Страница 15 из 31
Глава 6
Я подскочила с первыми лучами, едва бледное солнце центрального Эррена лизнуло крышу соседнего дома. Лисс уже вернулась и теперь самозабвенно похрапывала, отдыхая после смены. В стеклянном ящике для магической почты одиноко бился голубой конверт — он-то меня и разбудил.
Игнорируя призывы тела еще немножко полежать, я поднялась с постели. Ноги гудели, равно как и голова. Вчерашняя прогулка по вечернему Тарлину выпила остатки сил и отдалась ноющей болью в пояснице.
А еще я целую ночь провертелась в безуспешных попытках заснуть. В мысли нагло влезали варховы зеленые глаза. То насмешливые, то обвинительно-строгие. Они преследовали с полуночи, и договориться полюбовно, чтобы меня оставили в покое, никак не получалось. Если так выглядела совесть, право слово, образ она выбрала не самый располагающий.
Зеленоглазый кошмар промучил меня до самого рассвета. Словно мстил за пустовавшую гостиницу на набережной! Но я ведь не дала согласие? Хотя, конечно, стоило оставить стражу записку и как-то обозначить свой отказ…
Штамп на конверте был знакомый, тарлинский. Внутри обнаружилась пухлая пачка йоргенов — сплошь голубые сотенные купюры.
Я нервно сглотнула: Регина очень дорого оценила свою тайну. На эти деньги мы с Алиссой и Мег могли бы перебраться из заплесневелой комнатушки в центре куда-нибудь на окраину. И безбедно жить там как минимум полгода.
Формально, сухо, без секундного проявления слабости… В этом была вся Регина.
Я вытащила небольшую карточку, рекомендовавшую меня как превосходного специалиста, и вложила йоргены обратно. Заклеила конверт и наскоро оформила возврат.
Минуту спустя письмо растворилось в фиолетовой дымке почтового ящика. На душе сразу стало спокойнее. Родители не зря учили меня никогда не брать того, чего не заработала.
Алисса во сне улыбалась и накручивала на палец рыжий завиток. Похоже, нынешнее дежурство прошло удачно.
Я погладила подругу по мягким волосам, гадая, насколько далеко они зашли в их странных, временами болезненных отношениях… При всей своей болтливости, в том, что касалось «того самого хирурга», Лисс была крайне закрыта. Я даже начала подозревать, что он несвободен, и потому ее так лихорадит от каждой встречи и последующего расставания.
Я верила в любовь. В спокойную, разумную, исполненную достоинства, доверия и взаимного уважения. Такую, как была у моих родителей. Но никогда не понимала этих сумасшедших страстей, ночей, напитанных выплаканными слезами, истерик, ревности, бурных сцен…
Вся эта история с хирургом была изначально нездорова, она отравляла Алиссе жизнь. Но та почему-то не спешила прекращать отношения, чем вводила меня в ступор.
В прошлый раз они так крепко повздорили, что Лисс не смогла выйти на ночное дежурство и мне пришлось ее подменить. Рисковое мероприятие, но она так просила… и я не смогла отказать.
Роковая случайность. Именно той ночью в Тарлинской Лечебнице я познакомилась с Адамом Кольтом.
Работа у младшей помощницы целителя была непыльной — размещать пациентов, разносить снадобья и сонные капли, мерить температуру заряженными артефактами, вызывать лекарей в тяжелых случаях. Днем Лисс иногда допускали ассистировать в простейших операциях, но ночные дежурства, как правило, проходили спокойно.
Как правило.
Чаще всего поступали пациенты с магическим истощением, пережившие сильный откат или соприкоснувшиеся с порождением тьмы. Лисс подсказала универсальный способ: развести щепотку порошка керрактского золота в воде и плеснуть туда немножко настойки эшерских дварфов. Помогает в девяти случаях из десяти, и никакой целительской магии не нужно.
И вот, когда я уже расслабилась, почувствовав себя важной и нужной, поступил он — Адам Кольт. С сильнейшим истощением после глупого магического эксперимента и… стойкой аллергией на керрактское золото. Вот Варх бы побрал Алиссу с ее нездоровой, несвоевременной любовью!
Пришлось врать, что мой резерв уже истощен, и буквально на себе тащить парня на этаж главной целительницы. А потом сопровождать юношу в кителе Либтоунской академии обратно в палату и…
Вот тут-то это и произошло. В операционной, которую мы миновали, главный хирург Тарлина вершил очередное чудо. Выброс энергии был таким мощным, что у меня поплыло в глазах. Дыхание оборвалось, ноги подкосились…
Очнулась я в палате. Надо мной нависали улыбка и два серых глаза в обрамлении темных взлохмаченных волос. Парень взволнованно хлопотал надо мной, будто это не он, а я была пациентом.
— Совсем вы бесстрашная, мисс… Лонгвуд, — косясь на карточку Алиссы, прицепленную к форме, бормотал выпускник престижной Либтоунской Академии. — Разве можно без искры в Лечебнице находиться? Местные энергетические потоки могут вас убить! Никакое целительское жалование не стоит таких рисков для…
— Не Лонгвуд, — заплетающимся языком промычала я. — Эштон. Софи… Я тут только на одну сегодняшнюю ночь…
— Хмм, — задумался о чем-то парень, нахмурив лоб. — А где мне вас искать завтрашней? Мисс Софи Эштон?
Наши миры — мой и Адама Кольта — никогда не должны были пересечься. И тем не менее, они, волей случайности и Варховой милости, это сделали.
В дверь знакомо пробарабанили, и я поспешила к лестнице: если Адам и дальше будет так колотить, то разбудит Лиссу.
По пути вниз замоталась в шаль, бездумно оставленную вчера дома. И почему не взяла? К чему было это глупое желание сделать по-своему и не прислушиваться к совету — ни много ни мало — будущего мужа?
— Куда ты вчера сбежала? — Кольт-младший стоял на пороге, растерянный и раздосадованный. — Для меня это был очень важный вечер, и я рассчитывал, что ты разделишь его…
— Меня выставила охрана, Адам, — спросонок мой голос был суше и резче обычного.
— Варх Всемогущий! Ты серьезно?
— На такую шутку моей утренней фантазии точно не хватит, — устало проворчала, впуская жениха в дом, нижний этаж которого занимала семья хозяйки. Соседи у нас были тихие и работящие, и в это время обычно спали.
— Прости. Прости, Соф! Я должен был позаботиться, чтобы…
— Все в порядке. Ты был занят, — пробормотала, вталкивая его в общую кухню и плотно запирая за нами дверь. — Кстати, я видела, кому ты «свидетельствовал почтение»…
— Что я слышу? Малышка Велисофья ревнует? — добродушно хохотнул Адам, и захотелось его хорошенько причесать хозяйской сковородой.