Страница 139 из 191
Часть ушедших от Аюки татар вновь задумалась о том, что их переход на Кубань был ошибкой. Они размышляли над тем, чтобы в очередной раз сменить властителя, перейдя теперь непосредственно под власть московских государей: «А Якшиат де мурза той же орды омыслил было по-прежнему быть с небольшею ордою в подданство по твою великого государя высокодержавную руку, и от неких той же орды людей изъявлено. И для того де иво, Якшиата, с людьми ево, в самыя де тесныя места заведено. И над ним де усматривают»[1881]. Все это создавало крайне неустойчивую ситуацию, делавшую Кубань удобным объектом для нападения.
В конце осени боевые действия в Приазовье продолжились. В ноябре 1697 г. донские казаки ходили на Кубань с калмыками Аюки. Последний прислал 500 человек во главе с батыром Черкесом, а от донцов приехал атаман Максим Фролов со 130 казаками и калмыками. Объектом нападения стал улус Кубека-аги. Казаки отогнали 1,2 тыс. лошадей и взяли в плен 7 человек, которые их стерегли. Всадники Черкеса отличились крайней жестокостью: «Аюкины калмыки тех же кубеков улусов калмыков в полон взяли ж, а сколко человек взяли, того они не ведают, а иных кубанцов, и жен их, и детей били до смерти, потому что за дальностию, и за болшими водами, и за трудным путем их вести было невозможно, да и опасны были от калги салтана, которой стоит в близости от кубековых улусов»[1882]. Поход носил разведывательный характер. После него Черкес остался на Маныче в ожидании Аюки, с которым собирался вновь идти на Кубань.
Аюка действительно где-то в конце 1697 — начале 1698 г. послал на Кубань шеститысячное войско во главе со своими сыновьями Гунджабом и Санджабом, отогнавшее у кубанских ногайцев десятки тысяч лошадей и взявшее около 200 пленных. Сообщая царским властям о своих победах на Кубани, Аюка подчеркивал, что не собирается мириться с крымцами[1883].
В следующем 1698 г. российские власти планировали проводить активные наступательные действия, реализуя неосуществленные замыслы предыдущего года. Уже 1 декабря 1697 г. Мазепа и Долгоруков получили указы о новом походе на Днепр: «для воинского промыслу и для береженья завоеванных на Днепре Таванска и Казыкерменя и иных городов и мест, которые места к тем городам приналежат, нынешним вешним ранним временем плавным путем под Ачаков, и под иные турецкие городы, и под крымские юрты в которые места пристойно»[1884]. Вместе с Долгоруковым было велено идти «Белгородцкого розряду конным полковые сотенные службы, и курским колмыком, и донским, и яицким, и орешковским казаком, и копейщиком, и рейтаром, и черкасских Сумского, Ахтырского, Харьковского, Острогожского, Изюмского полков казаком, пешего строю салдатом, да московских стрелецких полков полковником Илье Дурову, Василью Елчанинову, Михаилу Кривцову с стрелецкими их полками, да двум стрелецким белогородцким и курским жилым полкам»[1885]. Сопровождать главу Белгородского разряда в качестве «сходных воевод» должны были стольник Лука Долгоруков из Севска (с Севским полком), думный дворянин и воевода С. П. Неплюев из Курска, стольник и воевода Степан Коробьин из Чугуева[1886].
2 января Яков Долгоруков писал в Москву, пересказывая известия отписок из Новобогородицка от окольничего и воеводы Петра Ивановича Потемкина и из Тавани от воеводы Бухвостова. Они сообщали что, судя по сообщениям языков и выходцев из плена, крымские татары пойдут в поход, когда замерзнут реки. Их должен был сопровождать турецкий паша с янычарами, а по правому берегу Днепра — Белгородская Орда[1887].
Татары напали месяц спустя. Объектом нападения, как и в предыдущие годы, стали города в районе Изюмской черты. Долгоруков в Белгороде получил известия об их движении 3 и 4 февраля. По этим вестям он разослал в города по черте слободские (казаков Сумского полка — в Олешню, Ахтырского — в Красный Кут, Харьковского — в Мерефу) и солдатские полки с пушками (Бориса Беника — в Мурафу, Ивана Гаста — в Богодухов, Петра Девсена — в Ольшанск), а затем сам двинулся навстречу противнику[1888].
