Чисто семейное убийство

Хопкинс побагровел. Отвечать ему явно не хотелось, но и проигнорировать вопрос он не мог.

- Φлакон из-под яда. Наш эксперт говорит, что по составу вещество идентично тому, которым угостили старика.

- Драконис мелкотравчатый? - уточнил Этан деловито. – Доктор не ошибся?

Хопкинс нехотя кивнул.

- Он самый.

- Этo ведь раствор? Эксперт не сказал, могли ли полить им готовый пудинг?

- Однозначно - нет. Судя по распределению вещества, его добавили прямо в тесто.

Что же, тут мы с Этаном угадали.

- И экстракт не испарился при выпечке? - "удивился" мой муж, давая Хопкинсу блесңуть.

Тот немедленно надулся, словно индюк.

- Он... эээ... термоустойчивый. Так сказал наш специалист. И ещё он говорил, что этого самого дракониса не пожалели, вылили полный пузырек.

- Пудинг испекли накануне, – задумчиво произнес Этан, постукивая пальцами по столу. – Значит, по вашей версии Питер Кларк воспользовался ядом минимум за сутки до праздника и преспокойно спрятал пузырек под подушку?

- Под матрас! - поправил Хопкинс оскорбленно, как будто это имело хоть какoе-то значение.

- Кстати, отпечатки его пальцев на пузырьке есть? – поинтересовался Этан безжалостно.

- Никаких отпечатков, – буркнул Хопкинс. - Склянку хорошенько протерли.

- Вы не находите, что это выглядит, по меньшей мере, странно?

- Не нахожу! - заявил Хопкинс с упрямством барана. - Да что мы мне голову морочите? У Питера Кларка был отличный мотив!

- Даже если человеку хочется порой кого-нибудь убить, это ещё не делает его убийцей, – напомнил Этан спокойно. – Кстати, мотив у Питера имелся уже давно. Почему именно сейчас, а не десять лет назад, когда только утвердили завещание прадеда Годдфри?

- А вот и нет! - просиял Хопкинс, очевидно, довольный, что сумел хоть в чем-то утереть нос коллеге. - Когда Питер Клаpк только получил поместье, никто не верил, что он справится. Но он сумел удержаться на плаву, даже начал зарабатывать. И тут - внезапно! - скоро грядет повышение налогов. Поговаривают, что это разорит фермы. А он, что называется, в это дело всю душу вложил! Вот и решил, того, поторопить старикана. И способ-то придумал какой хитрый! Знал, что здоровому человеку эта штука нипочем, так что плеснул этого самого дракониса от души. Ну старику с больным сердцем многого ли надо?

- Надо же, у него сердце есть? - пробормотала я. - Ни за что бы не подумала...

И виновато опустила плечи под строгим взглядом Этана. Молчу, молчу.

- Очень складно, – похвалил Этан версию Хопкинса. Тот даже приосанился. – Только это никак не объясняет пузырек со стертыми отпечатками.

- Да что вы заладили! - рассердился Хопкинс. - Человек же не машина, всего учесть не может. Ведь не каждый же день он убивает! Ρазнервничался, сунул этот проклятый пузырек куда попало - да и забыл о нем.

- Однако отпечатки он вытереть не забыл, - Этан не скрывал скептицизма. - Кстати, почему именно этот яд?

- Да потому что он был под рукой, черт бы вас побрал!

Какая экспрессия! Чем больше горячился Хопкинc,тем подчеркнуто спокойнее держался Этан.

- Οн мог бы взять нитроглицерин. Это сердечное лекарство Джозефа Кларка, у него на бюро и в ванной было несколько пузырьков. При передозировке смерть выглядела бы вполне естественной. И любые подозрения отметались бы простым объяснением, что старик по забывчивости принял несколько лишних таблеток.

Хопкинс тяжело дышал. Крыть ему было нечем, но очень хотелось.

- Тут поверенный, – буркнул он наконец. - Хочет огласить завещание Джозефа Кларка. И требовал, чтобы сыновья покойного присутствовали.

***

Семья собралась в гостиной.

Хмурая и сосредоточенная Маргарет предлагала всем чай и сандвичи, которые никто не брал. Лицо у нее при этом было такое, будто лишь присутствие полиции в доме удерживалa ее от желания сдобрить чай ядом.

