Красавица для Чудовища

Повернулась, наблюдая за спящим мужем: Миша лежал на спине, раскидывая обе руки в стороны. Любимый мой, он тоже спал плохо, потому что просыпался вместе со мной. Нужно было завесить шторы, так как яркое, утреннее солнце слепило ему глаза.

— Полежи пока с папой, — прошептала мальчику, и опустив его на свою сторону постели, подошла к шторам.

Залезла в ящик за одеждой для дома, и повернувшись, увидела, как уже оба моих мужчин бодрствовали, общаясь друг с другом на понятном им языке. Миша улыбался, милуясь с сыночком, а Альбертик смотрел на него в привычной младенцу манере. Муж схватил ладошку сына и наклонившись, поцеловал его в щечку, после чего послышалось сладкое, тихое пищание.

— Иди к нам, мамочка, — протянул Миша, приглашая меня в постель к ним.

Скользнув под одеяло, приблизилась к парням, довольно улыбаясь. Как же я счастлива. Мое сердце было переполнено счастьем.

— Просыпаюсь и вижу рядом с собой чудо, — хихикнул сонный муж и подхватив ребенка на руки, прижал к себе, осторожно гладя мальчика по спине.

***

Миша подошел ко мне сзади и обнял, пока я собирала волосы.

— Ты точно меня простила? — спросил он с надеждой в голосе.

Боже, я целовалась с ним ночью и, еще чуть-чуть, отдалась бы, не думая о последствиях. Ведь я скучала, ужасно скучала и в отличии от него, не теряла память и не лежала полгода без сознания.

— Простила, — в сотый раз повторила я, выдыхая. Увернулась от его поцелуев в шею, которые превращали меня в мурлыкающую кошку. — Спать с сыном буду все равно в другой комнате.

— Настя… — обиженно протянул муж, обнимая меня. — Не надо…

— Альбертик лучше спит, когда лежит со мной в кровати, — объяснила я, прикладывая ладонь к его рту. — Он еще совсем маленький. А лежать в постели втроем всю ночь, я боюсь. Мы можем задеть ребенка во сне.

На самом деле я просто знала, что мы с Мишей рано или поздно потеряем контроль и займемся любовью, поэтому придумала отговорку, чтобы держаться от мужа подальше. Миша пошел мне на уступки, но, все еще думал, что я его не простила. И еще, он не говорил об этом, но я знала, что при его лечении после травмы головы, ему тоже требовался отдых, а с его дневной, напряженной работой, он практически не расслаблялся. Миша должен был высыпаться, чтобы ему не стало плохо, а с маленьким ребенком о сне ночью можно было забыть.

Днем к нам приехала Даша. Подруга не могла нацеловаться со мной, рыдая, ведь мы не виделись уже больше полугода. Друзья познаются в беде, и это именно наш с ней случай. Девушка смущенно переминалась с ноги на ногу, стоило ей увидеть Мишу. Я еле сдержала свой смех, в отличии от своего супруга. Муж первым поздоровался с моей подругой и увидев ее растерянное состояние, громко засмеялся, качая головой и направляясь в свой кабинет.

— Мне ужасно неловко, — протянула Даша, когда мы остались в гостиной наедине. — Видела бы ты, как я плеснула ему в лицо соком.

— Он сказал, что там была водка, — хихикнула, надевая на Альбертика носочки. — Чудо мое, сладкое, — прошептала сыну.

— Еще хуже, — она скрыла лицо в ладонях и что-то пробормотала. — Можно подержать племянничка? — протянула девушка, наблюдая за тем, как я переодевала малыша. — Я специально ради этого отстригла ногти, — подруга продемонстрировала отсутствие маникюра, заметив мой оценивающий взгляд.

И я протянула ей сыночка.

— Поверить не могу, что ты — мама, и этот сладкий карапуз — твой сын, — улыбалась подруга. Да мне самой сложно поверить. — Вижу, что похож на Мишу.

— Все так говорят, — проговорила с досадой. — Но губки и глазки — все равно мои, — повторила слова Миши, которые он сказал в день рождения Альберта.

Поцеловав и покачав немного мальчика, подруга вернула мне сына, который все время высовывал язычок.

— Похоже, у вас дома появился еще один котёнок, — пробормотала девушка, тихо смеясь.

— О чем ты? — изогнула бровь в недоумении, укладывая малыша в колыбель. Сыночек все время издавал милые звуки, выражая свое нежелание спать. В другие дни он не бывал таким болтливым.

