Поразительное на каждом шагу. Алые сердца. По тонкому льду

Но за кого же Его Величество меня отдаст? У наследного принца теперь много проблем, которые будут сыпаться на него вплоть до того момента, когда он будет снова лишен титула, так что его кандидатуру можно исключить.

При нынешних обстоятельствах возможны лишь два варианта. Император Канси выдаст меня либо за кого-то, кто придерживается нейтралитета, чтобы последствия лишения наследного принца титула никак меня не затронули, либо за того, кого он ценит: другими словами, человека, которого Его Величество уже внутренне считает будущим императором, или же его последователя.

Крепко задумавшись, я стала одного за другим исключать людей из мысленного списка, но возможных кандидатов все равно было слишком много, к тому же оставались еще и незнакомые мне сановники. В конце концов я осознала, что методом исключения найти ответ мне не удастся. Никому не был известен ход мыслей императора Канси, и я, хоть и находилась при нем много лет, не могла обнаружить ни единой зацепки.

На самом деле четвертый, восьмой и четырнадцатый принцы давным-давно указали мне путь, которым следует идти. Единственный выход – не ждать, пока Его Величество выдаст меня замуж неизвестно за кого, а выбрать самой. Ведь так можно будет, по крайней мере, гарантированно избежать наихудшего варианта.

Стоило подумать о наследном принце, как меня тут же пробил озноб, и я, не сдержавшись, с тяжелым вздохом схватилась за голову. Знала бы заранее – разве поступила бы так, как поступила тогда? В древности женились в шестнадцать-семнадцать лет. Сейчас у любого мужчины одного со мной возраста уже есть и жены, и наложницы. Мне остается лишь роль наложницы самого низкого ранга.

Чьей же?

Конечно, не восьмого принца! Раньше еще это было бы возможно, но нефритовая подвеска, подаренная мне господином Суван Гувалгия, отцом Миньминь, сделала мое положение достаточно неудобным. После того как император Канси лишит наследника титула, он вновь станет опасаться восьмого принца. Теперь он ни за что не выдаст меня за него, чтобы его влияние не увеличилось еще больше.

И разумеется, не тринадцатый принц! Хотя Миньминь и должна была стать женой другого, если бы она узнала о том, что я выхожу замуж за тринадцатого, то все, что я сказала ей тогда, приобрело бы скрытый смысл, а мне не хотелось бы терять такую подругу. Кроме того, тринадцатый принц и сам бы не согласился. С тех самых пор, как мы с ним ходили на лотосовый пруд искать четвертого, он считает меня его приближенной. Не будь это так, он бы не пытался прощупать меня с помощью девятого принца.

Четырнадцатый принц также не подходит. Он поддерживает восьмого, и, во-первых, император Канси не согласится выдать меня за него, а во-вторых, четырнадцатый принц сам ни за что не станет просить моей руки из уважения к восьмому брату.

Я продолжала обдумывать возможные намерения всех, кого знала, намерения Его Величества, размышляла о конфликтах их интересов, и чем дольше думала, тем больше запутывалась, все слабее осознавая, как же следует поступить. Ну почему все так сложно? Раз уж я хочу найти укрытие, не лучше ли будет просто выбрать самое большое, крепкое дерево и прильнуть к нему? Так или иначе, он тоже согласен на брак. А там поживем – увидим.

Взяв в руки шпильку, я долго разглядывала ее. Четвертый принц так любит магнолии – интересно, почему? «Магнолию срывал я на рассвете, сбирал у вод по вечерам суман»[3]. «Я пью росу из чашечек магнолий, я лепестки съедаю хризантем»[4]. Он, как Цюй Юань, считает, что внутренне благоухает? Или же чувствует, что ему не удается в полной мере реализовать свои таланты и амбиции? Я аккуратно воткнула шпильку в волосы и, оглядев себя, не удержалась от презрительного смеха. Думала, что никогда не надену ее, – и вот, быстренько украсила ею свою прическу.

Дождавшись, пока четвертый и тринадцатый принцы выйдут, я, грациозно ступая, подошла и поприветствовала их. Тринадцатый принц с улыбкой позволил мне выпрямиться, а четвертый, едва заметно приподняв уголок губ, бросил пристальный взор на шпильку в моей прическе, после чего посмотрел мне в лицо. Я молча стояла рядом и слегка улыбалась, позволяя ему смотреть. Тринадцатый принц, видя, что мы оба ведем себя странно, тоже молчал и стоял рядом как ни в чем не бывало.

Закончив разглядывать меня, четвертый принц двинулся вперед, и мы с тринадцатым принцем последовали за ним. Дойдя до тихого закутка, он остановился и обернулся ко мне. Тринадцатый принц отступил на несколько шагов и встал подальше от нас, глядя по сторонам.