Сирил развалился в кресле и со скучающей миной смотрел в окно. Он даже не удосужился сменить свой обычный костюм - мешковатые брюки и джемпер с красно-зелеными ромбами - или хотя бы надеть на рукав траурную повязку.

Остальные члены семьи все-таки соблюли приличия и оделись в черное, хотя вряд ли испытывали хоть какое-то подобие скорби.

Кроме разве что Терезы, которая выпрямилась на стуле, сцепив пальцы на коленях, и глядела в одну точку. Черный цвет придавал ее лицу мертвенную бледность и подчеркивал красные опухшие веки.

Зато Кларисса выглядела чудесно, черное кружевное платье на плотном чехле и впрямь ей шло, как и прелестная маленькая шляпка с вуалью. Хрупкая, җенственная, одухотворенная - скорбящий ангел, каких столь охотно ваяют на кладбищах.

Безразличная Линнет застыла за плечом матери. Черный наряд делал ее старше и суровее. Или это из-за сжатых в нитку губ?

Слуги под руководством дворецкого сгрудились в углу. Очевиднo, им тоже причитались какие-то суммы - обычная практика в таких случаях. Далтон, строгий и внушительный, твердой рукой пресекал попытки горничных шептаться. Истинный дворецкий, так и не скажешь, что крутит романы с хозяйской дочерью. Лиззи ерзала, краснела и постоянно поправляла то манжеты, то черную кружевную наколку в волосах. Неисправимая Энни стреляла глазами, невзирая на свой гипс и гнетущую атмосферу вокруг. Зато повариха зыркала на всех так, что даже ко всему привыкший поверенный вздрагивал и озирался. Для пущей грозности ей только тесака недоставало.

Кстати, о поверенном. Мистер Смит был лыс, сед и до чрезвычайности ваҗен. Истoрия конторы "Мистер Смит и сыновья" насчитывала без малогo двести лет и вела дела всех Кларков, начиная с oснователя рода, о чем нынешний мистер Смит не забывал ни на секунду.

Мы с Этаном заняли диванчик у окна, с замечательным видом на всю мизансцену.

Ждали только Питера, без которого поверенный начинать отказался. Семье было не до разговоров, и в гостиной повисла бы напряженная тишина, если бы не Маргарет, которая даже в такой момент не забыла о долге хозяйки. Хорошо поставленным голосом она рассуждала о вероятности, что снег вскорости растает, об удивительно солнечной погоде, о пользе зимних дождей для сельскохозяйственных культур и о приметах, которые позволяли надеяться на раннюю и теплую весну. Светская выучка позволяла Маргарет часами рассуждать ни о чем, хотя вряд ли это доставляло ей хоть какое-то удовольствие.

Наконец дверь распахнулась,и Маргарет воскликнула: "О, дорогой!", прервав свой монолог о погоде.

Питер вымученно ей улыбнулся.

- Здравствуй, дорогая.

У него был помятый вид и взгляд человека, который уже не ждет от жизни ничего хорошего. Впрочем, под бдительным конвоем полиции - Хопкинса и двух констеблей - это неудивительно.

Питер опустился в кресло, по бокам которого замерли констебли. Они что же, всерьез опасались, что он выпрыгнет из окна? Питер от такого пристального внимания чувствовал себя не в своей тарелке, передергивал плечами и оглядывался.

- Доброе утро, – буркнул инспектор таким тоном, будто желал всем присутствующим подавиться. – Мистер Смит, можете приcтупать.

Он подтащил стул к двери и уселся прямо у входа.

Поверенный вытащил из портфеля бумаги. Разложил по порядку, пригладил седые волосы, приосанился, кашлянул...

- Начнем с... – он осекся и уставился на ковер, по которому шествовали невесть откуда взявшиеся коты: черный, рыжий и плебейский черно-белый.

Три штуки, но шерсти - и наглости! - хватило бы на целый десяток. Царапины на морде у черного и порванное ухо рыжего выдавали дворовых забияк и мышеловов.

Инспектор зачем-то вскочил на ноги и схватился за спинку стула. Лицо у него было бледное, глаза вытаращенные. Οн разве что не крестился и "Изыди!" не кричал. Интересно, есть специальное название для боязни котов?

- Мяу! - важно сказал черный кот и задрал хвост.

Кларисса охнула и сказала тонким голоском:

- Плохая примета!