Проклятие черного единорога. Часть вторая

1 Яблоневый сад

Было время, когда все творения Единого Создателя жили вместе в мире и согласии. Города и леса в равной степени блистали красотой. Звери заботились о священных рощах, а духи природы, в них обитавшие, охраняли саму душу мира.

Но пришла беда. Движение недр земных разбило единый материк на континенты. Страх отделил тонкие пласты от материальных, и возникли царства духов и царства людей. Опустели священные рощи, а золотые города рухнули. Безвозвратно пропало и погибло невиданное множество созданий. А тех, что выжили, разлучили непреодолимые расстояния.

Однако был среди зверей один, отличавшийся силой невиданной и ещё более крепким сном. Так уж вышло, что спал он в то время, как мир сотрясало зло. А проснувшись, увидел, что оказался он один-одинёшенек. И потому как по природе своей не любил тот зверь покидать привычных угодий, не ушёл он в леса, а остался в опустелой священной роще.

Легенды Энсолорадо

Сначала была тьма. Но вот во мраке забрезжил свет. Словно тёплый золотистый поток подхватил её, плывущую по безбрежному океану мрака. Сияющие воды омыли её и проникли внутрь. Они заструились по венам, артериям и наполнили собою мельчайшие капилляры. Они поглотили её всю без остатка, будто растворяя в себе сами границы её сущности.

Где она? Кто она? Она — там, где должна быть? Или она… уже не она, она… нигде и никто?

«Я — это я, — твёрдо сказала она свету, отделяясь от него. — Я… человек, женщина, охотница, — гордо ответила она на его молчаливый вопрос. — Я Дженна!»

Свет согласился. Он возвратил ей чувства, позволил снова слышать и осязать. Дженна ощутила под собой плотную землю и услышала весёлый смех где-то вдалеке.

— Ах, Рыжик, как же сегодня красиво! — звуки становились всё громче, обращаясь словами. — Небо и вода поделились с нами радостью! Ты иди, принеси нам синих яблок. А я посижу с ней рядом ещё немножечко. Вдруг она проснётся? Давно уже пора просыпаться!

Дженна почувствовала, как кто-то погладил её по волосам — мягкое прикосновение, тепло маленьких пальчиков. Она ощутила сладкий яблочный запах… ирадость. Чужая радость наполнила наёмницу прежде, чем она вспомнила о своей боли.

Золотые воды, омывавшие девушку, постепенно становились всё ярче. Их колкий свет скопился у неё под веками. Не в силах больше выносить его, Дженна распахнула глаза. И свет вырвался наружу. Сияющими брызгами он разлетелся в разные стороны и застыл в ветвях огоньками белых цветов.

Дженна лежала в высокой траве, не в силах ни пошевелиться, ни вымолвить хотя бы слово. А над ней распростёрли изогнутые ветви яблони. Деревья были невероятно огромными! Достававшие почти до самой земли ветви буквально ломились под весом жёлтых и красных, но вовсе не синих плодов. И в то же время между листвы сияли белые цветы. Их лепестки лениво осыпались, танцуя в воздухе подобно мотылькам.

— Просыпа-айся, — к ней склонилось миловидное курносое личико. Девушка тряхнула головой, откидывая со лба пышную чёлку. Её светло-золотистые волосы были переплетены с зелёной травой. — Ах ты соня… Ну сколько же можно спать?

Худенькая и смешливая незнакомка, одетая лишь в большие и неведомо как скреплённые между собой листья лопухов, потянула Дженну за руки, пытаясь приподнять. Наёмница ощутила свои пальцы, ладони и кисти, а затем и всё её тело будто обрело плотность. Всё, кроме ног. Дженна разомкнула сухие губы и застонала. Её голос — голос снова вернулся к ней!

— Где я? — прохрипела она.

Боль ушла, но осталось бессилие.

— У меня дома, — ответила златовласая незнакомка, одетая в лопухи. — Меня зовут Ау̀ка.

— Дженна, — выдохнула наёмница. — Моё имя…

— Угу, я знаю, — кивнула девушка. — Ты уже говорила, кто ты.

— Уже? — удивилась Дженна. — А долго ли я…

— Много-много времени! — было ей ответом. — Много чудесного, солнечного времени! Как же я рада, что ты наконец очнулась! А теперь вставай, Дженна!

«Вставай…» Наёмница глубоко вздохнула и попыталась вспомнить, как это делается. «Много-много времени» — дней, недель или… Сколько же она пролежала без движения? У дороги, здесь или… нигде?

— Я… не могу, — пожаловалась она. — Мои ноги…

— Ноги? — удивилась Аука.

— Их… словно нет, — пояснила Дженна.

— Как же так?

— Я… не знаю…

Аука состроила серьёзную гримасу.

— А знаешь ли ты, что ног нет только у тех, кому не надо ходить? — заявила она. — Например, у рыб…

— Мне надо, — всхлипнула Дженна. — Я не рыба…

— А может быть, — Аука задумалась, — ты просто не хочешь ходить? Или тебе некуда идти?

Наёмница стиснула зубы, сжала кулаки, а девушка крепче схватила её за запястья и потянула на себя. Дженна села, пошатываясь, словно пьяная, и огляделась. Неподалёку валялась её котомка с вещами, а вокруг был лишь сад.

— Воды, — слабо простонала она. — Я хочу… пить. Дай воды. Пожалуйста.

— Воды здесь много, — сообщила Аука. — Много-много чистой и вкусной воды! Она там, — девушка махнула рукой в сторону, — в озере.

— Ты можешь принести мне попить?

— Как же я могу перенести сюда озеро? — искренне удивилась Аука. — Нет уж! Придётся тебе самой переместиться к озеру.

Дженна с отчаяньем застонала и упала обратно в траву. Но жалость к себе ничего не меняла. Вздохнув, девушка перекатилась на живот, поднялась на локтях и поползла в сторону воды, волоча за собой ноги, словно тяжёлый бесполезный груз.

Шипя от злости и бессилия, она пробиралась сквозь травы и цветы, распугивая полупрозрачных насекомых. И наконец достигла вершины холма. У его подножия девушка увидела круглое озеро. Идеально гладкая поверхность воды отражала синее небо и белые шапки облаков.

На миг Дженне почудилось, что тот отражённый мир гораздо чётче и плотнее, чем всё вокруг неё. Прогоняя прочь жуткое наваждение, девушка обхватила себя руками, кое-как оттолкнулась и покатилась вниз. Аука улеглась набок и последовала её примеру.

— Ах, жаль, что Топтыга ушёл! — весело взвизгнула она. — Ему бы понравилось!

Оказавшись у озера, Дженна склонилась над зеркальной гладью и с жадностью принялась пить. Вода была холодной и неописуемо вкусной! Дженна пила, и никакие доводы разума не могли её остановить. Утолив жажду, она откинулась на спину и замерла.