Страница 138 из 191
По нашему мнению, с большой долей вероятности можно говорить, что у днепровских городков собралось 27–32 тыс. пехоты и 30–35 тыс. конницы противника. Кроме того, следует отметить, что не все пришедшие на Днепр турецкие войска имели высокую боеспособность. В начале 1697 г. ходили слухи о том, что в Кафе и других крымских городах в янычары насильно записывают «жилых» турок[1862]. В декабре 1697 г. один из информаторов сообщал, что на протяжении двух предшествующих лет в Белгородчине и на Дунае большое число людей были записаны в янычары насильно[1863].
О причинах неудачи турок и татар под днепровскими городками думали еще современники. Позднее пришедшие в Тавань выходцы из Крыма рассказывали, что турки в разговорах между собой обвиняли в неудаче у днепровских городков свое командование. Они говорили, что изначально надо было сосредоточить силы на захвате Казы-Кермена. Если бы Казы-Кермен взяли, то пала бы и Тавань[1864]. Однако это обвинение следует признать надуманными. При таком сценарии осады Бухвостов получал возможность перевести часть войск в Казы-Кермен, увеличив боевой потенциал его гарнизона. Кроме того, на левом («крымском») берегу Днепра турецкие войска были лучше защищены от внезапного удара российской армии.
На наш взгляд, исход противостояния объясняется не стратегическими просчетами турецкого командования, а соотношением сил. Большую часть войск противника составляла татарская конница. Она успешно прикрывала осаждавших от внезапного нападения противника, однако ее эффективность при штурмах укреплений сомнительна. Кроме того, многочисленная конница не могла стоять на одном месте длительное время. Кони быстро уничтожали пастбища. В результате татары не могли ни помочь пехоте при осаде, ни длительное время прикрывать осаждавшую днепровские городки армию от удара российских войск с тыла.
Очевидно, что для возвращения днепровских городков османские власти задействовали больше войск, чем когда-либо в предыдущие периоды боевых действий Русско-турецкой войны 1686–1700 гг. Для этого их пришлось перебрасывать из других регионов. Тем не менее выделенных резервов оказалось недостаточно для выполнения поставленных задач. Следует вспомнить, что при близком соотношении сил, задействованных в осадных работах под Азовом в 1695 г., российские войска взять город также не смогли.
Одним из дальних следствий неудачной осады днепровских крепостей стала смена власти в Крыму. Из-под Тавани хан Селим-Гирей отправился к султану в Царьград «для некакого совету». Ожидали его скорого возвращения из поездки[1865], однако пребывание в османских владениях затянулось. В итоге в Крым назначили нового хана — Девлет-Гирея (правил с 1699 г.).
После отхода вражеских войск Долгоруков отправил в Тавань боеприпасы. 21 ноября их доставил туда подполковник Кузьма Неклюдов[1866]. Численность гарнизона существенно сократилась, поскольку вскоре Долгоруков отозвал полки Нелидова, Елчанинова и Балабанова. Они ушли, выполнив минимальные работы по ремонту разрушенных укреплений. Для эвакуации отозванных Долгоруковым полков использовались суда «морского каравана». Нелидов писал, что Бухвостов «выпроводил ево да фуркатов до реки Днепра»[1867].
Каких-либо серьезных усилий по укреплению днепровских крепостей и пополнению их гарнизона Долгоруков не предпринимал. Отправленные Мазепой в Тавань казаки Нежинского полка не могли заменить собой все покинувшие город подразделения. Очевидно, что ситуация в Поднепровье оказалась на периферии внимания российского правительства.
