Страница 10 из 14
— «Чертова ведьма реально знает свое дело! — подумалось мне, когда мои руки самопроизвольно потянулись навстречу девушкам, а их губы к моему спороносцу…
Процесс опыления затянулся. Я потерял счет времени. Одни красавицы сменялись другими, различаемые мной только по шляпкам и фигурам. Но что их всех объединяло, так это яростный пыл любовной страсти. Казалось, они существовали только чтобы ощутить мои объятия и поцелуи. Кстати, любовный сок некоторых грибных девушек был сладок как мед.
Некоторые девушки, несмотря на откровенное поведение подруг, извивались только при моих прикосновениях и розовели с головы до пят. Обычно я давал таким невинным созданиям привыкнуть к ситуации, но сладостный аромат, горячие тела жаждущих Миканид вокруг, и сводящая с ума аура заставляли чуть ли не насильничать их. Беря инициативу на себя, я ощущал, будто лечу сквозь мягкие облака. Действительно, некоторые девушки кроме слизи выделяли теплые испарения из шляпок, напоминавшие клубы пара. Это было удивительное и неповторимое чувство! Кончая, такие прелестницы выделяли огромное количество споровых облаков, аромат которых заставлял ощутить себя в самом сердце природы.
Миканидки были не против многократных повторений, благо запросто могли поменяться с подружкой и отдохнуть, а то и позвать на помощь свеженьких и жаждущих ласки. Их взаимовыручка и понимание друг друга без слов намекало на то, что девушки понимают друг друга на эмоциональном фоне, словно они являлись единым организмом. Скорее всего, так и было, в чем я и убедился в дальнейшем.
Конечно, держать меня в цепях никто не собирался. В дупле ножки ближайшего гриба оказался замечательный санузел и ванная, которые, как я подозреваю, были выращены прямо во время моих спецзанятий с Миканидками. Уж очень похожи, оказались обе комнатки один в один напоминавшие те, что выстроили по спецзаказу в нашей резиденции. Даже доски на полу с тем же узором. Подозреваю, что кое-кто древний покопался в моих воспоминаниях и спешно воссоздал средства комфорта, дабы некий избранный ни в чем не испытывал нужды.
Даже кормили. Причем не просто кормили, а чуть ли не с ложечки и такими замечательными блюдами, от которых, просто невозможно было оторваться. Естественно, все они были на основе грибов. По-видимому, каннибализмом подобное здесь не считалось. Напротив, меня буквально уговаривали «проглотить еще ложечку за Микаэллу, за Вианирру» и прочих, прочих полуголых Миканид, составлявших компанию на трапезе. А за зрелище грудастой кухарки, расхаживавшей в одном переднике на голом теле с выпирающими достоинствами, я был готов расцеловать Урсулу. Несомненно, девчата не сами додумались до подобного, а с подсказки прожженной грибной сводницы. Интересно, как глубоко она закопалась в моих воспоминаниях?..
Спустя неопределенное количество времени, я вновь стоял перед дамой с пустым взглядом.
— Хи-хи-хи! Мы благодарим тебя за посещение, юноша! — пробормотала дамочка. — Твоих спор хватит, чтобы дать жизнь многим и многим поколениям.
Пока она изливалась в благодарственной речи, я попробовал присмотреться к ней. По сути, дамочка была совсем неплоха, а пустой взгляд и слегка поехавшую крышу легко можно было объяснить прикованностью к месту встречи. Ног у Урсулы я не заметил. Ниже пояса она была вполне женственной, хоть и замотанную в шаль, подозрительно отдававшую зеленью мха, но ниже колен ее конечности уходили в землю, скорее всего перерастая в корневую систему общего организма. Никакого волнения по этому поводу я не заметил. Дамочка, похоже, давно привыкла к своей не самой завидной участи. И все же мне было ее жаль.
… - Не с пустыми руками, — продолжала Урсула и, подняв пустой взор, увидела прямо перед собой Избранного. — А что ты…? — хотела сказать она, но его руки сомкнулись на ее легком теле, так давно не ощущавшего ничего, кроме собственных рук.
