Темные сестры

Накатил новый приступ тошноты, но пустой желудок отказался отдавать драгоценную выпитую воду.

— То есть мне он не привиделся?

— Нет, он действительно нашел тебя у озера. Мы предполагали, что ты можешь туда пойти, но после того, как ты ударила Тая О’Ши, весь сценарий полетел в бездну. Но даже тогда я не представлял, что Конрад может преследовать тебя в реальности. Я не успел тебе помочь.

— Тогда напрашивается вопрос. Почему я выжила?

— Он не ожидал, что у тебя есть нож. И не ожидал, что в хрупкой девочке может оказаться столько силы. К тому же его тело стареет. Он бессмертен, но уже болен и слаб.

— Ему не так много лет, — произнесла Кортни. — Во всяком случае, его телу. Отцу было пятьдесят три, когда он… то есть сделал вид, что умер.

— Ким же его травила, — возразил Хантер. — Это повлияло на его здоровье.

Мне даже стало немного неловко.

— Ты получила ментальный удар, но не настолько сильный, чтобы погибнуть. И чудом не утонула. Я вытащил тебя из воды в последние секунды.

— Почему ты не погнался за Конрадом? Если хотел ему отомстить, нужно было его догнать, — сказала я.

Хантер явно опешил. Хотя уж кто-кто, а мой целитель должен был привыкнуть к обескураживающим вопросам.

— Потому что ты — моя пациентка.

— Рада, что ты об этом вспомнил, — буркнула Кайла.

Она поднялась и поправила платье.

— Ну что ж, мне определенно надо все это переварить. А Кортни — отдохнуть. Давайте возьмем паузу и завтра на свежую голову все обсудим, потому что пока я даже примерно не представляю, что теперь делать. И до сих пор кажется, словно это какой-то сон.

— Согласна. — Кортни устало потерла глаза. — Мы почти не спали. Нельзя пороть горячку. Райан, ты можешь узнать у коллег, не видел ли кто-то что-нибудь странное? Что поможет нам найти Конрада?

— Конечно, — кивнул мужчина.

— Хантер, я надеюсь, вы не отказываетесь от данных мне обещаний?

С этими словами она многозначительно на него посмотрела.

— Ни в коем случае, леди Кордеро.

— Тогда спокойной ночи.

Я до последнего надеялась поймать взгляд сестры, но Кортни вышла, не удостоив меня вниманием. А следом за ней и Кайла. Когда гостиная почти опустела, я подошла к Хантеру и тихо, чтобы не услышал Герберт, сказала:

— Я очень хочу есть. Ты сможешь мне что-нибудь найти?

— Конечно. Идем на кухню, посмотрим.

Как давно я здесь не была!

Сестры переделали особняк в городе, но домик у озера оставили нетронутым. И вряд ли часто сюда приезжали. Я не надеялась, что найдется хоть какая-то еда, но, к моему удивлению, Хантер извлек из шкафа хлеб, сыр, творог, согрел воду для чая и даже нашел сверток с шоколадом.

В ответ на мой изумленный взгляд он пояснил:

— Ты долго была без сознания. Муж твоей сестры привез продукты.

Хотелось спросить, какой именно, но, подумав, я рассудила, что нет никакой разницы.

— Раньше у нас было много слуг. Но папа всех разогнал.

— Когда понял, что сыновей, скорее всего, не будет?

— Думаю, да. Не хотел лишних глаз и ушей. Зато мы выросли самостоятельными.

— Я очень удивлен, как у такого человека, как Конрад, получились такие дочери. То есть вас сложно назвать светлыми, добрейшей души девочками. Но поверь, я насмотрелся на результаты воспитания жестоких родителей. Вы неплохо держитесь.

— Не я.

— Наберись терпения, не все сразу. Ты чудом выжила после ментального удара. Уже это — огромный шаг вперед. Вот, ешь.

Он поставил передо мной чашку с творогом, щедро политым вишневым сиропом, и тарелку с двумя горячими бутербродами, с краев которых стекал расплавленный сыр. Хантер молча наблюдал, как я жадно расправляюсь с ужином, и думал о чем-то своем. Мы так и сидели в тишине, до тех пор пока в кухню не вошел Герберт.

Достав из бара бутылку, он плеснул бренди в стакан и сделал медленный глоток, смакуя вкус.

— Налить вам, целитель Дельвего?

— Благодарю, не стоит.

Герберт рассмеялся.

— Не бойтесь, я не собираюсь вас травить. Но, по-моему, сегодня всем не помешает выпить. Кроме беременных, запойных и…

Он посмотрел на меня.

— Несовершеннолетних.

— Мне девятнадцать.

— И ты все еще под моей опекой.

А вот об этом я забыла. Папа назначил Герберта опекуном, явно не веря в способности Кайлы и не уверенный в том, что вернется Кортни. А раз я попала в лечебницу, Герберт все так же управляет моим скромным наследством. Или уже несуществующим…

— Твои деньги в порядке, — словно прочитав мои мысли, сказал он. — Я хорошо с ними поработал.

— Зачем? — Я пожала плечами. — Мне все равно дают от двух до пяти лет без магии.

— Ты любишь всех удивлять. Ладно. Пойду как-то осмысливать тот факт, что мой друг вовсе не тот, кем я его считал. Пожалуй, прогуляюсь к озеру. Там сейчас полное умиротворение. Не считая толпы детективов в кустах. Не знаю, кого они там надеются поймать. Но, кажется, скоро поймают меня. Пойду развлеку ребят. Хантер. Ким.

Помахав бокалом, Герберт прямо как был, в рубашке, вышел.

— Он был близок к твоему отцу, да? — спросил Хантер, когда захлопнулась дверь.

— Да. Они дружили. Папа помог Герберту встать на ноги, дал ему образование. Но Герберт ревновал. Для него была унизительна зависимость от друга, а папа не упускал шанса напомнить, кому Герберт всем обязан. Поэтому в отместку тот соблазнил Кортни.

— Но они, похоже, нашли общий язык и вполне счастливы.

— Да. Герберт умный. Кортни повезло, что он любит ее. Иначе давно бы оставил ее ни с чем.

Я поморщилась: от нового приступа головной боли зазвенело в ушах. Действие зелья заканчивалось.

— Тебе нужно еще поспать. Восстановление будет долгим и тяжелым.

Не став противиться, я позволила отвести себя в спальню, осознав, что после еды веки налились тяжестью, а голова почти не соображает. При виде расправленной постели я зевнула. Вот уже второй раз (не считая времени без сознания) я сплю на огромной кровати под тяжелым одеялом и среди мягких подушек. И какое же это невероятное блаженство!

Хантер терпеливо дождался, пока я залезу под одеяло и стыдливо (что в последние два года мне было совершенно несвойственно) стяну рубашку. Я бы с огромным удовольствием приняла ванну, но сил на это уже не было, и я отложила водные процедуры на утро.

Когда Хантер погасил свечу, я вздрогнула: тени деревьев за окном вкупе с фантазией родили новых чудовищ.

— Ты можешь остаться? — вырвалось у меня.

— Что?

— Я уступлю тебе половину кровати. Останься на случай…

«Если он вернется», — хотелось сказать мне.

Но так как я в совершенстве владела искусством манипуляций, то произнесла нечто совсем иное:

— Если я снова попытаюсь причинить кому-то вред.

— Ты не станешь никому вредить, Ким.