Страница 121 из 191
С данной группой турецких войск связан еще один вопрос, требующий дальнейшего исследования. Дело в том, что изначально эту подмогу должен был привезти Калалыкоз (бейлербей Трабзона). О том, что помощь во главе с ним уже послана, российские власти получили сведения 27 мая. 3 июня говорилось, что бейлербей уже в Керчи[1504]. Однако затем стало очевидно, что сам Калалыкоз под Азов не приедет. Об этом рассказал плененный в сражении 10 июня татарин Бек-мурза: «Тому с пять лет назад, как он салтану турскому изменил и воевал Анаталейскую страну, и салтан де турской писал к нему, чтоб он вину свою заслужил, собрав войска шол на выручку к Азову, а как де выручит, обещал ему учинить ево везиром. И ныне де слух про него есть, бутто он в городе Синопе, а иные говорят — в городе Тувате, иные — в Трапезоне»[1505]. Позднее, при сдаче города азовские власти утверждали, что именно он виноват в сдаче крепости, поскольку «послан на помощь с самой весны в марте месяце, а за своими роскошами к ним на помощь не поспешил и опоздал»[1506]. Оценить реальное влияние его поступков на дальнейшее развитие событий сложно. В любом случае если бы гарнизон крепости был вовремя полностью укомплектован, то российской армии было бы сложнее с ним справиться, а внезапный отъезд командующего из Керчи в неизвестном направлении (вместо ожидаемого движения на помощь азовцам) не мог не ухудшить настроения в стане противника.
Основной силой, действовавшей против российских войск вне стен Азова, была конница. Состав конных отрядов был крайне пестрым. Изначально она собиралась в лагере, который кафинский наместник Муртаза-паша основал в устье р. Кагальник. Первое подразделение, появившееся под Азовом еще до прихода российских войск, состояло именно из людей Муртазы-паши. Бежавший в Сергиев весной 1696 г. тума (метис, полурусский-полутатарин) Алейко сообщил, что 1 апреля Муртаза-паша пришел под Азов с конницей (2 тыс. человек) и стал ниже Азова обозом с шестью пушками[1507]. Однако к этим сведениям следует относиться с осторожностью, поскольку другие данные, сообщенные этим информатором, оказались серьезно преувеличенными. Позднее Алейка изменил свои показания, сказав, что в конце апреле кафинский наместник пришел под Азов с 1 тыс. человек конницы и двумя пушками[1508].
Сведения о большом отряде Муртазы-паши встречаются и в других источниках, однако расспросы людей, имевших к этому отряду непосредственное отношение, рисуют несколько иную картину. 28 мая крымский татарин, который служил во дворе Муртазы-паши, рассказал, что два месяца назад, отправляясь по указу султана в Азов для починки города, он взял с собой 100 конных служилых людей и 400 «работных» татар[1509]. Другой расспрошенный в этот день татарин сказал, что с пашой в лагере конных воинов всего 300 человек «и те зборные вновь, и люди плохие»[1510]. Таким образом, оценка численности кавалерии Муртазы-паши зависела от того, воспринимал ли информатор в качестве военных тех рабочих, которые остались с пашой после того, как строительные работы остановились ввиду начала осады. Один из бежавших в русский лагерь невольников определил 300 человек из лагеря Муртазы, как «ботраков»[1511].
