Антимаг

«Красный» оказался намного опытнее своего визави. Он сумел занять позицию чуть выше и не давал сопернику подняться, обстреливая его из короткоствольного пулемета, поставленного на направляющую планку левой руки. Вместо патронов, как объяснил зазывала, использовался какой-то магический луч, при попадании которого в доспех, вызывал красновато-желтое свечение. От этого пилот дергался, теряя высоту и координацию, что было равносильно поражению противника.

«Красный» провел несколько таких атак, и через пять минут уже вел в счете. Четыре попадания против двух. «Белый» осерчал. По его поведению было понятно, что он хочет пойти на сближение. Народ одобрительно загудел. Рукопашная схватка на «скелетах» – веселое зрелище.

«Белый» все-таки вцепился в противника, сумев парой маневров уйти от выстрелов в упор. Металлическая клешня вылетела в его направлении и развернула против часовой стрелки. «Красный» по инерции завертелся, потерял устойчивость и свалился вниз. Не долетев до земли, он мягко спланировал и кувырком через голову ушел в сторону. Подобно коршуну «белый» обрушился на него сверху, и они оба понеслись по кругу чуть ли рядом с заградительной решеткой.

Они уже были близко ко мне; я даже разглядел тонированные забрала, подсвеченные изнутри сеткой интегрированных модулей. И вдруг «красный» рухнул на асфальт, пропахал животом несколько метров и уткнулся в решетку. Его преследователь повторил тот же маневр. Скрежет броневых пластин утонул в удивленном вопле сотен людей. Никто ничего не понял.

Пилоты вскочили на ноги и сорвали шлемы.

– Какого черта? – послышался крик «белого». – Ты что творишь, Серый?

– Почем я знаю? – огрызнулся «красный», недоуменно ощупывая себя. Нажав на что-то, он распахнул на груди бронепластины. – Работают!

На арену выскочил бледный антрепренер.

– Господа! Ничего страшного не произошло! – закричал он, перекрикивая улюлюкающую толпу, которой явно не понравилось внезапное окончание выступления.

– Какое, к дьяволу, не произошло! – «белый» чуть шлем в зазывалу не швырнул. – У меня все артефакты отказали разом! Панель гавкнула, наверное!

– Но сейчас-то работает! – растерянно произнес «красный», гоняя пластины взад-вперед. – Ничего не понимаю!

«Белый» побрел на середину арены, что-то нажимая на руке. Я заметил, как выдвинулась какая-то панелька с кнопками. Ранец снова засиял фиолетовыми выхлопами. Зазывала с трудом уговорил пилотов продолжить демонстрацию, вытирая со лба пот.

Было видно, как осторожно действуют пилоты, опасаясь повторения казуса. Но потом успокоились и снова начали гоняться друг за другом, кувыркаясь на высоте пяти метров, изредка опускаясь ниже. Увлекшись, они опять устроили гонки вдоль решетки. Надо ли говорить, что их падение повторилось, как только приблизились ко мне. Грохот железяк был перекрыт громовым хохотом зевак. Люди стали расходиться.

– Да что за хрень творится с артефактами! – заорал «красный», как только антрепренер снова выскочил на арену. – Коля, разберись с этим! Ты посмотри, я всю защитную краску с пластин содрал! А она дорогая, к твоему сведению!

– Действительно, с интегратором что-то неладное происходит, – «белый» не кричал, а выглядел озадаченным. – Причем, отказ происходил всегда в одном и том же месте…

Он посмотрел на расходящихся людей, пробежал взглядом по нашей компании, поморщился.

– В одном месте? Где? – зазывала стал похож на собаку-ищейку. Он подбежал к решетке и заскочил на нее, поглядывая сверху на редеющую толпу. – На работу блокираторов похоже!

Я медленно, бочком спрятался за спиной друзей, потому что знал причину срыва работы механизмов. Если сейчас и пилоты догадаются, отчего отказали магические артефакты, произойдет то, о чем предупреждал Забиякин.

– Да какие блокираторы, Коля! – «красный» побрел к выходу. – Надо разбираться с костюмом. Что у меня, что у Семена – одинаковая проблема. Глушатся артефакты, приборная панель полностью обесточивается! Ты думаешь, мне приятно было с высоты на асфальт падать? Никакой амортизации! Амулеты сдохли! Или интеграторы шалят! Они же из новой партии!

