Рубиновый лес

Устало хмыкнув, я молча спрятала прядь за ухо, подтолкнув её ногтем под основание косы, и выжидающе посмотрела на Дайре, никак не собираясь комментировать это.

– Я кое-что вспомнил. – Дайре зачем-то поклонился мне ещё раз, да так низко, как обычно кланяются в благодарность за что-то. Кажется, он и впрямь не очень разбирался в этикете. – Я опоздал на ваше Вознесение, поэтому не вручил дары и не почтил традиции соответствующим образом. Впрочем, привести сюда мой подарок было бы физически затруднительно…

– Что же это за подарок такой?

Дайре улыбнулся так лучезарно, словно не было прошлого разговора и его неслыханной наглости. Карие глаза вновь потеплели.

– Он ожидает вас в королевской конюшне.

– Лошадь? – удивилась я и едва успела проглотить смешок. – Это… славный подарок, спасибо.

– Да, я знаю, о чём вы думаете. У вас есть собственный дракон, зачем вам лошадь? Однако на драконе не отправишься на верховую прогулку так, как я предлагаю сделать вам это завтра после праздника. Вы будете свободны около полудня?

– Вы приглашаете меня? – удивилась я снова.

После странного поведения Дайре это его почти романтическое предложение звучало нелепо. Однако Дайре был абсолютно серьёзен. Он кивнул и, опустив бурдюк на кресло, сложил руки за спиной – традиционный жест незащищённости, открытости. Так же как была открыта его грудь для любого ножа, должно было быть открыто и его сердце.

– Я никогда прежде не бывал в туате Дейрдре и не общался с высшими господами, кроме своей семьи. Я бы хотел, чтобы вы рассказали мне о своих землях, а я бы в свою очередь поделился с вами своими познаниями в истории. Точнее, не самыми популярными её моментами… – загадочно протянул Дайре, явно играя с моим любопытством, как кошка с мышью. Мне и впрямь пришлось приложить титанические усилия, чтобы прямо здесь и сейчас не начать расспрашивать его и тем самым не выдать свой интерес. – Надеюсь, ваш зверь отпустит вас.

– Вы хотите, чтобы я пришла одна?

– Вовсе нет! Возьмите стражу, как подобает, но вот зверя лучше оставить в замке. Мои истории вряд ли придутся ему по вкусу.

– Как и то, что я пойду куда-то без него, – хмыкнула я мрачно, окончательно убедившись в том, что Дайре приехал в Столицу вовсе не ради того, чтобы поздравить меня с днём рождения. Как, возможно, и ярлом он стал не ради того, чтобы править.

– Значит, это правда? – спросил он вдруг. Его лицо с мягкими и слишком правильными для воина чертами потемнело. – Королевский зверь не просто… зверь, а ваш друг?

– Верно, – кивнула я. – Поэтому, прошу, перестаньте называть его «зверь». У него есть имя – Солярис.

– А то, что Соляриса подарили вам сразу после рождения, как я сегодня подарил вам породистую кобылу, тоже правда?

Устав цепляться за свою маску, я ответила честно и без обиняков:

– Да, и поздравляю, вы только что задали мне самый популярный вопрос, который задают все новые гости в нашем замке. Солярис и я вместе с тех пор, как прошлая королевская вёльва Виланда подарила мне его, заманив во время сражения у Дикого Предела в ловушку. Виланда была близкой подругой моей матери и, видимо, посчитала, что такой подарок на день рождения уж точно никто не переплюнет.

– Прямо у Предела поймала? Это тот, что у Кипящего моря? – спросил Дайре, и я не сразу заметила, что в его голос вновь просочился яд, источник которого, как и цель, был мне неизвестен. – Надо же, как далеко от Столицы…

– Вы говорите о королевском звере?! О вашем драконе, госпожа?

Я не заметила, как допила весь мёд, что был в кубке. Точно так же я не заметила и тот миг, когда наша с Дайре беседа вдруг перестала быть приватной. Одна из дам – та самая в красном платье – встряла в разговор без всяких прелюдий. Щёки у неё горели от выпитого, а глаза возбуждённо блестели.

– Он придёт на пир? Придёт? – принялась допытывать меня она, и я растерялась от неожиданности.

– Должен прийти, но не знаю…

– Не знаете? Разве вы не его хозяйка?

