Котлован

— О! Это другое дело! А там пляж есть?

— Конечно. Это же Янамар. Там очень красивый пляж.

— А девушки в купальниках будут? — Котов, кажется, даже забыл, что он покалечен.

На это Целительница не ответила, но улыбнулась.

Если честно, лично мне было плевать, где упасть в койку и уснуть на сутки — в Академии или на янамарском пляже... хотя пляж всё же звучал заманчивей.

— А можно ещё трёх своих друзей взять? — спросил я у Целительницы. — Они тоже учатся в Академии, но не Витязи.

Она кивнула.

— Но только в качестве исключения и в честь благодарности за спасение детей деревни Ютака. Назовите имена и фамилии, и мы заселим ваших друзей в «Сияющую Луну», в комнаты по соседству с вашей.

Вот это был настоящий подарок!

Я быстро назвал имена Джанко, Мидори и Мичи, после чего уже собрался залезть в верхолёт следом за своей командой, но позади вдруг отчётливо и громко произнесли:

— Господина Волкова в «Сияющую Луну» мы доставим сами! В целости и сохранности! Можете не сомневаться!

Обернувшись, я встретился взглядом с Акулиной Снеговой.

Рядом с ней стояли двое мужчин: справа — её отец, а слева — глава Торгового Дома Янамара, Рио Маямото. И по совместительству, мой босс...

Книга 4. Эпизод 3.

Мне пришлось оставить верхолёт с командой и отправиться к нагрянувшим гостям.

Все трое пристально смотрели на меня и будто чего-то ждали.

Рио Маямото довольно щурился, Акулина загадочно улыбалась, а вот её отец, Андрей Снегов, ни улыбался и ни щурился — он глядел прямо и холодно. Я никогда раньше не видел отца Акулины, хотя она как-то обещала познакомить меня с ним.

Вот и сдержала обещание.

Это был высокий здоровяк лет сорока, с жёстким взглядом и бычьей шеей. Его белые волосы были собраны в небрежный хвост, а седоватая борода покрывала внушительный подбородок и казалась такой же небрежной.

Но так лишь казалось.

Было видно, что у Снегова есть специально обученные люди, которые продумывают до мелочей весь его вид. Это не бросалось в глаза, но намекало о статусе: и идеально пошитая синяя военная форма, и золотой значок с гербом его Военного Дома, и даже выражение лица.

Кто тут главный, становилось очевидным сразу.

Именно он и заговорил со мной первым, не сводя пристального взгляда с моей потрёпанной после битвы физиономии. Голос у него был грубый и глубокий.

— Мои поздравления, Кирилл.

Он сразу перешёл на «ты».

Никаких тебе «господин Волков» и прочего официоза. Правда, с моей стороны этикета никто не отменял.

— Спасибо, господин Снегов. — Я поклонился, а затем спросил в лоб: — У вас есть какие-то вопросы ко мне?

— Да. — Он больше ничего не стал пояснять, лишь добавил: — Машина ждёт.

Видимо, это означало, что на данный момент он всё сказал.

После него сразу заговорила Акулина.

— Отец нашёл время встретиться с тобой лично. Поговорим по пути. — Девушка повернулась к толстяку-торговцу и кивнула, будто разрешая ему говорить: — Господин Маямото.

Тот наконец взял слово.

— Ну здравствуй, Оками. Поздравляю! Достойное выступление! Весь Янамар за тебя волновался.

Он подошёл ко мне и приобнял за плечи.

— Я всегда знал, что ты парень — не промах. И всегда говорил, что дальновидность — мой конёк. Сам знаешь, торговать — не по сторонам зевать. Куплей да продажей стоит мой Торговый Дом, а в шумном месте и торговать лучше. И если предлагать ничто, ничего и не купишь. А, Оками? Верно же я говорю? Ну конечно, верно.

Он сыпал базарными поговорками с большой охотой, и это наводило на нехорошие мысли.

Вчетвером мы направились к верхолёту с гербами Дома Снеговых, и со стороны я наблюдал за изменением отношений двух разных Домов из разных княжеств.

Почти полгода назад они вступили из-за меня в противостояние. Рио Маямото и его пятнадцать верхолётов даже брали в окружение резиденцию Акулы, чтобы вызволить меня из её «нежных рук».

