Красавица для Чудовища

«Как твой папа?»— мне пришло сообщение от Насти.

Это было характерно только ей. Внимательности и безграничная забота, которая обезоруживала меня. Улыбнулся, садясь за руль своей машины. Как раз готовился к тому, чтобы вернуться домой и поговорить с моей любимой женой по телефону.

«Операция прошла хорошо», — отправил сообщение, и выехав на трассу, набрал девушке.

В моей машине была возможность говорить по телефону через громкоговоритель, поэтому присоединив телефон к гарнитуре через беспроводное соединение, я набрал девушке. Но связь оборвалась. Либо она действительно оборвалась, либо Настя не поднимала трубку, потому что в ее руках был наш сыночек.

«Желаю ему скорейшего выздоровления», — высветилось на экране. Остановившись у обочины, нервно сжал руль, проклиная обстоятельства за то, что я не мог сейчас быть рядом с женой и сыном.

«А с тобой все хорошо?»— за тем, последовало уже другое сообщение.

Моя родная. Как же я по ней соскучился, просто до невыносимой дрожи.

«Я обожаю тебя и моего сына. Скоро приеду за вами», — не отвечая на ее вопрос, отправил сообщение девушке и убрав телефон подальше, снова выехал на трассу.

Изредка поглядывал на экран, в надежде получить ответное сообщение со стороны девушки. Но ничего не было.

Я в самом деле ее обожал. Для меня это значило очень сильное чувство, духовное, несравнимое ни с чем. Я любил ее, но об этом мне хотелось сказать лично, наедине, одаривая ее своими поцелуями, потому что любовь для меня носила более интимный характер.

Вернулся домой вечером. К моему удивлению, меня ожидала моя подруга и коллега Оля, подоспевшая как раз к ужину. Отлично, я как раз собирался поговорить с ней о многом, включая разговор с завещанием, который так и повис в воздухе после смерти Константина Лихоманова.

— Слушай, Миш, — робко протянула она, когда мы остались наедине в моем кабинете. Ее что-то беспокоило и это не скрылось от моих глаз. — Я была так взволнована вчера, — промямлила она, озираясь по сторонам. — Даже не знаю, как тебе сказать.

— Говори, — поняв, что дело тут неладное, чётко потребовал я. Не любил, когда ходили вокруг да около.

— В общем, — опустив голову, пробормотала Оля. — Настя подписала документы на развод.

И тут мои внутренности пропустили огромный разряд тока от вопиющей неожиданности.

— Что?! — вскинул брови от шока. Я сказал это слишком громко, отчего моя собеседница вздрогнула.

— Да, — кивнула она спустя пару секунд. — Я получила документ позавчера утром, — после ее слов, успокоился. Как раз тогда мы повздорили с Настей, после нашей прогулки до ее дома от работы. Возможно, что девушка сделала это до того, как родился наш сынок. — В тот день, когда родился твой мальчик, — она подтвердила мою догадку.

Сомнений у меня больше не было: Настя сделала это, потому что была обижена. В порыве гнева, глубочайшей обиды на такого идиота, как я.

— Я так понимаю, это уже совсем неактуально, поэтому я не буду давать этому делу ход, верно?

Посмотрел на нее грозно, выжидающе и девушка, сразу же растерявшись, понимающе кивнула.

Настя все же сделала это. А что, собственно, она должна была сделать, когда получила мое заявление?

— Моя девочка, — схватился за голову, представляя эту картину перед собой.

Настя, наверное, столько плакала, когда получила документы. Какой же я мерзавец.

— Это же ни к чему ни приведет? — вкрадчиво спросил я с надеждой в голосе.

— Нет, я не передала документы в ЗАГС, — успокоила меня подруга. — Вы по-прежнему супруги.

— Отлично, — со спокойствием выдохнул. Ах, она мелкая негодяйка, достойная моего наказания. — Ее отец может что-нибудь сделать?

— Недостаточно оснований, — она отрицательно покачала головой. — У вас несовершеннолетний ребенок, да и столько бюрократических проволочек придется провести. Без суда тут не обойтись.

Поеду в Цюрих и обязательно накажу ее.

И эта ночь прошла в полном одиночестве и тоске. Я все отсчитывал минуты, когда смог бы снова вернуться в Швейцарию, забрать любимых домой и начать жить спокойно.