Я довольно долго стояла опустив голову, но четвертый принц так и не раскрыл рта. Мне пришлось с деланым смехом произнести:

– Четвертый господин, должно быть, уже понял, что недостойная имеет в виду.

– Ты искала встречи со мной, чтобы заставить отгадывать загадки? – отозвался он.

Сделав глубокий вдох, я собралась с силами и сказала с улыбкой:

– И то верно. Тогда ваша покорная служанка скажет прямо: она просит четвертого господина взять ее в жены.

– Причина? – поинтересовался принц.

– Разве господин сам не давал мне совета? – вздохнув, ответила я со смешком. – Чем предаваться несбыточным мечтаниям, лучше устроить для себя замужество, которое вполне сможет меня удовлетворить. После происшествия с наследным принцем недостойная поняла, что господин был прав, и решила прислушаться к его совету.

– Почему я? – спросил четвертый принц.

– Господин хочет услышать правду или ложь?

Он дернул уголком рта:

– И то и другое.

– Ложь состоит в том, – отвечала я, – что после проявленной к вашей служанке благосклонности она, хоть и пребывала в смятении, но была весьма тронута этим и стремится служить господину, чтобы хоть немного отплатить ему.

Договорив, я сама засмеялась над собственными словами, но на лице четвертого принца по-прежнему не было и тени улыбки, а взгляд – холоден и суров. Посерьезнев, я продолжила:

– Правда же в том, что, хоть на этот раз мне посчастливилось выйти сухой из воды, в следующий мне вряд ли удастся. Действительно, уж лучше умереть, чем стать женой кого-то наподобие наследного принца. Я, однако, люблю жизнь и не хочу расставаться с ней так скоро. Поэтому мне оставалось лишь поскорее забраться на ветви повыше, чтобы укрыться от грядущей бури.

Он весело смотрел на меня. От его взгляда волосы у меня встали дыбом, и я поспешно отвела глаза.

– Почему ты так уверена в том, что я позволю тебе забраться на эту высокую ветвь? – сказал принц.

Я пораженно уставилась на него, но на его лице, в глубине глаз и уголках губ увидела лишь насмешку. Некоторое время я просто стояла оцепенев, а затем бессильно спросила:

– Господин не желает брать меня в жены?

– Верно, – со смешком ответил четвертый принц. – Я не желаю брать тебя в жены.

Видя, что он откровенно потешается надо мной, не удержалась и, прикрыв рукой рот, горько засмеялась. Похоже, я была слишком высокого мнения о себе! Думала, раз подарил мне ожерелье и шпильку, то обязательно хочет жениться. Отсмеявшись, я смутилась. После чего, замаскировав смущение раздражением, развернулась и пошла прочь.

– К кому ты намереваешься идти теперь? – раздался сзади его голос. – К четырнадцатому брату? Скажу тебе правду: сейчас не найдется никого, кто осмелился бы взять тебя в жены.

Я остановилась и ненадолго задумалась, после чего, обернувшись, спросила:

– Как это понимать?

Четвертый принц перестал улыбаться и пояснил:

– Почему господин наследный принц внезапно пожелал сделать тебя своей супругой? Во-первых, из-за нефритовой подвески господина Суван Гувалгия. Наследный принц не мог жениться на Миньминь, но если бы его женой стала ты, то это по меньшей мере улучшило бы его отношения с монгольским народом. Помимо этого, на восьмой месяц прошлого года молодой господин Цзоин отправился вдогонку за Миньминь и день за днем проводил с ней рядом, даже не собираясь возвращаться к своему народу. Он пробыл у них целый год. Как насмешливо выразился старший сын господина Иргэн Гьоро, «тому, кто теряет рассудок при виде женской красоты, не стать великим человеком». Однако молодой господин Цзоин застал его врасплох. Он отвлек его внимание, а сам собрал доказательства того, что старший сын прибирал к рукам большие средства, подделывал записи в учетных книгах и подкупал приближенных господина Иргэн Гьоро, чтобы те следили за ним. Этим молодой господин Цзоин подорвал доверие господина Иргэн Гьоро к старшему сыну. Хитрый план молодого господина Цзоина нашел поддержку у господина Суван Гувалгия, и теперь само собой разумеется, кто станет будущим главой рода Иргэн Гьоро. А ваша тесная дружба с Миньминь, конечно, наследному принцу на руку.

3

Строка из поэмы Цюй Юаня (340–278 до н. э.) «Лисао» в пер. А. А. Ахматовой.

4

Строка оттуда же в пер. А. И. Гитовича.