Страница 76 из 86
51. речь
Это было странное, несколько болезненное и в то же время приятное ощущение, похоже на массаж; как будто кто-то растягивал мои закостеневшие мышцы.
Когда всё закончилось, я обнаружил, что больше не помещаюсь в горном ущелье — мой удлинённый хвост упирался в грубый каменный нарост.
Я приподнял голову, желая осмотреть свою оболочку, и на секунду сконфузился, когда земля отдалилась слишком быстро и слишком сильно. Моё тело удлинилось, особенно в области шеи, причём настолько, что я мог на неё посмотреть.
Меня покрывали блестящие стальным блеском чешуйки по три сантиметра толщиной; когда я прочитал заклятие и вызвал ледяное зеркало, я увидел, что мои клыки сверкают на солнце, как наконечники от копий. Я закрыл свою пасть, и раздался железный лязг, похожий на колокольный звон.
Занятная трансформация. Наверное, она была связана с титулом, которым меня наградили жители царства Парнас. Они называли меня «повелителем железа», видимо потому, что мой протеже, те самые Крылья Света, поделился с ними тайной добычи ферума. Он поделился с ними многими вещами, но железо имело ключевое значения для развития примитивного общества. Не даром целый век называли «железным». Поэтому данный титул и выделялся среди прочих; поэтому, когда я пересёк очередной рубеж, он сильнее всего повлиял на мой облик.
К этому времени было уже совершенно очевидно, что тот образ, который обитатели этого и всех прочих миров хранили у себя на сердце, имел прямое влияние на мою туманность. Это было закономерно, ведь я тоже, как и «вечный хлад», был порождением кошмара. Ещё мой предшественник расписывал данный феномен и советовал мне культивировать в сердце народа божественный ореол.
Я на верном пути. Приятная мысль.
Облик моей туманности тоже подтверждал данную теорию. Когда я закрыл глаза и сосредоточился на своём внутреннем мире, передо мной простёрлось целое море серого тумана, который крутился, словно водоворот, вокруг собственной оси. В центре этого мальсторма проглядывались зыбкие очертания дракона.
Я набрал полную грудь свежего горного воздуха, вытянул свою длинную шею ещё немного выше и посмотрел на север:
Побелённые горные вершины тянулись в светло-голубую даль...
А вот и дилемма... Может мне вернуться и продолжить охоту? Теперь она пойдёт ещё бодрее. Или не стоит? Возможно теперь, когда моя оболочка снова изменилась, эти монстры меня заметят... Они ведь и раньше поглядывали в мою сторону. Моя маскировка была далека от идеальной, и на протяжении всей охоты меня не покидало ощущение, что я играю с огнём. Одно дело, если на меня набросится ледяной зомби или голлем, но, если это сделает особенно сильный колосс у меня возникнут серьёзные проблемы — СМЕРТЕЛЬНЫЕ проблемы, если это сделает Знаменосец.
К тому же теперь, по достижению седьмого ранга, мне почему-то казалось, что тех крупиц тумана, которые я могу получить от убийства миньонов, будет уже недостаточно для дальнейшего прогресса. Нужно было повышать ставки. На данный момент лучшим источником туманности были НИСы.
Да и времени было в обрез, если так подумать. Мне следовало скорее вернуться в царство Парнас, чтобы приступить к исполнению своего «плана».
И так, взвесив все за и против, я медленно кивнул своей тяжёлой металлической головой, расправил крылья, поймал ветер, который гнал по голубому безграничью редкие облака, и устремился на юг.
Я немного перепугался, когда за спиной у меня раздался взрыв, и стал оглядываться, опасаясь, что увижу ледяного титана. Снизу, однако, тянулись сплошные горы... Впрочем, правильнее будет сказать, что они переливались с неистовой быстрой. И ветер яростно свистел о мои острые чешуйки.
Ах, так вот что это было такое... Я преодолел сверхзвуковой барьер. Что ж, хорошо. Чем скорее я смогу вернуться, тем больше у меня будет времени на работу.
Я наклонил голову, и, точно истребитель, ринулся в сторону горизонта.
Обратный путь занял сильно меньше времени. Всего через неделю снизу замаячили знакомые горы, которые отпечатались в моей прекрасной памяти ещё в те времени, несколько дней и в то же время столетий тому назад, когда я вёл через них давних предков Пирайи.
Теперь среди них мелькали виллы, в которых, по всей видимости, проживали аристократы, желавшие возвышенного во всех смыслах этого слова уединения от городской суеты; затем протянулся сам города, и я, приподняв голову, увидел на горизонте свою гору с прислонившейся к ней каменной пристройкой храма.
Время было утреннее. По горным тропинкам стекали последние туманы. Солнце ещё не успело приподняться над грядой, а потому, хотя небо уже было бирюзовым, низина расплывалась в мутном полумраке.
Я ожидал увидеть дебаркадер пустым и слегла удивился, когда заметил возле песчаного бассейна серый комочек, укутанный несколькими покрывалами. Осторожно наклонившись, — и только сейчас замечая, что мои чешуйки позвякивают от любого движения, — я присмотрелся к лицу Пирайи. Старое, сморщенное, невинное как у ребёнка, в смутном сероватом свете оно мне показалось каменным.
Стараясь не шуметь, я возвратился в свою прежнюю форму, чтобы не спугнуть женщину неожиданной переменой, а затем накрыл её крылом.
Время застыло.
Ветра не было. На платформе царила совершенная тишина. Водрузив свою чешуйчатую голову на камни, я смотрел в сторону гор. Две колонны образовывали как бы арочную рамку, из которой открывался прекрасный вид на угловатые каменные наросты.
Когда лучи солнца осветили их алебастровые шлема, а затем, разбитые на мириады осколков, озарили мир золотистой пеленой, я повернул голову. Глаза Пирайи были открыты. Сперва в них отражались пылающие горные вершины; затем — моя чешуйчатая морда. Несмотря на то, что тёмные зрачки её казались покрыты сероватой тиной, взгляд старушки казался чистым и живым, как у ребёнка.
Я отступил, стремительно разрастаясь и загораясь металлическими чешуйками. Пирайя поморгала, а затем, не говоря ни слова опустилась на колени и прижалась головой к земле.
— Встань, Пирайя, и следуй за мной... — сказал я глубоким и возвышенным голосом.
Она приподнялась, и вместе мы стали у края каменной платформы. Я подобрал наиболее солнечное место, чтобы мои чешуйки горели особенно ярко, и посмотрел на безграничный город.