Ты моя одержимость

Но как? Как, блять?!

Звукоизоляция там была хреновая. Такое не провернуть в квартире. Кто-то бы точно услышал крики.

Я смотрю на чертеж, где отображен точный план снесенного дома.

- Бомбоубежище.

- Отправь туда людей, - говорит Резник. - У тебя же во всех городах кто-то на подхвате есть.

Столько лет прошло. Черт, на что надежда? Какие улики могли сохраниться? Может, все подчистили. Должны были подчистить.

Но это место подходит. Вот где толстенные стены. Оттуда никто не услышит твои вопли. А главное - здание снесли, готовилась новая постройка. Тут бы все залили цементом.

Надо проверить бомбоубежище. Немедленно.

Еще пара часов бесполезного ожидания. И очередной вызов от Романо, который приходится принять.

Я плохо понимаю, о чем идет речь. Общаюсь как робот, выражаюсь односложными фразами, потому как мысли о другом.

- Ты вообще меня слушаешь, Тео?

- Конечно. Завтра днем назначена пресс-конференция, а вечером состоится банкет, который я обязан посетить вместе со своей женой.

- Отлично. Не разочаруй меня. Ты же помнишь, что происходит с теми, кто меня разочаровывает?

- Их не находят.

- Верно, Тео, помни об этом.

Он отключается, а я бездумно смотрю вперед. Опять про другое размышляю.

Что-то вспыхивает. Режет. Царапает. Точно! Дата.

Я забиваю в поисковик запрос, следую за озарением.

- А это к нашему делу каким боком? - удивляется Резник. - Подрыв тачки.

- Число одинаковое, - говорю. - Почти одинаковое. Год разницы между смертью Кайзера и тем, как... Короче, ровно год между этими событиями, но число совпадает.

- И в чем связь?

- Месть, - мрачнею. - Ее отец отвечал за нейтрализацию Кайзера. Проходит год и четко день в день мою девочку похищают.

- Этот тип сдох на виду у кучи людей.

- А вдруг он живучий?

- Звучит как бред.

- Поглядим.

- Хотя за Кайзером могли стоять другие важные шишки. Может, реально решили отплатить таким гнусным способом.

Раздается новый звонок. Теперь от ребят, которые посланы, чтобы осмотреть бомбоубежище.

- Шеф, вы были правы. Тут осталось много следов. Кровь и... вам лучше самому посмотреть. Я отправлю фото.

- Ничего не трогать. Вызовите экспертов, но тихо. Никаких левых свидетелей. Ясно? Башкой мне отвечаете. Каждый. Если чего упустите, грохну лично.

Я просматриваю полученные сообщения.

Дьявол раздери.

Я слепну от ярости.

- Погнали, - рывком поднимаюсь и направляюсь на выход.

- Куда?

- В аэропорт.

Резник не спорит. Сам понимает, что мы должны изучить место преступления лично. Пора след брать. Чую гниль. Падаль совсем близко.

Глава 30

Я забываю, что хотел увидеть, как только вхожу внутрь. Переступаю порог гребаного бомбоубежища и застываю на месте. Мысли прочь. Вскачь. Башку мигом подорвало. Разбомбило до атомов. Чернота меня прошивает. Мертвая. Ледяная.

Конечно, тут ни черта не осталось. Голые стены. Пол. Потолком. Долбанная коробка, откуда выдернули все мыслимые и немыслимые улики. Я изучу их позже.

А сейчас...

Что я хотел здесь найти? Был уверен, почую. Взгляд брошу - и сразу возьму след. Так всегда случалось. Я подмечал детали, которых другие не удостаивали вниманием. Я хватался за единственную нить и разматывал клубок до конца. Рыл землю до упора.

Теперь же тупо глохну.

Слишком много всего. В самой глубине. Под ребрами. Режет. Рвет. Разламывает на части.

Раздирает к чертям.

От собственного бессилия дохну. От того, что не могу повернуть время обратно. Изменить. Исправить. На хрен мне деньги? На хрен власть? Все пустой слив.

Я ни о чем не жалел. Никогда. Всякое дерьмо случалось, но я не грузился, а двигал дальше, стискивал зубы и терпел любую боль. Выгрызал будущее. На прошлое не оборачивался.

Теперь тоже не жалею. Жалость - слишком мелкое и слабое чувство. Никак не отражает настоящие эмоции.

