Мезальянс

Это был ясный холодный день. Зимнее солнце светило так ярко, что я с трудом смотрела на искрящийся снег, который ровным слоем покрыл землю. Он лежал на скамейках в парке, на крышах домов, на деревьях, и сорванные кем-то гроздья рябины казались пятнами крови на его белоснежном покрывале.

Забравшись в маршрутку, я уселась в самом конце, все еще не в силах адекватно воспринимать этот мир. Эта странная старуха просто обязана вернуть меня обратно! Мне даже думать не хотелось о том, что придется остаться здесь. Нет, лучше смерть…

Уже стоя у двери квартиры Бутицкой, я несколько раз перекрестилась и только лишь после этого нажала на кнопку звонка. Открывать мне никто не спешил.

Я позвонила еще несколько раз, надеясь, что бабка просто глухая и не слышит меня. Но за дверями стояла тишина.

- Вам кого, женщина?

Я резко повернулась и увидела пожилую даму лет шестидесяти, поднимающуюся по лестнице.

- Бутицкую Марию Игнатьевну. Вы не знаете, она дома?

- Нет ее. После того как ее имущество описали, она к дочери в деревню уехала, - ответила женщина. – А вы кто?

- Я… я судебный пристав… - мне почему-то стало неловко, словно я была виновата в долгах этой Бутицкой. – Вы не знаете, в какой деревне проживает ее дочь?

- Да что ж вы ее в покое оставить все не можете?! – возмущенно воскликнула женщина. – Ходите и ходите! А Маша ведь долгов, почему набралась? У нее сын инвалид. Работал в МЧС лет десять, а потом дерево упало и оставило его калекой! Без ног он… Сначала одну отняли, а потом и вторую… Маша бы и квартиру продала, да та уже давно банку отписана. Леша сейчас реабилитацию проходит, ему протезы хорошие нужны…

Мне стало не по себе. Господи… я ведь принесла человеку еще больше горя… Хотя это ведь моя работа…

- Я приехала, чтобы сказать, что банк хочет вернуть Бутицкой Марии Игнатьевне некоторую сумму, - солгала я. – Но если вы не знаете, где живет ее дочь, тогда мне придется поискать адрес в другом месте…

- Знаю! Знаю, дочка! – женщина потащила меня к соседней двери. – У меня записан адрес на всякий случай. Вот Маша обрадуется! Ей сейчас деньги очень нужны!

Она провела меня в квартиру, долго листала записную книжку, а потом сказала:

- Вот! Нашла! Деревня Куровицы!

Женщина написала мне на листке полный адрес и, поблагодарив ее, я практически сбежала вниз по ступенькам, не желая терять даже минуты драгоценного времени.

Перед тем как взять такси, я зашла в банк и сняла все деньги, которые были у меня на счету.

Когда машина остановилась перед зелеными воротами, я чуть не завизжала от радости, увидев уже знакомую мне старушку. Она сидела на лавочке, одетая в теплую шубу и смешную шапку с большим помпоном.

Попросив таксиста подождать, я вышла из автомобиля и приблизилась к ней, испытывая невероятный мандраж, от которого перехватывало дыхание.

- Мария Игнатевна… Здравствуйте…

Старушка подняла голову и посмотрела на меня отрешенным взглядом.

- Кто вы?

- Говорова Лидия Валерьевна… судебный пристав… - ответила я, смущаясь этого признания. – Я описывала ваше имущество. Помните меня?

- И что вы хотите? – женщина выглядела совершенно безразличной к происходящему. – Не все забрали? У меня больше ничего нет.

- Я хочу, чтобы вы меня отправили обратно! – взмолилась я, падая перед нею на колени. – Пожалуйста! Верните меня! Вы сказали мне: «Измениться твоя жизнь так быстро, что опомниться не успеешь. Все к чему привыкла, в пыль превратится, станет сном! Но если добра людям не сделаешь, не откупишься, то и другая жизнь под откос пойдет!». Помните?! Прошу вас! Там моя семья!

- Мама, что происходит? – со двора вышла полная женщина в стеганой безрукавке и подозрительно посмотрела на меня. – Кто это?

- Я не знаю, - ответила Мария Игнатьевна, не выходя из состояния полного безразличия. – Я вижу ее в первый раз.

- Пожалуйста! – взмолилась я, хватая ее за руки. – Не игнорируйте меня! Я прошу вас!

