Страница 19 из 62
- Да голова уже кругом идёт, не могу срастить зависимости…
- По кому?
- Да вот, - Игорь, пользуясь случаем, быстро раскрыл рабочую тетрадь и начал читать по складам: - Ах… рар… аш… Шам.
- А что там непонятного? – Егор присел на стул и стал излагать историю этой террористической группировки: - Харикат Ахрараш-Шам аль-Исламия, переводится как «Движение свободных людей Шама». Это некий союз исламистских салафитских террористических отрядов, которые ещё в одиннадцатом году усилиями Хасана Абудома объединились с целью противостояния Башару Асаду. Группировка терпела подачи и от «игиловцев», и от американцев. В четырнадцатом году Хасана вместе с тремя десятками полевых командиров обнулили «игиловцы» - при помощи смертника, проникшего на совещание. В двенадцатом году Ахрараш-Шам создало ещё две военно-политические группировки: Фатх Халяб, которое должно было действовать здесь неподалёку, и Джейш аль-Фатх, для захвата «гадюшника». В первую входят в основном традиционные исламисты и светские выходцы, вторая состоит из салафитов. В настоящее время группировка сильно конфликтует с Хайат Тахрираш-Шам.
Котлов нервно щёлкал авторучкой, не решившись записывать то, что сейчас излагал будущий офицер военной разведки.
- А кто такие салафиты? – спросил майор и вдруг понял, что от жеста «рука-лицо» Егора удержала только субординация.
Зато Бондаренко глубоко выдохнул.
- Это такие последователи Ислама, которых можно назвать… - он на мгновение замолчал, подыскивая нужное слово. –Короче, товарищ майор, не вдавайтесь в это всё, вам это точно не надо. Чтобы понять их расклады, нужно изучать язык, культуру, традиции… на это уходят годы. А командировка ваша – всего на несколько месяцев. Вы побудете здесь, и уедете обратно к европейскому укладу. Если возникнет необходимость, спрашивайте у меня, я вам всё буду рассказывать…
Котлов усмехнулся:
- Полагаешь, что так будет лучше?
- Ну, я же вижу, как вы мучаетесь, - улыбнулся Егор. – А оно вам надо? Вам надо сбор и анализ информации организовать, а не во всё это вникать.
- И то верно, - согласился Игорь.
***
Через несколько дней Котенко предупредил Котлова, чтобы тот был готов к «боевому» выезду на агентурную встречу, а уже к вечеру того же дня в «Тигре» военной полиции они, вместе с переводчиком-садыком, выехали из базы. В качестве сопровождения и «силовой поддержки» с ними двинулся БТР-82 с отделением морской пехоты. Ехать долго не пришлось – буквально через двадцать минут боевые машины свернули в какой-то населённик, где и остановились.
- Дальше мы пешком, - «обрадовал» Михаил.
Игорь был в бронежилете и шлеме, в разгрузке у него лежали шесть автоматных магазинов, в кобуре покоился «Стечкин», а в руках он сжимал автомат. Всю дорогу он чувствовал, как им овладевает ощущение назревающей беды, которая могла быть выражена обстрелом или же конкретной зарубой с боевиками запрещённых в террористических организаций. Игорь сдерживал нарастающий страх всеми доступными способами, убеждая себя, что беспокойство вызвано не самой опасностью, а только лишь его фантазиями. Однако, это помогало мало, и каждый новый шум вдруг врывался в его сознание как начало чего-то страшного, отчего он вздрагивал и украдкой смотрел на начальника, лицо которого не выражало никаких эмоций, смотрел на переводчика Саида, которому поездка на броневике по территории, где можно было запросто нарваться на обстрел, тоже не особо досаждала, а уж экипаж «Тигра» вообще ржал всю дорогу, что-то весело обсуждая.
И если поездка ещё как-то выносилась, то предложение куда-то пойти, едва не выбило Игоря «из седла».
- Я тоже?