И вот теперь Маямото с довольной физиономией идёт вместе с Андреем Снеговым, чтобы обсудить дела, а Акулина исполняет роль связующего звена и ненавязчивого секретаря.

Изменения налицо.

Хотя, казалось бы, ничего по сути не изменилось. Снеговы всё так же забирали то, что им нужно, а Маямото всё так же был верен себе: «Торговать — не по сторонам зевать». Именно торговлей он сейчас и занимался.

Как только все расселись по креслам в салоне огромного верхолёта Военного Дома Снеговых, машина тут же поднялась над стадионом.

В иллюминаторы я уже не смотрел, а изучал салон и собравшихся в нём людей.

Внутри верхолёта был оборудован самый настоящий рабочий кабинет: большой круглый стол, кожаные кресла и диваны, бар с множеством напитков, шкатулки с сигарами, узорчатые гильотины и серебряные пепельницы, а ещё коллекция оружия на одной из стен: мечи и метательные трубки для заклинаний.

Когда Снегов усаживался в кресле за столом, то я заметил у него подмышкой кобуру с торчащей из неё массивной рукоятью револьвера, очень похожего на тот, что мне подарил Галей.

Значит, папа Акулы тоже ценит раритетные и уникальные метатели заклинаний.

Ну кто бы сомневался.

К нам бесшумно подошёл стюард и предложил сигары.

— Нет, спасибо. Поберегу здоровье, — отказался Маямото, хотя я точно знал, что он курит и очень даже любит сигары.

В итоге закурил только сам Снегов, и это было притягательное зрелище.

Мужчина выбрал одну из гильотин с подноса стюарда, отточенным движением пальцев прокрутил сигару и щёлкнул ножами.

От этого звука Маямото стиснул челюсти, напрягая желваки.

Снегов же закинул сигару в зубы, а затем раскурил её, используя собственную ладонь. Это был не фокус и не работа на публику. Он делал так постоянно — слишком привычными и обыденными были для него все движения.

От соприкосновения с кожей сигара задымилась. Из этого я сделал вывод, что, будучи сильным Витязем, Андрей Снегов использует метод частичной брони и тепловой урон, который виртуозно направляет только в одну точку — на кончик сигары.

Клубы сиреневого дыма расплылись над столом. По салону распространился приятный древесно-ореховый аромат.

Снегов откинулся на спинку кресла, раздувая сигару и пристально разглядывая меня сквозь густой дым.

Стюард тем временем сервировал стол, а другой помощник принёс глиняный графин с золотистыми узорами, расставил маленькие керамические пиалы и разлил в них жидкость лимонного цвета.

— О, да вы подготовились, Андрей Аристархович. — Маямото оценивающе глянул на графин и пиалы. — Это лучшее рисовое вино Янамара, могу не сомневаться. Даже по запаху чувствую, что его произвели в известнейшей винодельне «Невинная Чистота», не так ли?

— Ваш нюх, как всегда, вас не подвёл, господин Маямото, — кивнул Снегов, пыхнув дымом в лицо толстяка.

Фраза прозвучала настолько многозначительно, что торгаш закашлялся, но сделал вид, будто это от дыма.

Я переглянулся с Акулиной, сидящей напротив. Девушка чуть сощурилась, будто прося меня расслабиться, но напряжение лишь росло. Меня не покидало чувство, что лучшим рисовым вином Янамара и сигарным дымом будет сопровождаться сделка по увеличению моего долга и службы.

Акулина снова повернулась к седовласому толстяку.

— Господин Маямото, прошу вас.

Тот прокашлялся, после чего достал из кармана пиджака вдвое сложенный лист пергамента. Не узнать его было невозможно.

Это был мой контракт.

Именно его Маямото совал мне под нос, чтобы сообщить, что теперь я должен его Торговому Дому пятьсот тысяч золотых брумов, либо десять лет службы. Это случилось ещё в конце лета.

Толстяк развернул лист, исписанный иероглифами, и положил его на стол, чуть подвинув пиалу с рисовым вином.

— Что ж, господа присутствующие, данный документ подтверждает, что Кирилл Миронович Волков, тоже здесь находящийся, служит на Торговый Дом Маямото и будет служить ещё долго. Также здесь указано, что господин Волков должен мне приличную сумму, так как будучи старшим учеником Фуми Галея, он забирает долги своего учителя, которые я выкупил. Конкретные суммы и сроки указаны в документе.