Великий крестовый поход

Аксель долго молчал, потом рявкнул:

– Это правда?

– Готова поклясться любым святым или любой клятвой, какой пожелаешь, что все мои слова – правда, – ответила Ингеборг. – И Нильс тоже поклянется.

Юноша тут же кивнул.

– Гм, гм. – Аксель провел пальцем по жирным волосам. – Любопытную вы мне рассказали байку.

– Я ведь говорила, что она тебя заинтересует. И пусть тебя не волнует, почему мы пришли именно к тебе. – Ингеборг улыбнулась. – Ты когда-нибудь рассказывал обо мне своей жене?

Снова став серьезной, она сказала:

– Ты можешь неплохо заработать. Услуга нетрудная, риска никакого. Мы тоже не собираемся нарушать закон. Скорее наоборот – нам нужен человек, который не дал бы нам его нарушить. И в то же время трепаться на каждом углу о нашей просьбе будет еще глупее – человек, имеющий власть, всегда найдет повод обобрать нас до нитки.

– Верно, – согласился Аксель. – У вас хватило ума с самого начала поискать себе покровителя, который вас прикроет, поможет начать дело и без лишнего шума спокойно зарабатывать деньги.

Нахмурившись, он разглядывал кольцо, крутя его в пальцах.

– Ганза, – пробормотал Нильс. – Их корабли перевозят почти все грузы из северных стран, так ведь? Я слышал, что города Лиги становятся все более могущественными – их опасаются даже короли. И если бы я стал владельцем Ганзейского корабля…

Аксель покачал головой:

– На это, парень, можешь не надеяться. Я их хорошо знаю. Эти купцы – жадюги, трясутся над своими богатствами, не выносят чужаков и никогда не расстанутся даже с частичкой могущества и власти, принадлежащей магнату или гильдии. Возьмем, к примеру, город Висби на острове Готланд – они предоставляют купцам большую свободу, но лишь тем из них, кто уроженец Готланда. Думаю, если ты придешь к одному из этих некоронованных принцев, он промурыжит тебя до тех пор, пока не придумает, как выжать тебя досуха, а меня попросту устранит от сделки.

Нильс сжал кулаки. Ингеборг успокаивающе опустила ладонь на его руку.

– Но к кому-то все же можно обратиться! – воскликнул Нильс.

– Возможно, возможно, – протянул Аксель. – Вы меня застали врасплох со своей просьбой. Дайте подумать… – Он принялся катать кольцо по столу, и в наступившей тишине этот звук показался неестественно громким. – Гм-м-м… Копенгаген… крупный морской порт, правит в нем епископ Роскильдский, а он не позволяет всяческим гильдиям пускать в городе корни… Верно, каждый из бюргеров занимается своим ремеслом, получив от городских властей лицензию… Возможно, подойдет. Больше я почти ничего не знаю, потому что не отправляю свой товар через Копенгаген.

– Вот видишь, – заметила Ингеборг, – ты сможешь нам помочь, если захочешь. Подумай, не торопись. Но первым делом, если я хорошо тебя знаю, ты начнешь торговаться о причитающейся тебе плате.

Аксель поднял голову. Они увидели, что его лицо стало жестким.

– А почему ты в этом так уверена? – спросил он.

– Что ты этим хочешь сказать? – удивилась Ингеборг.

– А то, что ты мне почти ничего не рассказала, и то, что я услышал, – несомненная ложь.

– Вспомни, мы готовы были поклясться перед Богом в том, что сказали правду.

– Для тебя, Ингеборг-Треска, и лжесвидетельство не грех. – Аксель выпятил челюсть. – И рассказ твой – брехня. Я скорее поверю, что вы откопали клад в Дании – если только не пришили кого-нибудь в море, а за это ссылают на галеры. Хотите прихватить меня с собой? Но я не настолько глуп.

Женщина долго вглядывалась в лицо Акселя.

– В таком случае ты ведешь себя, как трус.

– Я законопослушный человек, у меня есть дом и семья.

– Чушь! Я сказала, что ты ведешь себя, как трус, как шулер. Я знаю тебя и таких, как ты. – Ингеборг презрительно скривилась. – И ты с самого начала решил ограбить нас сам. Что ж, тебе это не удастся. Так что или выпусти нас – тогда мы попробуем в другом месте, – или торгуйся о своей доле, как полагается порядочной сволочи.

Нильс положил руку на рукоятку матросского ножа, висящего у него на поясе. Аксель выдавил улыбку.