- Конечно, - Котенко пожал плечами. – Я же тебя для этого и взял. Посмотришь, как идёт работа с агентурой. Может, чего сам подскажешь…
Тут же выяснилось, что морпехи останутся на месте, вместе с машинами. Это ещё больше стало давить на психику: Игорь впервые в жизни оказался в реально боевой ситуации, и пока не мог для себя понять, как нужно правильно реагировать на существующую угрозу возможной гибели.
- Да ты успокойся, - протянул подполковник. – Я сто раз так делал…
Отсылка к известной шутке не принесла Котлову успокоения, но он согласно кивнул:
- Не, я норм…
- Ну, тогда, пошли…
Михаил загнал патрон в ствол и поставил автомат на предохранитель. Игорь поспешил сделать то же самое. Саид двинулся первым, за ним пошли офицеры. Они шли по окраине населённого пункта, минуя дворы и строения, встречая и обходя людей.
В каждом человеке, какой попадался навстречу, Игорь видел боевика, норовящего выхватить из-под одежды оружие и расстрелять всю группу. Пытаясь, если что, сработать на опережение, он снял автомат с предохранителя и держал палец на спусковом крючке. Опасность случайного выстрела его в настоящее время совершенно не тревожила – лишь бы успеть засадить очередь в боевика, вознамерившегося убить русского офицера.
Невольно Котлов представил, как он выглядит со стороны –обвешенный оружием и боеприпасами, в броне и шлеме, в тёмных очках, купленных на местном рынке, и самое главное – мужественное лицо… похожее на лицо Ди Каприо.
Жаль, что сейчас ему не перед кем было похвастаться своей крутостью – Танька, с которой он жил последнее время, помахала ему ручкой, как только узнала, что он оставляет её на полгода – без привычных шопингов, лэнд-крузера и карманных расходов. Об ожидании своего мужчины с войны речи и быть не могло – Татьяна была дитём эпохи потребления, убеждённая в том, что каждый встречный мужчина обязан платить ей только за сам факт её существования - такой красивой и неотразимой. Смыслом её жизни было только удовольствие, которое она получала от мужчин, очарованных её внешним лоском. Будучи твёрдо убеждённой в том, что мужчины не кончатся никогда, она даже не пыталась запоминать, как их зовут, довольствуясь такими обращениями, как «Котик» и «Зая». Когда же до очередного «спонсора» доходило убожество её внутреннего мира, прикрытого непомерно надутыми губами и силиконом во всех потребных местах, Татьяна лёгким и хорошо отработанным приёмом буквально в течение «дежурных суток» меняла своего партнёра. Новый избранник, желая произвести впечатление на красотку, столь искушённую во французской любви, начинал всё по уже отработанному кругу, и Татьяне оставалось лишь заверять его в вечной любви, боясь раньше времени вспугнуть свою жертву. Такой образ жизни она считала единственно достойным «настоящей женщины», и мужчинами называла только лишь тех представителей сильного пола, кто финансово мог тянуть этот балаган с вечными скандалами, обвинениями в отсутствии любви, бесконечными требованиями денег, бриллиантов и машин.
Вглядываясь в очередную приближающуюся тень, и невольно направляя на неё свой автомат, Ди Каприо даже подумал, что командировка в Саратов лично для него не только стала избавлением от уголовного преследования, но и нечто более важным – война избавила его от необходимости каждый день лицезреть обколотое филерами и ботоксом, натянутое лифтингом лицо сожительницы, давно уже ставшая для него невыносимой ношей, которую и нести тяжело, и выбросить жалко – потому что уже вложено слишком много.
Вдруг он вспомнил майора Кирееву, которой до сих пор не мог простить тот разговор, в котором она коротко, но очень метко выразила истинную суть Котлова – о чём Игорь много раз раздумывал, истязая себя самобичеванием, но при этом, не делая ничего для исправления своего поведения. А ведь она была даже очень ничего, и в любой другой обстановке Игорь уж точно попытался бы закрутить с ней любовь. И уж точно Лена была далеко не глупым человеком, в интеллектуальном сравнении с которой Таню-то и человеком назвать было сложно, так, одноклеточная амёба. Ну ладно, уговорили, двухклеточная.