–162.
2199
«А с тою нашею холопей ваших вышепомянутою службою и з сеунчем послать к вам, великим государем, нельзя для крымских орд, а как помощию Божиею свободной путь будет, и мы холопи ваши к вам, великим государем, писать станем и з сеунчем пришлем».
2200
РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. 1689 г. Д. 1. Л. 212.
2201
Там же. Л. 325.
2202
РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. 1689 г. Д. 1. Л. 218 об., 221 об., 225 об., 227 об. О том же пишет П. Гордон. См.: Гордон П. Дневник, 1684–1689. С. 197.