Противоположности

Глава 1 Помолвка

Услышав новость, Амалия так и застыла на месте посреди кабинета матери.

— Мая! Мая! Ты что, оглохла? — резко сказала Вибек. — Я сказала, что скоро ты выйдешь замуж.

— Но… — хотела возразить она, но мать резко оборвала её:

— Но? Какие могут быть «но»? Мы дали тебе столько времени, а ты до сих пор не смогла привыкнуть, — Вибек сняла очки и вышла из-за стола. — В конце концов, почему ты не можешь быть, как твоя сестра?

Мая посмотрела на их большой семейный портрет на стене, что висел прямо над столом матери: большое полотно с кучей взрослый людей в красивых костюмах и посреди громоздкого великолепия изображены она с Ренейт. Две маленькие девочки в белоснежных кружевных платьицах, одна с уложенными локонами, другая с косами. На картине рука матери лежала на плече Ренейт.

— Мы уже договорились с семьёй Хенрика, так что будь готова. Скоро приедет швея и мы подберём тебе платье, — заключила Вибек.

Амалия абсолютно растерянная вышла из её кабинета и побрела по длинному коридору.

Комната была просторной: с большой кроватью под балдахином, туалетный столик у стены и шкаф, балдахином и шкаф у стены, пышные шторы на окнах; один из углов комнаты был обустроен как художественная студия с мольбертом, ящиком с красками и другими принадлежностями и конечно же столик для натюрмортов.

Вся комната была завешана её картинами. В основном там были только натюрморты из посуды, которую она тайком брала с кухни. Ещё пейзажи города, которые она видела из окон особняка. В основном, верхушки высоток, выглядывающих из-за деревьев.

Девушка тяжело вздохнула и открыла ящик туалетного столика. Там под вторым дном в тайнике прятался альбом с набросками. Она открыла последнюю страницу. Весь лист был изрисован мускулистыми мужскими торсами. Все они были срисованы из учебника по анатомии (его родители не одобряли).

Вместе с ними было обилие мужских гениталий. Амалия взяла карандаш и стала дорисовывать один из набросков статного юноши с широкими плечами. Рисуя их, она испытывала небывалое эстетическое удовольствие. Никто не догадывался о её влечении к подобному типажу мужчин. Никто не знал, почему, но Амалия догадывалась. ей тогда было всего четырнадцать…

Ренейт ударила молотком по шару. Шар быстро прокатился по траве и прошёл через ворота.

— Да! Ещё одно очко в нашу пользу! — воскликнула она.

Рени запрыгала от радости, её жёлтое платье с рукавами-фонариками подскочило вместе с ней.

— Не дурно, не дурно, — подметил Джимми, деловито рассматривая шар. — Феликс, что скажешь?

— Не плохо, для девчонки, — сказал тот, опираясь на молоток.

Семья Амалии пришла на пикник в парк вместе с семьёй мальчиков. Пока взрослые, расположившись под развесистым дубом, беседовали, дети играли в крокет. Ренейт обернулась к сестре:

— Мая! Не спи, мы ещё не закончили играть.

Мая, придерживая шляпку, в это время засмотрелась на цветы апельсинов. Она обводила взглядом очертания распустившегося бутона. Длинные лепестки складывались в симметричную розетку, в центре которой торчала белая коронка с жёлтыми крупицами. Блеск глянцевых листьев слепил глаза. Мохнатый шмель барахтался возле столбика цветка и собирал пыльцу.

Ренейт позвала её ещё раз. На этот раз Амалия обернулась в её сторону.

— Я же сказала, Рени… я не хочу играть, — сказала она, смущённо теребя молоток.

— Не хочешь — не надо. Мы будем играть втроём.

Мая оставила молоток на траве и пошла в сторону взрослых. Они всё ещё обсуждали что-то, что-то скучное и неинтересное, связанное с доходами их компаний и расходами на обслуживание станков. Девочка подошла к ним и достала из корзины свой альбом с карандашами.

— Ты не хочешь играть, милая? — спросила бабушка Фредерика.

Мая отрицательно покачала головой и сказала, что порисует недалеко возле сирени. Уходя, она слышала, как взрослые обсуждают её:

— Она у нас немного странноватая, всё время рисует.

— Мда, такая необщительная девочка вряд ли сможет найти достойного мужа.

— Она ещё слишком молода для этого, даже когда придёт время, она не сможет это сделать сама…

Амалия, приподняв полы платья, побежала к кустам. Она присела в отдалении на скамейку. Быстрым движением руки Мая нанесла лёгкие штрихи на бумагу. Наметились первые очертания ветки сирени. Кусты росли плотно друг к другу, так что было что-то разглядеть между ними. Ветер разносил сладкий, кружащий голову запах цветов.

В ветвях пели птицы. Звонкий щебет разносился по парку. Однако слух Амалии уловил нечто другое — тихий хлюпающий звук, теряющийся между ветвями. Девочка насторожилась. Она отложила альбом и подошла ближе к зарослям. Подозрительное хлюпанье точно доносилось оттуда.

Набравшись смелости, Мая сделала шаг и двинулась вглубь сирени. Её туфельки ступали по протоптанной кем-то дорожке. Всё глубже и глубже она пробиралась в зелёный лабиринт.

Когда Мая пробралась глубже, она замерла. В самой середине лабиринта она увидела мужчину. Он прятался здесь за оградой листвы и спокойно, в дали от посторонних глаз, спокойно поглаживал свой половой орган. Мужчина ласкал себя с большим наслаждением, закинув голову.

Амалия смотрела на него с большим интересом, разглядывая большое, мускулистое тело, и не могла оторваться. Такого рельефа мышц девочка не видела никогда, ей и не давали смотреть на обнажённые тела. И теперь она жадно впитывала такую усладу для глаз.

Налюбовавшись телом, она переключилась на лицо. Высокие скулы, мощный подбородок и короткие светлые волосы. В ухе у него металлическим светом мерцала серьга.

Мужчина всё-таки заметил девочку. Он отвлёкся от своего приятного занятия и, безразлично посмотрев на неё, только прижал палец к губам. На его руки были надеты кожаные перчатки.

Мая поджала нижнюю губу и прикусила её. После чего кивнула и побежала от незнакомца прочь. Амалия схватила свой альбом, что так и лежал на скамье.

Она чувствовала себя странно. Эта встреча пробудила в ней ранее неизвестные чувства. Её щёки горели, а под животом приятно ныло. Она шла к семье и думала о том, что прежде никогда не видела таких мужчин.

Тот незнакомец показался ей невероятно красивым и совсем не похожим на тот идеал мужчины, о котором ей всегда говорили. Потому Амалия так и не смогла выбросить из головы его образ. Отроческие впечатления оказались слишком сильны, а событий в юности слишком мало, что смочь их перекрыть.

Из сладких воспоминаний о юности выбил стук в дверь. Мая вздрогнула и судорожно стала прятать альбом в тайник.

— Амалия, я могу войти? — послышался голос матери.

— Да, мамочка, — ответила она, закрыв ящик.

В комнату вошла Вибек в длинном платье с прямым подолом и с высокой причёской с уложенными локонами.