Вражеское войско включало 12 тыс. конницы и пехоты под командованием калги Шахбаз-Гирея (в русских источниках Шабас-Гирей) и «капединского» (кафинского) паши Муртазы. Они пришли в Салтовский уезд и ударили в разных направлениях. В «загон» отправилось 2 тыс. человек. Нападениям подверглись Савинский (Савинцы), посад Чугуева, Печенежская слобода (Печенеги). Пришедший на выручку изюмский полковник Федор Шилов (Шидловский) вступил в сражение с врагом под Савинским. Ему удалось разбить находившихся здесь татар и захватить двух языков, которые рассказали о численности нападавших. 2 февраля Шилов скрытно прошел в Печенеги, осажденные со всех сторон главными силами противника. Шахбаз-Гирей выжег посад с одной стороны Печенегов и стал «добывать» город, но изюмский воевода «отсиделся» в крепости, отбив все атаки. Поняв, что город взять не удастся, татары 3 февраля сняли осаду. Долгоруков получил информацию об этом в тот же день и двинулся в Харьков, куда теперь ожидали прихода врага. Добравшись 5 февраля до Харькова, воевода узнал, что татары повернули обратно в степь[1889].
Результаты этого похода оказались весьма разорительными для городов Изюмской черты и по своему ущербу вполне могут быть сравнимы с набегами 1688 г. Вышедшие год спустя из Крыма пленники сообщали, что численность противника в данном походе составила 10 тыс. человек и им удалось угнать в Крым не менее 10 тыс. мужчин, женщин и детей[1890]. Другой выходец сообщил, что татар было вдвое больше. Сколько они увели пленных, он сказать не смог, однако отметил, что «побрали де руских людей мужеска, и женска полу, и детей множество, и никогда де им, татаром, преж того удачи такой не бывало, и в полон руских людей столько не бирывали»[1891].
После ухода татар стали приходить известия о подготовке большого похода противника на днепровские городки, в котором якобы должен был принять участие сам турецкий султан. 27 февраля Бухвостов и дьяк Иван Иванов писали о том, что в Тавань к ним пришли выходцы из плена и сообщили, будто бы татары собираются «добывать» Тавань и Казы-Кермен «великою потугою самого турского салтана». Нападение планировалось весной, вскоре после того, как по Днепру пройдет лед. В случае, если султан не выступит сам, вместо него войско возглавит везир[1892].
7 апреля пришедшие из Крыма в Тавань беглые пленники принесли известие о том, что новый хан Девлет-Гирей послал разведывательный отряд в 40 человек с ушколами для того, чтобы выше Ислам-Кермена взять пленных и узнать о движении российских войск. Сообщалось, что вскоре он вместе с мурзой Ширин-беем, а также пашой Кепой, под командованием которого находится отряд янычар, пойдет к Самаре, чтобы перекрыть путь к Тавани; при нем будут пушки[1893].
В конце апреля появились слухи о том, что 20 тыс. турок должны прибыть в Очаков, а оттуда напасть на Тавань[1894]. 19 марта изюмский полковник Ф. Шилов прислал в Разряд выходца из плена, который сообщил, что от султана в Крым пришли письма с указанием готовиться к походу на Тавань. Из Царьграда для этого похода будут присланы войска. Кроме того, будет поход на Изюм, Маяцкий и к Торским озерам[1895].
1881
Там же. Л. 8.
1882
РГАДА. Ф. 111. Оп. 1. 1698. Д. 3. Л. 1–3. Ср.: Тепкеев В. Т. Аюка-хан и его время. Элиста, 2018. С. 152.
1883
Тепкеев В. Т. Аюка-хан… С. 153.
1884
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1659. Л. 2–3.
1885
Там же. Л. 3.
1886
Там же. Л. 4.
1887
Там же. Л. 14.
1888
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1645. Л. 364.
1889
Там же. Л. 365–401.
1890
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1661. Л. 177.
1891
Там же. Л. 187.
1892
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1659. Л. 49.
1893
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1661. Л. 246–250.
1894
Гордон П. Дневник, 1696–1698. С. 144.
1895
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1659. Л. 49.