Страница 51 из 63
— Хорошо? — Я шепчу достаточно громко, чтобы она услышала через воду.
— Так хорошо, — стонет она, точно так же, как она делает, когда я глубоко внутри нее.
Я смываю пену, прежде чем нанести кондиционер по всей длине, используя пальцы, чтобы распутать узлы.
— Ты хорош в этом.
— Я вырос с тремя сестрами. Не мог не научиться нескольким трюкам.
— Что ж, я ценю это.
Оставив ее волосы ненадолго, я беру гель для душа и щедро брызгаю на руки, прежде чем втирать их в каждый дюйм ее тела.
Ее дыхание вырывается короткими, резкими вздохами, ее соски галькой, а ее стоны просто чертовски грязны, пока я работаю, но я отказываюсь уступать этому.
Я сказал ей, что буду заботиться о ней, и это то, что я, черт возьми, намерен сделать.
— Себ, — стонет она, ее рука тянется за спину в поисках моего члена.
— Детка, я пытаюсь поступить правильно.
— К черту правильные вещи, Себ. Трахни меня у стены, пожалуйста.
Я посмеиваюсь над ней. — Хорошая попытка, Чертовка.
Я быстро смываю кондиционер с ее волос.
Протягивая руку, я поворачиваю ручку, выключаю воду и выхожу из кабинки, к ее большому разочарованию.
Я беру толстое белое пушистое полотенце с поручня с подогревом и жестом приглашаю ее накинуть его.
— У тебя везде вода, — указывает она, кивая на лужу, которая образуется у моих ног.
— Иди, сядь на край кровати. Я скоро буду, — обещаю я, прежде чем попытаться снять промокшую ткань со своего тела и свалить все в кучу в душе.
С полотенцем на талии я отправляюсь на поиски своей девушки.
К счастью, она позволяет мне нанести крем, который я нашел разбросанным на полу в ванной, и, откинув простыни, заползаю внутрь.
Она выглядит измученной, вокруг глаз темные круги, а нижняя губа покраснела и распухла из-за того, что она беспокоилась об этом.
Обхватив руками свои подтянутые ноги, она наблюдает за тем, как я выжимаю полотенце вокруг ее волос, чтобы удалить лишнюю воду, затем предлагаю ей лечь со мной.
Я прижимаю ее тело к своему и крепко обнимаю.
Вокруг нас воцаряется тишина, и я сосредотачиваюсь на ее мягком, неглубоком дыхании, напоминая себе, что она здесь и с ней все в порядке.
— Поговори со мной, детка, — тихо выдыхаю я, не желая пугать ее, но также зная, что она не спит.
— Ч-что произойдет, если… если Эмми замешана в этом? — нерешительно спрашивает она.
— Я думаю, все зависит от того, насколько она вовлечена, — честно отвечаю я. — Если она знала о чем-то из этого, тогда я убью ее сам, черт возьми.
Стелла втягивает воздух, убийственного тона, которым я произношу свою угрозу, достаточно, чтобы она поняла, что я серьезен.
— Никто не должен пытаться причинить тебе боль и остаться в живых, Чертовка. Этого, блядь, не случится.
Она прерывисто вздыхает.
Она уже знала, каким будет мой ответ, и я не уверен, что, услышав это из моих уст, она почувствует себя лучше по поводу того, что должно произойти.
— Постарайся немного поспать, детка. Я думаю, что нас, возможно, ждет несколько трудных дней впереди.
Я прижимаюсь губами к ее голове и запечатлеваю поцелуй там, чертовски надеясь, что она сможет почувствовать хотя бы каплю любви, облегчения, которые я испытываю, держа ее в своих объятиях.
***
Я не могу сомкнуть глаз. Я слишком взвинчен, чтобы даже пытаться. В итоге я просто лежу там, уставившись на тени, движущиеся по комнате, по мере того, как зарево от камина снаружи ослабевает и на смену ему приходит утреннее зимнее солнце.
Всю ночь откуда-то из дома доносятся голоса и шумы, так что я знаю, что я не единственный, кто не может успокоиться после того, что произошло.
Я слышу шаги задолго до того, как открывается дверь спальни и мягкий свет из коридора наполняет комнату.
— Привет, — говорю я, когда Тео просовывает голову в дверь.
— Тоже не мог уснуть, да?
Он качает головой.
— У меня есть одежда и другие вещи для вас обоих. Но тебе нужно спуститься в папин офис.