Все чаще, находясь в полном одиночестве рассматривал нашу общую с Настей фотографию у нашего гаража. Где мы были очень счастливы.

Показатели отца приходили в норму: ему становилось лучше и уже даже сами врачи были уверены в том, что папа может в скором будущем прийти в сознание. У меня появилась надежда.

Сегодня Сергей отчитался мне о том, что Настю выписывали, раньше, чем мне сообщили ранее, и я со смешанными чувствами положил трубку. Радовался, потому что мои дорогие люди будут, наконец, дома. Грустил, потому что хотел собственноручно забрать их домой.

Итак, после четырёх дней пребывания в Москве, я мог с чистой совестью заказать билеты обратно в Цюрих. Сердце отбивало стаккато в предвкушении: хоть девочка и не отвечала на мои звонки, ответы на мои сообщения, пусть и короткие, все же приходили, и я знал, что с ней все в порядке.

Женщины делали уборку в будущей комнате сына: сменили шторы, некоторую мебель, а также по моему распоряжению привезли много разнообразных игрушек. Кроватку для сына установили в моей спальне, потому что малыш в любом случае жил бы с нами до того момента, пока не подрастет.

Получив отчет Всеволода по работе с садом, я успокоился, ведь на этом, домашние дела перед отлетом были завершены.

В этот раз купил билет на утро, чтобы уже днем быть в Швейцарии. Улыбнулся, вытащив из нижней полки антикварные часы — подарок Насти. Собирался их носить всегда с собой, как частичку любви дорогого мне человека.

Рейс, к счастью, не задержали и прибыв в нужное время в Цюрих, позвонил своим людям, а также Роберту, чтобы оповестить о своем возвращении.

Оставив чемодан в номере, направился в торговый центр за подарками, а уже оттуда, наконец-то, к Вайсманам. К Насте.

Нервно сжимал руль, попав пробку в час-пик в городе, которая стала для меня неожиданностью. Сентябрьская погода была чудесной для Швейцарии: можно было разгуливать в летней одежде и не замерзнуть. Спустя час ленивых метаний по трассе, я наконец прибыл к месту назначения, трясясь от длительного ожидания и прилива эйфории.

Дверь мне открыла Агата: девушка широко улыбнулась, когда увидела у меня огромный букет роз в руках. Парни уже вытащили остальные коробки с подарками из багажника и внесли их в дом за нами.

Стоило войти внутрь дома, как я стал сразу же озираться по сторонам, но Насти нигде не было. Где же она, черт возьми? Холодок прошел по коже — неужели она решила сбежать? Но… куда? Да и мне бы сообщили о ее исчезновении.

Последовав за Агатой в уютную гостиную, я разместился на диване перед камином. Ужасно хотелось обнять жену и сына, расцеловать лапочек в щеки, но что-то внутри меня переворачивалось, било тревогу. Служанка принесла нам поднос с ароматным чаем, и только после этого, я услышал желанный, самый любимый голос.

— Агата, ты не видела, куда я поставила бутылочку с водой? — протянула Настя ласково и вышла из комнаты справа.

Девушка на миг остановилась, увидев меня и округляя свои огромные глаза-озера. На Насте было белое, простое платье в пол без рукавов, оголяющее ее плечи и ключицы. Волосы были собраны в косу, и эта прическа девушке так шла, что я залюбовался ею, улыбаясь и рассматривая Настю, даже не в состоянии сделать шаг ей навстречу. Моя красивая девочка изменилась, стала выглядеть еще лучше, чем в роддоме: естественный румянец снова украшал ее лицо, а глаза снова засияли, стоило ей посмотреть на меня. Как раньше. Увидев ее такую красивую, я совсем позабыл о том, что был обозлен из-за ее подписи на бумагах для развода.

Соскучился безумно. До невероятной трясучки.

Сделав несколько шагов, быстро пересек расстояние до своей жены, и прижал девушку к себе. Настя тихо ойкнула, и выдохнув, обняла меня, утыкаясь лицом мне в грудь. Именно этого я и жаждал все дни разлуки с ней, желая прикоснуться к девушке, обнять и крепко поцеловать ее. Такая теплая и воздушная, которая так и льнула ко мне, хотя все еще была обижена.