9 июня на помощь Муртазе-паше пришел нураддин-султан Шахин-Гирей, которому кафинский наместник написал сразу же, как только казаки напали на стоявшие у Азова турецкие суда (20 мая). К моменту прихода помощи с пашой осталось лишь 200 человек. Вновь пришедший отряд включал 300 кубанских ногайцев, собранных нураддином, а также немного меньше 2 тыс. татар, которые были присланы ханом из Крыма[1512]. Хотя общее число воинов в лагере на Кагальнике должно было приближаться к 2,5 тыс. человек, пленные татары независимо друг от друга определяли его в 2 тыс.[1513]
Дополнительные контингенты экстренно собирались на Кубани. После того как нураддин ушел под Азов, сбором войск здесь занимались два ханских сына, султаны Саваз-Гирей (Шахбаз-Гирей) и Аслам-Гирей (Ислам-Гирей)[1514]. Постепенно к Азову подходили ногайские отряды. 18 июня пленный ногаец сказал, что всего в татарском лагере 3 тыс. человек[1515]. 22 июня выкупленный пленный сообщил, что число собравшихся под Азовом татар составляет 5 тыс. человек[1516]. 24 июня полоняник Илдильком Завут-мурза назвал ту же цифру, включая 500 ногайцев Кубека-аги, которых тот привел «ныне четвертый день»[1517]. Впрочем, в тот же день от пленных татар были получены и другие данные. Один указал цифру в 4 тыс. человек[1518], а другой сказал, что «разглашают, знатно для славы, что их бутто будет всех з десять тысяч, а по ево де виду насилу будет всех с нурадыном, и с ними новоприезжими, и с Кубеком с шесть или с семь тысяч»[1519]. Несколькими днями позже бежавший с Кубани пленник сообщил, что «всех нагайцов кубанских жителей старых и малых вышло с Кубани к Азову тысяч с пять или шесть, никого служилых нагайцев на Кубани не осталось, только женки и малые ребята»[1520]. Очевидно, что общая численность собравшихся на Кагальнике к концу июня татар могла достигать 7 тыс. человек. Однако в эту цифру входили не только опытные войны, но и подростки. При этом «для славы» цифра округлялась до 10 тыс. Любопытно, что, по сведениям, полученным Мазепой от пленного татарина, хан отправил под Азов нураддин-султана с 10 тыс. человек[1521]. Очевидно, что мы имеем дело с отражением известий, разглашавшихся «для славы». В ногайских же улусах на Кубани ходили слухи, будто под Азовом собралось 20 тыс. человек[1522]. Чем дальше от места событий расходилась информация, тем менее достоверной она становилась.
Кроме крымских татар и ногайцев, в лагере под Кагальником можно было бы ожидать калмыков, черкес и ахреян. Калмыки Аюки продолжали торговать с противниками России, однако оказывать помощь Азову не собирались[1523]. Один из беглых невольников рассказал, что «слышал он от нагайцов в нынешних же числех в переговоре о том имянно, что калмыки сего лета под Азов будут, только де битца ни с кем не будут, а станут смотреть того, которая сторона будет сильнее, при той стороне и оне будут»[1524]. Это не исключало присутствия отдельных калмыков в татарских отрядах[1525], однако сколько-нибудь значимой силой они не являлись. Старообрядцы, которых на Кубани насчитывалось около 300 человек, под Азов тоже не пришли, поскольку самостоятельно ходили с ногайцами для грабежа на Волгу под Саратов и под Царицын, где взяли большой полон. По данным разных источников, лишь 15 (по другим сведениям, 30 или 50) человек присоединились к отряду Кубека-аги под Азовом[1526]. Черкесов азовцы ожидали вместе с ногайцами и кумыками[1527]. Однако с 10 июня о черкесах стали сообщать, что они не придут из-за ссоры с татарами[1528]. В итоге черкесы появились в лагере на Кагальнике незадолго до сдачи города.
1504
Там же. Л. 78, 92, 108, 109, 110, 111.
1505
Там же. Л. 135.
1506
Сказание о взятии города Азова… С. 276.
1507
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1466. Л. 34–35.
1508
Там же. Л. 43.
1509
Там же. Л. 91.
1510
Там же. Л. 85–87.
1511
Там же. Л. 65.
1512
Там же. Л. 127–130.
1513
Там же. Л. 136, 153.
1514
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1466. Л. 207.
1515
Там же. Л. 157.
1516
Гордон П. Дневник, 1696–1698. С. 37.
1517
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1466. Л. 195.
1518
Там же. Л. 200.
1519
Там же. Л. 203–204.
1520
Там же. Л. 208.
1521
Эварницкий Д. И. История запорожских козаков. Т. 3. 1686–1734. СПб., 1897. С. 236.
1522
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1466. Л. 316.
1523
Там же. Л. 73.
1524
Там же. Л. 105.
1525
Там же. Л. 272–275.
1526
РГАДА. Ф. 210. Оп. 12. Ч. 3. Д. 1466. Л. 82, 102, 163, 165, 201, 208, 318.
1527
Там же. Л. 72, 79, 103.
1528
Там же. Л. 137 и др.