Игрушка Её Светлости

Глава 4

Когда я вошла в целительскую, айв сидел на дальней из четырёх коек и отрешённо смотрел в окно. На нём были надеты всё те же порванные штаны и больше ничего. Выглядел пленник так, будто уже всё для себя решил, и это решение менять ни за что не станет.

— Леди Кэтрин, — обратился ко мне Грант, — рад, что вы пришли.

Я бросила ещё один взгляд на пациента и повернулась к целителю.

— Как он?

— Неважно, — вздохнул мой учитель. — Раны позволил обработать только после того, как я пригрозил приказом. По-хорошему не давался. Молчит. На вопросы не отвечает. Лекарства так и не выпил.

— Ясно, — кивнула я. — Сильно ему досталось?

— Сильно, — удручённо ответил Грант. — Майлз бил, не щадя. Пришлось в некоторых местах накладывать швы. Так наш айв не стал пить обезболивающее. И пока я зашивал, он не издал ни звука. Поразительный мужчина. Будет очень жаль, когда его казнят.

Мой учитель всегда и во всём оставался настоящим целителем. И для него не имело значения, враг перед ним или друг. Грант считал, что если уж ему дан дар исцелять, то нужно использовать его независимо от личного отношения к пациенту. И меня учил именно этому.

— Вы хотите поговорить с ним? — правильно понял меня учитель.

— Да, — сказала тихо.

Но стоило посмотреть на пленника, и вся моя уверенность пошла прахом. Гордый, несломленный, сильный. Такой скорее примет смерть, чем позволит хоть кому-то подавить его волю. Такие не ломаются. Такие привыкли ломать сами.

— Будьте осторожны, леди, — настоятельным тоном проговорил Грант. — Если что, я рядом. А ошейник на нём настроен так, что при неповиновении приказам причиняет боль. Жуткую. Нужно просто начать со слова «приказываю», и ему придётся исполнить.

Я тяжело вздохнула, собралась с мыслями и направилась к постели проблемного пациента.

Айв точно слышал наш разговор, как и мои шаги, но даже не шелохнулся. Приветствовать меня он не стал, но на иное не стоило и надеяться.

— Тебе нужно выпить лекарства, — сказала я, остановившись в нескольких шагах от его койки.

— В этом нет смысла, — ответил он глубоким твёрдым голосом.

— Есть, — возразила. — Они помогут тебе скорее восстановиться.

— Чтобы на закате я своими ногами дошёл до места казни? — бросил с иронией.

— Чтобы ты поправился. И жил дальше.

— Рабом? — теперь он всё-таки повернулся ко мне и посмотрел в глаза.

Под его ледяным взглядом, я едва сумела подавить в себе желание покорно опустить голову. И это поразило меня больше всего. Кем бы ни был этот айв, но он умел смотреть как повелитель. Судя по всему, отец прав. И к нам умудрился попасть кто-то из военной верхушки Айвирии. Возможно, когда-то он командовал теми, кто во время войны убивал наших бойцов. А потом, судя по всему, из-за собственного гонора попал в опалу и стал разбойником.

— Да, рабом, — ответила я, разозлившись на саму себя за собственную странную реакцию на его взгляд. — Между прочим, раньше в нашей стране никакого рабства не было. Оно пришло к нам вместе с вашими законами.

— В Айвирии рабом человека или айва может назначить только суд. Что-то я не заметил, чтобы меня судили, — ядовитым тоном произнёс пленник. — Более того, леди, даже не представляю, за какое преступление получил свой приговор.

— У герцога есть право назначать наказание, если преступник пойман на его земле, — возразила.

— И он мигом приговорил меня к рабству. За что?

— За разбой, — сообщила, присев на край соседней кровати. Разговор получался странным. — Вас поймали, когда вы грабили машины мирных жителей.

— Я?! — выпалил он поражённо и даже дёрнулся вперёд.

Но тут же замолчал, а лицо сильнее побледнело. Движение явно причиняло ему боль.

— Этого не может быть, — сказал тише, но в голосе не было даже намёка на сомнения. — Я бы на такое не пошёл.

— То есть, вы вспомнили, кто вы? — спросила его.

И только теперь осознала, что стала обращаться к пленнику на «вы». Это получилось само собой, что уже говорило о многом.

— Нет, — он снова отвернулся к окну. А потом добавил, будто размышляя вслух: — Помню законы Айвирии, помню, что была война, в которой Вергония проиграла. Потом был заключён мирный договор, а захваченные территории были поделены. Мы получили запад и север. Анхельм выторговал себе центр и юг. Пришлось отдать. Не помню, почему. Кстати… где я?

— Наше имение носит название Дистери и стоит в пригороде Тривала. Это…

— Недалеко от новой границы, — кивнул айв. — Бывший запад Вергонии. Ясно. Здесь почти не было боёв.

— Да, — ответила я. — Город сдали сразу. Отец решил, что жизни людей дороже. Потому предпочёл принять новую власть.

— И предал старую, — на заросшем щетиной лице появилась злая ухмылка. — Не думаю, что этим стоит гордиться.

— По-вашему лучше было смотреть, как крылатые убивают наш народ?! — выпалила возмущённо. Его слова задели меня за живое.

— Мы не убивали мирных жителей. Да и солдат предпочитали брать в плен. В Айвирии ценят жизнь.

— Да? Серьёзно?! — завелась я. — Что ж тогда вы свою не цените? Готовы сдаться сразу, едва появились трудности. Хотите сказать, рабство — это ведь непреодолимое испытание, в котором вы предпочли сразу покориться судьбе? Что это, если не трусость?

По тому, как вспыхнули серебром его холодные голубые глаза, я поняла, что перегнула палку. Вот только мужчина даже не дёрнулся в мою сторону. Сдержался, но пальцы всё равно сжал в кулаки.

— Вы назвали меня трусом, — сказал он таким тоном, что у меня мурашки по спине побежали. — Будь вы мужчиной, я бы призвал вас к ответу. И никакой ошейник бы меня не остановил.

— А разве я не права?

— По-вашему, гордо принять смерть — это признак трусости? А как бы поступили вы, окажись на моём месте? Покорно стали бы рабыней? Ох, не думаю. Не с ваши гонором.

— Я не преступница и на вашем месте не окажусь.

— Вы уверены в этом? — его тон стал ироничным.

Потом он окинул меня изучающим взглядом и ухмыльнулся. Даже думать не хочу, какие мысли крутились в этот момент в его голове.

— И всё же, леди, ответьте честно. В случае, если бы у вас был выбор: рабство или смерть, что бы вы предпочли?

— Рабство, — заявила, без сомнения. — Потому что я целитель и знаю, что превыше всего должна быть жизнь.

— А я боевой маг и воспитан на постулатах, что превыше всего честь.

— Вот, мы с вами выяснили, что вы ещё и боевой маг.

Он помрачнел. Конечно, уже понял, что крылья ему отрезали или даже оторвали. И сейчас на его спине, помимо полос от плетей были ещё две глубокие раны.

— Без крыльев. И без магии, — констатировал айв поникшим тоном.