— «Чем же я провинилась?» — напряженно подумала сводница, закрывая глаза. — «Впрочем, какая разница? Все одно лучше принять смерть, запоздавшую на полвека, чем заживо гнить в грибнице». Страха не было. Слишком много лет прошло, чтобы лишние эмоции исчезли как дым. Она помнила многолетние грибы, окружавшие ее поныне, еще мелкой рассадой. Урсула за тонну столетий разучилась бояться, злиться, радоваться или огорчаться. Она полагала, что забыла все чувства, кроме эмоций леса, но последующие действия парня разубедили ее.
Мягко гладя дрожащую Урсулу, я приблизился и провел кончиком языка по ее вздрагивающей шее. Девушка при этом широко раскрыла глаза, в которых кроме пустоты зажегся огонек надежды, и отчаянное желание обрести что-то кроме унылого одиночества, но не издала, ни звука, боясь нарушить священнодействие. Я же продолжил ласки, мягко снимая с нее намотанную хламиду. Под кучей одежды скрывалась весьма неплохая фигура, которую не смогло затронуть даже такое невероятное количество лет. Девушка, уже не скрываясь, тяжело дышала, подаваясь вперед всем телом, жаждая прикосновение моих губ и пальцев…
* * *
— «Я сошла с ума», — думала старая сводница, не сводя глаз с ласкавшего ее юноши. — «Ну, конечно! Это должно было рано или поздно случиться! Недаром, уже все вокруг шептались, что Урсула изжила себя! Все же я не вечная. Проклятый Аслан! Обещал, что я встречу освобождение от Наказания в здравом уме и твердой памяти, а я чувствую на себе его руки и … А-ах-х-х! Как же давно никто не трогал меня там. И там. И языком! Уу-ух! А что, если… Если это не сон? Что, если я не сошла с ума, и Избранный снизошел до меня? Да ну, бред!» — отмахнулась Урсула от собственных мыслей. — «Но, пожалуй, раз это мои горячечные сны, я отдамся им со всей силой, на которую только способно это изможденное тело!..»
* * *
Внезапно, я ощутил, как милфа резко изменила отношение ко мне. Если до этого момента она принимала ласки безропотно, как марионетка, слегка приобнимая мои плечи, то вдруг накинулась на меня как голодная львица на свежий кусок мяса, присасываясь жадными губами к моим.
Оно пробудилось!
Только благодаря тому, что ее ноги-корни не позволяли ей сдвинуться с места, мы сумели сохранить равновесие. Остальные девушки давно попрятались, хотя я ловил эмоциональные всплески. Судя по всему, никто не ожидал от меня подобного шага, но мешать никто не осмелился. Поэтому, я приступил к следующему шагу.
Урсула не сразу поняла, что я хочу от нее, но покорно улеглась спиной на собственную расстеленную одежонку. Я немного опасался за ее шляпку, но, как показала неоднократная практика в пентхаузе, мои опасения были беспочвенны. Головные уборы Миканид были прочнее мифрила. Даже когда девушки случайно падали на них, то шляпки оставались совершенно целыми. Также было и с Урсулой. Она слегка повозилась, устраивая голову, и быстро успокоилась. Ее объемная грудь, которую было практически не разглядеть под мешковиной одежды, колыхалась в ожидании чуда. И я не заставил себя долго ждать…
* * *
… - Что это?! Я как будто парю? Я вижу весь Лес, как будто взлетела выше Столетней Грибницы! Но, как это возможно?!
— Все просто, дочь моя. Ты прощена! Время пришло! Время присоединиться к твоим братьям и сестрам!
— Аслан?! Но… как?! Я умерла?! Избранный? Неужели он, все-таки убил меня, а остальное привиделось?
— О чем ты, дочь моя? Все было взаправду! Это и было Прощение! Но хватит разговоров. Иди же на свет…
* * *
— А ты хорош, Паладин, хорош! Действительно, ты отличаешься от предшественников, которые не смогли разглядеть женщину в Урсуле, моей любимой дочери. Пожалуй, стоит приглядеться к тебе поближе…
* * *
…Я с недоумением глядел на то, как Урсулу после одновременного нашего споровзрыва охватывает сияние. Сначала я списал это на невольное исцеление, но свет, охвативший девушку, был слишком ослепителен, а золотистого свечения не было вовсе. Через несколько секунд Урсула буквально рассыпалась на мелкие снежинки, рассыпавшиеся и впитавшиеся в землю.