Я открыла рот, чтобы в очередной раз пресечь мнение, будто Солярис мой домашний питомец, но не успела: ещё несколько человек, отвлёкшись от песен барда и настольных игр, случайно уловили нить разговора и обступили меня кольцом, закрыв собой Дайре.

– А это правда, что драконья кровь обжигает как пламя? Слышал, раньше за ней велась настоящая охота. Тот, кто её выпьет, может сам оборачиваться драконом! Если не сгорит в процессе, конечно, – пробормотал молодой хирдман с разукрашенным синей краской и свежими ссадинами лицом.

– А что насчёт их… ну… хвоста? – хихикнула дама помладше, смуглая и темноволосая, как все жители Ши. – Моя бабушка знавала одного дракона в молодости… Она говорила, что чем длиннее у дракона хвост в его первородном обличье, тем длиннее его мужское достоинство в человеческом. Это правда?

– Аника, ты что говоришь такое?! Перед тобой драгоценная госпожа!

Молодой хирдман, как раз делающий глоток из своего бурдюка, поперхнулся. Подобные расспросы и впрямь были обыденностью на пирах, но я до сих пор не научилась правильно реагировать на них. Особенно когда затрагивались столь щекотливые темы.

– Хм, какая интересная параллель между хвостом и достоинством. Никогда не обращал на это внимания… Но, надо признать, хвост у меня действительно длиннее обычного.

Толпа, собравшаяся вокруг меня, разом расступилась. Должно быть, мёд на празднике действительно лился рекой и залил глаза большинству присутствующих, потому что удивительно, почему Сола не заметили ещё до того, как он вдруг возник за моей спиной.

Пусть и всего немного выше, чем большинство людей, он всегда сильно выделялся. Пепельно-жемчужные волосы, отливающие перламутром, в кои-то веки были расчёсаны и даже уложены с пробором посередине. Благодаря этому сквозь них, достающих ему почти до мочек ушей, проглядывали выбритый затылок и такие же выбритые виски – обычно их скрывал беспорядок из прядей. В освещении тысячи свечей кожа Сола приобрела солнечный оттенок, но всё ещё оставалась на порядок бледнее, чем кожа смертных. Оттого золотые глаза и горели на его лице столь ярко, подведённые под ресницами красной чертой – та начиналась с середины глаза и, расширяясь, заканчивалась над уголком. В глубине души я боялась, что Солярис, болезненно переживающий мой день рождения из-за воспоминаний о Море, будет полностью раздавлен, придя сюда… Но нет, он совсем не выглядел грустным. Даже наоборот: у него был свежий, отдохнувший вид, словно он действительно просто припозднился, а не боролся с желанием не приходить вовсе.

Воля Матти тоже исполнилась: Солярис всё-таки надел новый костюм. Шёлковая парча была лишена затейливых узоров, украшенная лишь серебряной вышивкой на широких рукавах и вороте, распахнутом до груди. Но бедность деталей с лихвой компенсировал эмалевый пояс и пустые декоративные ножны из молочной кожи. Приглядевшись, я заметила под каймой туники ещё несколько слоёв длинной ткани – тоже пасмурно-синей, как и весь прочий наряд. Тогда я мельком глянула на собственное платье, лазурно-аквамариновое, и от внезапного осознания прикусила внутреннюю сторону щеки: Матти не просто велела пошить мне и Солярису новые наряды – она велела пошить их вместе. Так, чтобы они дополняли друг друга, словно один костюм – полуденное небо, а другой – спокойное море, которое его отражает.

– Это и есть королевский зверь?

– Какой-то он совсем нестрашный.

– Зато какой красивый…

– Ох, смотри, у него такая же серьга, как у госпожи! Это какая-то дейрдреанская традиция?

Даже ухом не поведя в ответ на послышавшийся шепоток, Солярис молча взял меня под руку и вывел из толпы. Серьга с изумрудным шариком, отражающая свет, действительно раскачивалась над его левым плечом, как моя раскачивалась у меня над правым. Я смотрела на неё, чтобы не смотреть на остальных и не выискивать любопытным взглядом Дайре, растворившегося где-то среди гостей.

– Что-то не вижу черничных тарталеток. Неужели все уже съели? Или их ещё не выносили? – пробормотал Сол вместо извинений за опоздание, нагло таща меня всё дальше и дальше, на другой конец зала, где было тише и просторнее всего. – Интересно, почему человеческих женщин вечно интересуют мой хвост и то, что у меня в штанах…