- Женщина, оставьте мою мать в покое! – дочь Марии Игнатьевны подошла к нам и оттолкнула меня от старушки. – Уходите или я вызову полицию!

Я поняла, что ничего не добьюсь. Последняя надежда умерла.

- Простите меня, - прошептала я, еле сдерживая слезы. – Я уже ухожу.

Она помогла матери встать и повела ее к калитке, одарив меня грозным взглядом. Но я не обижалась, ведь что можно было подумать, увидев неизвестную тетку, цепляющуюся к пожилому человеку.

- Эй! Лидка! - я уже открыла дверцу такси, когда прозвучал этот насмешливый дребезжащий голос. – Слышь?

Мария Игнатьевна смотрела на меня веселым взглядом, выглядывая из приоткрытой калитки.

- Да…

- Главное верь! А остальное сбудется, но назад больше пути не будет! Поняла?

- Поняла… - я широко улыбнулась, чувствуя такое облегчение, что захотелось плакать. – Я поняла!

- Прошла ты испытание… Давай баба, иди к своему счастью… - Мария Игнатьевна махнула рукой и скрылась во дворе.

- Женщина, мы едем? – раздраженно поинтересовался водитель. – Время-то идет!

- Едем! – я плюхнулась на сидение и прикрыла глаза, чувствуя как бешено бьется сердце. А в кармане старушки остались лежать деньги, которые я успела засунуть туда до появления ее дочери. Каждому свое…

Глава 76

Глава 76

Ярко светившее до этого солнце спряталось за серые тяжелые тучи, и начался густой снегопад. Снежинки падали и падали, засыпали город крупными хлопьями, одевая его в торжественно-праздничный наряд. Крыши домов, деревья и дороги – все покрылось чистым, новым снегом, от которого исходил аромат свежести, сказки и детства… Все словно застыло, погрузилось в сонную дрёму, стало похожим на старинное кино без звука…

Всю обратную дорогу мне не давали расслабиться беспокойные размышления. Что еще стоит сделать в этой жизни? Я должна уйти отсюда с ощущением душевной чистоты, а главное, с чувством выполненного долга. Я позвонила на работу, предупредила, что заболела, а потом пошла к нотариусу.

- Вы уверены, что хотите именно так распорядиться своим имуществом? – равнодушно поинтересовался мужчина с абсолютно лысой головой и пышными усами. – Может, стоит взять время на раздумья?

Я заметила, что он поглядывает то на часы, то на фотографию, стоящую на столе. На ней было изображение приятной женщины в окружении четверых взрослых ребят. Наверное, семья…

- Более чем, – ответила я, находясь в чудесном, приподнятом настроении. – Я хочу завещать свою квартиру детскому приюту «Аленушка».

Он больше ничего не сказал и, составив текст завещания, подал мне его на подпись.

Когда я выходила из нотариальной конторы, в моей душе пели птички. Чувство правильности происходящего засело где-то на подкорке мозга.

И что теперь? Когда же я вернусь обратно, и как это будет? Ко мне на мягких лапах подкрался страх. Все-таки два предыдущих перехода были не из приятных. Интересно, кто нашел мое тело? Как об этом узнал герцог? Что стало с Айрис? Она сбежала или ее поймали? Вопросы… вопросы…

Немного прогулявшись по парку, я вышла на тротуар и пошла в сторону дома. Снег летел в лицо, мешал видеть, а головная боль сжимала виски стальными тисками. Нужно принять обезболивающее… Скорее всего у меня сотрясение.

Поднимаясь по лестнице, я останавливалась на каждом пролете, чтобы глубоко вдохнуть. К горлу подкатывала тошнота, от которой во рту появлялась сухость, и жутко хотелось пить. С утра я чувствовала себя вполне сносно, а сейчас что-то расклеилась. Хотя после такого падения нужно было обратиться к врачу или хотя бы отлежаться, а не бегать по городу и окрестностям. Но на это у меня не было времени.

Закрыв за собой дверь, я сняла куртку и опустилась на диван. Мне даже пальцами шевелить не хотелось. Если бы не головная боль, так бы и просидела с закрытыми глазами до самого вечера. Тяжело вздохнув, я все-таки поднялась. Прошлепала на кухню, достала из аптечки таблетки, запила их водой из-под крана…