Раздраженно переговариваясь, пилоты скрылись в фургоне, а мы, нисколько не расстроенные, пошли обратно, оживленно рассуждая о произошедшем. Версий было не так много, а точнее одна: кто-то блокировал работу артефактов. Но вот о причине подобного казуса спорили долго.

– Конкуренты, – важно заявил Борька. – Так всегда бывает. Кому-то не понравилось, что новые «скелеты» появились, вот и гадят.

– Да просто ошибка инженеров, – возразил Салтан. – Где-то накосячили, вот и происходит замыкание в интеграторе.

Последнее слово он произнес с трудом, да еще с ошибкой. Получилось «интрегатор». Мы хохотали и тыкали пальцем в Салтана, отчего он обиделся и пообещал столкнуть нас в Волхов, когда мы пойдем по набережной. А он мог, потому что из всех младших был задиристым и нахальным парнишкой.

– А почему оба раза они упали напротив нас? – задал самый главный вопрос Степка. – Рядом со мной стоял какой-то мужик, все время руки в карманах держал. Может, и в самом деле блокиратор включал?

– На сколько метров он действует? – заинтересовался Василек. – Кто знает?

– Сто метров, – важно сказал Степка.

– Двести! – завопил Борька.

– Ты дебил! – тут же окоротили его. – Никто таких блокираторов не делает! Пятьдесят метров, не больше.

– Амулеты отключались рядом с решеткой, а не в центре, – чтобы отвести от себя даже намек на подозрение, произнес я. Мне под ноги попалась жестяная банка из-под пива, и я тут же запулил ее вперед. – Точно кто-то с блокиратором работал. Айда, пацаны, к Гавани! На яхты посмотрим!

Больше всего после желания путешествовать по железной дороге, я хотел стать моряком. Новгород чем и был хорош, так очень оживленным движением по Волхву разнообразных судов: рыболовецких, грузовых, белоснежных яхт аристократов, речных трамвайчиков, перевозящих людей с одного конца города на другой. С Гавани можно было плыть в любую сторону: хоть в Ильмень, хоть на Ладогу. Да и на Онегу ходило много судов. Через систему шлюзов торговые караваны попадали в Белое море.

И мы зачарованно стояли на пристани, глядя на деловую суету, царящую возле причалов. Портовые краны работали беспрерывно, то и дело вздымая вверх огромные грузы в ящиках или в прочных сетчатых коконах. Неподалеку от нас трудился «РЭКС» с обшарпанной краской на угловатых боках, разгружая небольшие суда. Он стоял в воде, и где было нужно, подходил к борту, вытягивая свои манипуляторы, хватал контейнер и переносил его на берег или сразу же ставил на автосцепку грузового автомобиля.

– Ой! – вдруг вскрикнул Степка. – Обед просвистим! Опоздаем – нам хана!

Мы рванули изо всех сил вдоль берега, оббегая груженые фуры и автопогрузчики, снующие по причалам. Гавань почти вплотную соприкасалась с городом, и поэтому многие грузовики сразу же ехали на склады Торгового Двора, не теряя времени. Как нам удалось не попасть под колеса при столь интенсивном движении, я не понимал. А вот увернуться от тяжелой руки Агафона не удалось.

На обед мы опоздали, и то из-за аварии на мосту через Федоровский ручей. Дорожная полиция перекрыла обе стороны, чтобы разобраться с причиной, и нам не удалось проскочить на другой берег. Не через протоку же плыть! Сразу бы выловили дружинники, да по шее накостыляли. И Барыне сдали бы со всеми потрохами. Впрочем, мы и так получили наказание.

Через лаз мы проникли на территорию приюта без проблем. Никто нас не ловил, засаду не устраивал. А вот незаметно попасть в корпус столовой не удалось. Мы хотели выпросить хотя бы буханку хлеба, чтобы протянуть до вечера, зная, что обед помахал нам ручкой. Первым, кого мы встретили – был Хромец. Агафон сидел на крылечке черного хода и насмешливо глядел, как наша пятерка осторожно крадется вдоль стены.