— Ты что-то нашел? — спрашиваю я, резко садясь, прежде чем понимаю, что мое движение обнажает Стеллу, которая все еще крепко спит рядом со мной.
— Да. Скорее раньше, чем позже, — говорит он, прежде чем выйти из комнаты.
— Черт, — шиплю я, проводя рукой по лицу. — Стелла, детка, — шепчу я, нежно обнимая ее за шею и прикасаясь губами к ее губам.
— Ммм, — стонет она, ее тело прижимается ко мне, ее нога поднимается над моим бедром и притягивает нас ближе.
— Детка, мне нужно, чтобы ты проснулась.
— Просто поцелуй меня.
Я проглатываю свой стон. Насколько сильно я просто хочу раствориться в ней прямо сейчас и забыть обо всем остальном?
— Мы не можем. Нам нужно—
Ее тело напрягается в моих объятиях, и я знаю, что реальность только что обрушилась на нее.
Обеспокоенные голубые глаза встречаются с моими, когда ее веки распахиваются. — Что случилось? — торопливо спрашивает она, убирая волосы с лица и садясь.
Простыни спадают с ее тела, и мне приходится немного подбодрить себя, когда ее соски твердеют от прохладного воздуха.
— Я-я не знаю, — говорю я, прочистив горло. — Тео только что вошел и—
— Тогда почему, черт возьми, мы все еще здесь?
Она в мгновение ока вскакивает с постели и, черт возьми, почти бежит в ванную.
При виде ее больной спины все вокруг меня рушится, и, выдохнув, я откидываю одеяло и следую за ней.
Дэмиен, Гален и Тео находятся в офисе, когда мы стучим и проскальзываем внутрь. В остальной части дома тихо, но я ни на секунду не думаю, что все на самом деле спят.
— Что мы нашли? — спрашиваю я, немедленно занимая одно из свободных мест перед экранами и сажая Стеллу к себе на колени, чтобы мы могли смотреть вместе.
— Отсюда ничего нет. Этот ублюдок хорошо замел свои следы, — шипит Тео. Дрожь беспокойства пробегает по мне.
Это действительно была внутренняя работа.
И только одно гребаное имя приходит на ум.
Мои глаза встречаются с глазами Тео. Однажды поздно ночью, когда Стелла спала, выслушав признание итальянцев, мы обсуждали возможные варианты, и я начал задаваться вопросом, не ошибался ли я во всем этом.
— Но мы сняли запись с камер видеонаблюдения во время его побега, и нам удалось найти это.
Тео нажимает play на одном из видео.
Время показывает, что прошел почти час после взрыва, и на кадрах запечатлена улица, которую я не узнаю.
— Мы отследили его побег, — говорит Гален, вероятно, видя мое замешательство.
— Вот, — говорит Тео, когда парень в капюшоне ныряет в ночное кафе.
— Что—
— Подожди.
Мой пульс учащается, когда я смотрю на этот экран, ожидая, что что-то произойдет, кто-то появится.
И когда они это делают, несмотря на то, что я ожидал этого, моя челюсть, черт возьми, чуть не падает на пол.
— Это что… дерьмо, — выдыхает Стелла, наклоняясь вперед, чтобы изучить экран. Но в этом нет необходимости; мы все можем видеть, кто это, ясно как божий день.
— Но какая здесь связь? — спрашиваю я, когда двое мужчин отворачиваются от кафе, тот, что справа, дает нам почти идеальный снимок своей нашивки Жнецов.
— Теперь, — говорит Тео, потирая руки друг о друга, и в его глазах появляется огонек возбуждения, — вот тут-то все и становится интересным.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Стелла
— Стелла! — Калли кричит, когда мы с Себом идем рука об руку на кухню после того, как наша потребность в кофеине превзошла наш шок. — Боже мой. Я так рада, что с тобой все в порядке.
Она спрыгивает со стула, на котором сидела, и сталкивается с моим телом не более двух секунд спустя.
— Теперь это то, с чем я могу согласиться, — с намеком бормочет Алекс, зарабатывая себе очень сильный удар по голове от Нико.
— Если тебе нечего сказать конструктивного, заткнись нахуй.
— Отвали, если бы это Эмми так приставала к Стелле, ты же знаешь, что он был бы в восторге, — говорит Алекс, наклоняя голову в сторону Тео, когда он подходит к нам сзади.