Фараон (ЛП)

Я знал, что должен зажечь одну из свечей, которые принес с собой. Это было мое недавнее нововведение, заменявшее обычные факелы из тростника или травы. Я сделал их из пчелиного воска, что было превосходным нововведением, но ясный свет, который они отбрасывали, был виден с большого расстояния. Я решил рискнуть, чтобы его можно было увидеть с верхушек крепостных стен. Я немного спустился по шахте, так как считал ее безопасной. Затем я быстро поработал с дровами, и у меня появился отблеск древесной пыли, которая вспыхнула, когда я поднес к ней фитиль своей свечи.

Мои глаза почти мгновенно привыкли к яркому ясному свету, а затем я огляделся и тут же ахнул от благоговения. Вход в туннель, в котором я сидел, был полностью выложен керамическими кирпичами бледно-зеленого цвета, каждый из которых был украшен по краям крошечными изображениями остроухой пустынной лисы.

Однако, в отличие от первых трех туннелей, стены этого были в отличном состоянии. Более четверти керамических фризов пережили века, и ступени под моими ногами были лишь слегка выщерблены от движения ног древних людей, которые ими пользовались.

Шахта в двух-трех местах была завалена обвалившейся каменной кладкой и прочим мусором, но я смог расчистить путь через них голыми руками. Лестница спускалась в центр острова под крутым углом. Спускаясь, я считал ступеньки. Я дошел до отметки 150, а затем с внезапным потрясением понял, что, должно быть, спустился далеко под поверхность реки.

Мне грозила смертельная опасность утонуть. В любой момент поток воды мог хлынуть по туннелю и унести меня в вечность. Я повернулся и поспешил вверх по лестнице, на ходу распевая молитвы всем богам, но особенно Инане, чтобы она спасла меня от ужасной смерти в полном одиночестве в глубинах земли.

Я добрался до входа в туннель, все еще тяжело дыша и с мокрыми только ногами в сандалиях, но все остальное мое тело от лодыжек и выше было сухим, как дюны пустыни. Я сидел на верхней ступеньке туннеля и обдумывал этот замечательный поворот событий. Я столкнулся с фактом, что ошибся в расчетах, что было необычно для меня; теперь казалось возможным, что не каждый туннель или пространство под поверхностью реки должны быть затоплены водой.

Честно говоря, этот туннель был первым из существующих, о котором я когда-либо слышал, проходящим под рекой, особенно такой могучей, как Нил. Я никогда даже отдаленно не рассматривал такую возможность. Однако теперь у меня не было иного выбора, кроме как пересмотреть свои выводы. С этой точки зрения прошло всего несколько минут, прежде чем я увидел изъян в своих предыдущих рассуждениях.

Почему корпус лодки не наполняется водой? Ответ заключается в том, что здесь нет отверстия для входа воды. Но если пробить дыру в корпусе, она тут же заполнится! Как и плоскость этой земли, на которой мы стоим, все это начало обретать смысл.

Признаюсь, я избегал загадки огромных различий в объеме между корпусом лодки и туннелем под Нилом.

Я с нетерпением ждал появления Инаны, чтобы обсудить с ней это предложение и выслушать ее совет, но она явно пребывала в одном из своих противоречивых женских настроений, и к тому времени уже рассвело, так что мне пришлось уйти, пока меня не заметили часовые на стенах крепости.

Большую часть следующего дня я провел в безумном нетерпении, ожидая наступления темноты. Однако у меня хватило здравого смысла потратить часть времени на поиски помощника, который работал бы под моим началом в моих дальнейших начинаниях. Насла был моим выбором. Он был не только молод и силен, но и знал расположение крепости Абу-Наскос лучше, чем кто-либо в любой другой армии. Он был заинтригован тем, что я уже узнал об острове и подводном туннеле, и ему не терпелось пойти со мной.

В сумерках мы отправились в моей лодке через реку. Как только мы причалили к подножию башни и взобрались на вершину, он удивленно воскликнул, увидев вход в шахту, и взволнованно спросил:’- Куда это ведет, господин?

‘Пока не знаю, но мы это выясним.’

‘Если хочешь, я пойду первым, - предложил он. Я небрежно пожал плечами и посторонился, пропуская его. Не то чтобы я вообще боялся последствий. Я подождал, пока его голос не разнесся веселым эхом по шахте, и увидел далеко внизу отражение пламени его свечи.

‘Я на самом дне, господин Таита. Вы хотите последовать за мной вниз?- крикнул он мне вслед. Это не было похоже на то, что он тонет, и я был доволен, что моя гипотеза до сих пор держала воду, как в прямом, так и в переносном смысле. Я начал спускаться туда, где внизу меня ждал Насла. Здесь вертикальная шахта выровнялась и превратилась в горизонтальный туннель.

- Вы исследовали его дальше?- Потребовал я ответа.

- Нет, господин. Я ждал, что ты примешь эту честь.’

Я пристально посмотрел на него, не зная, не саркастичен ли он, но даже в свете свечей выражение его лица было лишено цинизма. - Тогда следуй за мной, добрый Насла.’ Чем больше я его видел, тем больше он мне нравился и я ему доверял. Я повел его по туннелю, размышляя о том, что, вероятно, мы были первыми людьми, которые прошли этим путем за многие столетия. Чтобы выдержать давление воды над нами, конструкция стен должна была быть гораздо прочнее, чем в других местах. Материалы, которые использовали древние, были обожженными кирпичами из красной глины, а не красивыми керамическими плитками, которые использовались ближе к поверхности. Стыки между кирпичами были настолько тонкими, что их почти не было видно. Я внимательно осмотрел их и не обнаружил никаких утечек.

Затем я изучил горизонтальный туннель, в котором мы стояли, и сравнил его с шахтой, по которой мы спустились с поверхности. Как я и ожидал, туннель вел в направлении Западного берега и крепости Абу-Наскос. Однако у меня не было волшебной рыбы, чтобы проверить это предположение.

‘Пошли, Насла, - приказал я ему, и мы двинулись по туннелю. Он шел почти прямо на протяжении 310 шагов, которые я считал вслух, шагая по нему. Плитка под нашими ногами была сухой. Воздух в туннеле был холодным, древним на вкус и душным для дыхания, но достаточным для поддержания жизни.

Затем пол туннеля под нашими ногами резко пошел вверх. Насла вопросительно посмотрел на меня поверх пламени свечи, и я объяснил, что происходит: "Мы прошли под рекой и достигли западного берега. Теперь мы поднимаемся. Я полагаю, что мы направляемся к основанию крепости. Конечно, это только предположение, но посмотри на стены сейчас.’

Стены этой части туннеля были вновь украшены разноцветными керамическими плитками, указывающими на то, что нильская вода над нами была более мелкой или вообще отсутствовала. На кафельных стенах не было никаких изображений, но они были покрыты каким-то текучим архаическим шрифтом. Я понял, что это, должно быть, надписи древних строителей. Вероятно, они были памятниками их гению и мастерству. Я не стал тратить время на попытки расшифровать их, а поспешил вперед, желая узнать, где туннель выходит на поверхность. Пройдя еще сто пятьдесят шагов по восходящему туннелю, мы внезапно остановились. Казалось, что крыша рухнула в результате сильного камнепада. Дальше мы идти не могли. Мое разочарование было настолько сильным, что мне пришлось выразить его каким-то недвусмысленным образом. Я выкрикнул какое-то ругательство и отвел кулак, чтобы ударить по твердой каменной стене, которая стояла передо мной.