В противоречии с этой ситуацией находится указ, отправленный из Москвы Долгорукову 15 декабря 1697 г., в котором предписывалось без промедления провести измерения глубин Днепра вплоть до моря: «указал мы, великий государь, устье днепровое до моря вымерять подлинно, что того устья до моря по мере будет в длину, и в ширину, и в глубину»[1868]. Правда, учитывая время года и положение в районе боевых действий, выполнить царское повеление было сложно. Долгоруков переслал распоряжение в Тавань Бухвостову. Впрочем, представить царю информацию о глубинах в нижнем течении Днепра Долгоруков все же смог. Сведения удалось получить от гребца, бежавшего под Таванью с галеры Мехмеда-паши. Тот сообщил, что на днепровском устье между морем и Очаковом галеры приходилось разгружать, поскольку из-за малой глубины пройти с грузом невозможно. При этом даже порожние каторги проходят с трудом, так как глубина меньше двух аршин. Мели же от Очакова до Тавани на Днепре отсутствуют[1869]. Как видим, Петр все-таки не оставлял идеи морского похода на Очаков.
Военные действия в 1697 г. не ограничивались районами Азова и днепровских городков. Параллельно с нападениями на Тавань и Казы-Кермен татары наносили локальные удары в других точках пограничья. 2 августа большой татарский отряд был замечен у Новобогородицка на р. Самаре[1870]. 19 августа за Самарой видели неприятельских людей, которые прошли к Песчаному броду и перешли через реку[1871]. Вскоре около Новобогородицка татары взяли в плен 10 человек, угнав лошадей и скот[1872]. Это был отправленный за языками отряд под командованием Салман-мурзы[1873].
2 сентября донские казаки для поимки языков послали под Крым атамана Василия Зацкого с 70 конными. Перейдя Молочные Воды, они у р. Елахи увидели татарскую сакму. На Торце им удалось разгромить татарский отряд в 30 человек, взяв 5 языков, 70 лошадей и освободив двух русских пленных. У языков узнали, что другая группа степняков в 40 человек пошла за языками под Изюм, Тор и Маяк. Их удалось настичь под Тором, разгромив в короткой схватке. Из захваченных здесь семи пленных одного отправили в Москву[1874].
4 октября недалеко от города Коломака видели вражеский отряд в 100 человек[1875]. В октябре 120 донских казаков, шедших за языками, нашли шлях, по которому 62 татарина направлялись за добычей под Тор. Казаки внезапно ударили на противника и взяли в плен 23 человека[1876]. 24 декабря пришло сообщение о том, что 300 татар побывали под Царичанкой[1877]. Для противодействия таким нападениям 29 ноября 1697 г. Долгоруков вновь командировал полковников московских стрельцов с их полками и артиллерией в ряд городов: Василия Елчанинова — в Харьков, Михаила Кривцова — в Змиев. Подполковник Григорий Балакирев из полка Ильи Дурова был направлен в Валки[1878].
Переброска османских сил на Днепр негативно сказалась на положении дел в османских владениях на Кубани. По рассказу одного из пленных, осенью 1697 г. калга, в распоряжении которого имелась всего 1 тыс. пришедших из Крыма татар (в том числе ногайских), жил «в черкесах от Кубани в разстоянии день езды для опасения от московских войск»[1879].
Крымским властям для обустройства некоторых групп татар, откочевавших на Кубань от Аюки, приходилось строить укрепления. Так, осенью «близь вершины Кубанской на устье речки Орплу построили едисанской мурза Туган с едисанцы, которой перешел к ним на Кубань от Аюки, для опасения от московских войск, город деревянной во свое имя»[1880].
1862
РГАДА. Ф. 229. Оп. 2. Кн. 77. Л. 53.
1863
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1673. Л. 421.
1864
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1661. Л. 269.
1865
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1673. Л. 419.
1866
Там же. Л. 253.
1867
Там же. Л. 358–383.
1868
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1673. Л. 278.
1869
Там же. Л. 466–471.
1870
Гордон П. Дневник, 1696–1698. С. 103.
1871
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1644. Л. 147.
1872
Там же. Л. 534.
1873
РГАДА. Ф. 229. Оп. 2. Кн. 77. Л. 640 об.
1874
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1644. Л. 889–893.
1875
Гордон П. Дневник, 1696–1698. С. 114.
1876
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1673. Л. 269–270.
1877
Гордон П. Дневник, 1696–1698. С. 124.
1878
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1645. Л. 363.
1879
РГАДА. Ф. 111. Оп. 1. 1698. Д. 3. Л. 5.
1880
Там же. Л. 6.