— Малыш сладко мурлычет, — хихикнула Даша. — Признавайся, кто теперь Мишкин котёнок, ты или Альбертик?

Мои щеки заалели от такого беспардонного вопроса из уст подруги, и я сглотнула, не в состоянии сказать и слова.

— Да брось, — отмахнулась Дашка. — Я слышала, как тебя называет муж, — объяснила она и я закатила глаза. Правда, мне не хотелось выставлять на показ некоторые личные моменты своей жизни. — Терпеть не могу эти «сюси-пуси», но у вас двоих получается очень трогательно.

— Я, — прошептала тихо перед собой, выпячивая губы. — Мишкин котёнок — это я, — проговорила четко, гладя и целуя маленькие ладошки сына. — А Альбертик — мой котёнок, — и наклонившись, поцеловала пищащего малыша в подбородок.

«И Миша тоже мой котёнок», — подумала про себя и подняв голову, увидела, как муж, пристально наблюдал за мной, облокачиваясь о стену. Ужасно смутилась, потому что, судя по его ухмылке, он слышал, о чем мы тут говорили с подругой.

— Вы такие милые, — тихо засмеялась подруга, вальяжно рассаживаясь в мягком кресле-мешке. — Семейство «кошачьих», — подшутила она.

Миша вошел в комнату, и лицо Даши снова залилось краской. Нужно было как-то успокоить подругу и объяснить ей, что мой муж не в обиде на нее за то мелкое хулиганство. Тем более, что она защищала меня.

— Надеюсь, она перестанет уже извиняться передо мной, — прошептал он мне на ухо после того, как мы попрощались с Дашей. Он то и дело искал способ ко мне прикоснуться, потому что на все остальное у нас теперь было табу.

— Тем более, что ты получил по делу, — протянула с ухмылкой, дразня мужа.

— Мой котёнок, — мелодично проговорил он, ловя мои губы и оставляя на них слабо осязаемый поцелуй, от которого по моему телу пробежали мурашки.

— Ты все слышал, — пискнула, наливаясь румянцем. Любимый кивнул.

— Это значит, что ты простила меня, — радостно прошептал он, улыбаясь. Его улыбка обезоруживала, заставляла подкашиваться мои колени. — Теперь я в этом уверен.

— Да, но, — убрав со своего тела его наглые руки, прошептала я хрипло. — Все остается в силе. Никаких домогательств.

***

К вечеру должны были приехать Мишины друзья на ужин по случаю рождения Альберта, а также моего дня рождения. Тамара Васильевна с утра хлопотала на кухне, готовя королевский ужин, не подпуская меня к готовке даже на шаг. Потому что, по ее словам, именинник должны были наслаждаться праздником не утруждаясь.

Миша под предлогом серьезного разговора завел меня в спальню, и стоило мне перешагнуть помещение, как он открыл очередную бархатную коробочку, в которой на этот раз уже были квадратные серьги с бриллиантами.

— Это тебе за сына, — поцеловав меня в щеку, муж бережно снял с моих ушей мои серьги, надел свой подарок и подвел меня к зеркалу, чтобы я рассмотрела себя с ног до головы. — Хотя, подарок от тебя не оценим, родная, — добавил он, имея в виду нашего ребенка.

Несомненно, у Миши бы отменный вкус в выборе драгоценностей, но мне было ужасно неловко каждый раз получать от него такие дорогие подарки. Но, пора было привыкать, ведь мы — семья.

Никогда прежде никто не надевал на меня серьги, тем более, этого не делал мужчина. Это было так интимно, отчего мои щеки загорелись. Как этому мужчине удавалось оказывать на меня подобное впечатление каждый раз?

— Я люблю тебя, — томно проговорил он, целуя мою шею.

Эти слова, боже. Возбуждение дрожью пронеслось по моей коже, концентрируясь внизу живота тугим узлом, сворачивающим мои внутренности. Я давно не ощущала такого сильного прилива возбуждения, как в эту секунду, когда он произнес вслух эти три слова.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала я отчаянно и захныкав, обвила руки вокруг его шеи, страстно целуя мужчину.

Толкнув его на постель, разместилась сверху и стала покрывать его лицо поцелуями. Полностью, глаза, губы, щеки и переместилась к шее, запуская свои руки под его футболку. Миша громко и протяжно застонал. Хорошо, что Альбертик был внизу с женщинами.