– Попридержи язык, милочка. Дело лишь в том, что я не желаю флиртовать с висельником. Мне нужны гарантии, и для начала я хочу взглянуть на ваш клад.

Ингеборг встала.

– Пошли, Нильс. Тут нам ничего не светит.

– Стойте, – спокойно произнес Аксель. – Садитесь, и продолжим разговор.

Ингеборг покачала головой:

– Я достаточно пожила на свете, чтобы научиться чуять предательство. Пошли, Нильс.

Юноша встал. Аксель поднял руку:

– Я приказываю вам остаться. Или мне приказать ученикам схватить вас?

– Пусть только попробуют! – рявкнул Нильс. Ингеборг успокоила его.

– Ты что задумал? – невозмутимо поинтересовалась она.

– А вот что, – ответил Аксель, все еще ухмыляясь. – Я подозреваю, что вы виновны или в пиратстве, или в краже королевской собственности. Мне ясно и то, что вы еще не задумывались о расплате, которая вам за это полагается. Далее, вы попросту нищие, и у вас нет семей, меня же Господь наградил более высоким положением в обществе, и я могу потерять гораздо больше вашего. Так почему я должен рисковать всем… меньше чем за весь клад?

Видя, что они стоят неподвижно, он добавил:

– Конечно, я и вам что-нибудь дам.

Ингеборг и Нильс продолжали молчать. Аксель нахмурился и шлепнул ладонью по столу.

– Ладно, – сказал он. – Но зарубите себе на носу, что я не предлагал стать вашим сообщником. Я лишь задал вопрос, чтобы увидеть, как вы себя поведете. Мой долг – донести о нашем разговоре. Но не шерифу, а самому барону. И не дать вам тем временем скрыться, верно?

Подумайте хорошенько. Я слыхал, что самый опытный палач у юнкера Фалквора. И он сумеет вытянуть для своего господина всю правду из того, что от вас останется.

– А ты, конечно же, получишь достойную награду, – прошипела Ингеборг.

– Так диктует мне осторожность, – возразил Аксель. – Мне будет очень жаль, если придется поступить именно так, потому что у меня остались приятные воспоминания о тебе, Ингеборг, а у твоего спутника вся жизнь впереди. Поэтому лучше сядьте, и попробуем договориться по-хорошему.

– Нильс! – произнесла Ингеборг.

Юноша понял намек. Сверкнуло лезвие ножа, показавшееся огромным в тесной комнатке.

– Мы уходим, – сказал он. – Ты выведешь нас на улицу. И если с нами случится хоть малейшая неприятность, ты умрешь первым. Вставай!

Аксель поднялся, внезапно побледнев. Перед ним стоял уже не прежний робкий мальчик. Нильс спрятал нож, но держался рядом с торговцем. Ингеборг перед уходом спрятала кольцо на груди.

Из дома они вышли втроем. В одном из переулков Нильс отпустил Акселя. Когда торговец торопливо заковылял по улице, Ингеборг с горечью произнесла:

– А я-то надеялась, что он лучше всех прочих. Неужели в христианском мире не осталось милосердия?

– Нам лучше уйти, пока он не поднял шум, – предостерег Нильс.

Они торопливо вернулись на берег Мариагер-фьорда. Там дожидалось прилива небольшое судно, направлявшееся в порты вдоль всего Зунда. Нильс и Ингеборг заранее договорились о проезде и перенесли на корабль необходимые пожитки. Как выяснилось, подобная предосторожность оказалась не напрасной. Получив же, кроме платы за проезд, еще и дополнительную сумму, которой с лихвой хватило, чтобы всю ночь пить за здоровье пассажиров, капитан уступил им и свою каюту.

3

Полная луна висела в небе кружком замерзшего света. Редкие звезды проглядывали сквозь ее яркое сияние, покрывающее инеем вершины деревьев в лесу вокруг озера и серебрящее рябь на воде. Ветерок обдувал осенним холодом и шуршал умирающими листьями.

Поднявшись со дна, водяной поплыл к берегу. Он старел, когда уменьшалась луна, и молодел вместе с ней; этой ночью его переполняли сила и голод. Его огромное тело, размером с трех боевых коней, обросшее мхом и длинными водорослями, походило на человеческое, но имело толстый хвост, ноги с длинными пальцами и перепончатые передние лапы с когтями. Вокруг зияющего провала рта топорщились жесткие усы, красными угольками светились глаза.