Я себе вены перекусить готов. Глотку свернуть. Хребет раздробить. Жилы вытянуть, выдернуть по живому. Но этого мало. И главное - это ни черта не поменяет. Не даст возможность вернуться в тот дьяволов вечер и спасти ее, мою девочку.

- Отсюда снимали, - говорит Резник и указывает на место, где явно была прежде установлена камера.

Он бросает фразу, чтобы вывести меня из ступора. Знает, я уже в курсе, откуда все наблюдение велось. В самолете то гребаное видео на повтор поставил. Поэтому угол обзора быстро определил. По прилету получил предварительный отчет от экспертов: монтаж. Наложили мою рожу на рыло будущего мертвяка. Тело не меняли.

Странная херота. Татухи у нас совпадали. А в остальном на первый взгляд суть и не просечешь. Высокие. Крупные. Типаж схожий. Прибавить темноту - не отличить.

Дерьмище. Ну допустим, про наколки я и так догадался, еще когда мастера грохнули. Понятно, что пытались скрыть, кому еще он мои татухи набивал по заказу.

Только какой дегрод решил повторять за мной? Почему?

Муторно становится. Я бы решил, что подставил девчонку. Пообщался с ней и привлек всякую падаль. Но ее раньше пасли. Шалаву ту к ней подослали, наркоту подмешали.

Месть Генералу. И я. В чем связь? Не вижу логики. Или не там ищу?

Я прохожу вперед. Стараюсь отключиться. Представляю, будто это не личное, а чужое задание. Рядовая работа. Без напряга.

Что я упускаю? Что, блять?!

Нет, вырубить такое нельзя. Прошло столько лет, а кажется, все случилось вчера. Запах крови.

Боль. Агония. Крики. Гребаное видео без звука пришло, но я и так слышу вопли. Отчетливо. Каждый стон. Каждый всхлип. Моя девочка зовет на помощь, а я ни хрена не могу сделать.

Кровавые следы. Они гораздо ярче вспыхивают перед глазами. Алое зарево. Багровый цвет льется рекой. Застилает все вокруг, мешает уловить детали.

- Тут был кто-то еще, - опять подает голос Резник. - Здесь. Еще одна камера. И съемка велась вручную. С другого угла. Конечно, надо подождать, что спецы по итогу выдадут. Но с учетом тех кадров, где чужая рожа перекрыта твоей, я бьюсь об заклад: он сидел здесь.

-Он?

- Вряд ли бабе поручили такое кино снимать.

Я подхожу ближе, изучаю место.

- Зачем вообще записывать этот фильм? - мрачнею. - Генералу его не отправили. А я тогда был мелкой сошкой. Особого интереса не представлял.

- Для себя, - говорит Резник. - Для кайфа.

-Ты серьезно?

- Не я, - башкой мотает. - Он. Ты сам не выкупаешь, что ли? Он сидит здесь. Весь такой из себя довольный. Король. Круто же придумал. Устроил спектакль. Как по нотам здесь сценарий расписал и снял.

- Стоп, - обрываю. - Повтори. Как ты сказал?

- По сценарию все. Не явно.

-Другое повтори.

- Он король положения. Сам остается за кадром. По ту сторону камеры. Грязную работу за него другие делают. Он тупо наслаждается. От себя кайфует. Это самодовольство из него аж прет. Я уверен, его ДНК тут нигде не нароют. Хоть по кирпичам разбери. Он следов не оставляет. Продумывает четко. Шаг за шагом. Случайности читает.

- Король, значит, - челюстями скрежещу. - Кайзер.

- Дался тебе этот трупак. Лучше подумай про реального заказчика. Вот такие типы и правда живучие. Их в тачках не подрывают. Обычно наш «королек» оставался в тени. Теперь же решил сыграть в оператора. Почему?

Теорию Глеба можно разнести в пух и прах. Легко. За секунду. Камеру могли поставить на стол. Вот он, этот гребаный стол. Врубай и ставь, сама запишет. А портрет заказчика вылеплен из домыслов. Фактов ноль. Доказательств нет.

Только у Глеба чуйка на такие штуки. Разбирается он. Считывает по фрагментам. А обосновывают пускай опытные эксперты. У моего друга собственный метод.

Резник след взял. Не отпустит. Но и мне пора подключиться.

- Это личное, - говорю. - Давняя вражда. Не год и не два. Долгий замес.

- Генерал его знает, но сам не понимает, где и как искать. Врагов у него до черта. Но такой заклятый один. И думаю, гадит постоянно. Чуть есть возможность - прижимает. Только ловкий он. Вечно ускользает и держится в тени.