Деррида

Деррида очень тронут этой поддержкой. Он боится, как бы его кандидатура не создала проблем для Ива Бонфуа, но рад тому, что у плана может быть положительный исход. Летом 1990 года идут осторожные предварительные переговоры. Бонфуа сошелся с Андре Микелем, у которого такое положение, что он, судя по всему, лучше других может заранее прикинуть, сколько голосов будет за, а сколько против. Если его оценка будет в пользу Деррида, последний сможет начать подготовку официального пакета документов. Бонфуа заверяет, что он готов «всеми силами (и с радостью)» поучаствовать в защите его кандидатуры, для чего понадобится применить довольно хитрую стратегию:

Вместо того чтобы представлять вас как просто достойного кандидата, я считаю полезным сразу же выйти на уровень серьезных решений, которые тревожат некоторых из моих коллег: показать, что вы антагонист, который им нужен, чтобы продвинуться в своем собственном мышлении благодаря диалогу, который необходимо считать самым главным призванием коллежа[1173].

В январе 1991 года у Бурдье и Бонфуа создается впечатление, что ситуация повернулась в нужную им сторону. Необходимо, чтобы Деррида за лето подготовил «тетрадь титулов и работ», чтобы его кандидатуру можно было представить в ноябре[1174]. Но, увы, этот «замечательный» проект окончится крахом. Ощущая определенные трудности, Бурдье предлагает своим коллегам принять одновременно Деррида и Бувресса: разве это не хорошая идея – принять в Коллеж де Франс два совершенно разных направления современной философии? Разве не преподавали там в свое время Мишель Фуко и Жюль Вюйемен? Но Бурдье прогадал: хотя кандидатура Жака Бувресса проходит без особого труда, кандидатура Деррида вызывает такое сопротивление, что ее просто невозможно официально представить. По словам Дидье Эрибона, «Бурдье понял это к своему полному огорчению. Он очень разозлился на эту неудачу („Меня провели как дурака“, – постоянно повторял он в этот период). Он чувствовал себя расстроенным и угнетенным, поскольку не смог добиться избрания Деррида»[1175].

Надо ли говорить, что Деррида расстроен еще больше: он злится на Бурдье за то, что тот втянул его в этот гадюшник, заставивший его разозлиться и вспомнить об университете Нантерра. На этот раз он уверен: от французских институтов ждать ему больше нечего.

Если эта неудача большого шума не вызвала, другое событие, произошедшее через самое непродолжительное время, станет важной новостью в прессе. В марте 1992 года объявление о том, что Деррида получит степень доктора honoris causa в Кембриджском университете, заставляет многих взяться за оружие. В Великобритании не было столь громкого университетского побоища с тех пор, как Маргарет Тэтчер в 1982 году отказали в той же степени доктора honoris causa в конкурирующем университете, в Оксфорде. Очень быстро полемика просачивается в большие издания.

В субботу g мая 1992 года в ïïmes публикуется открытое письмо под заголовком «Вопрос чести». Оно подписано примерно 20 философами из многих стран, среди которых одна из наиболее важных фигур американской аналитической философии, а именно Уиллард Куайн. Разумеется, активную роль в этой кампании играет и Рут Маркус, заклятый враг Деррида. Но среди подписантов обнаруживается также и знаменитый математик Рене Том. Судя по этому письму, которое весьма напоминает романы Дэвида Лоджа, «нигилистическое» творчество Деррида грозит ужасными опасностями. Его основной результат заключается в «отрицании и разрушении уровней доказательства и обсуждения, на которых основаны все университетские дисциплины»:

Г-н Деррида, похоже, смог построить карьеру на основе того, что нам представляется переносом в академическую сферу всевозможных хитростей и трюков, близких скорее уже к дадаизму или конкретной поэзии. В этом отношении он, несомненно, доказал свою бесспорную оригинальность. Но подобные заслуги ни в коей мере не делают его кандидатом, достойным степени доктора honoris causa[1176].

В следующие недели полемика постоянно муссируется в Великобритании и других странах. Чтобы заклеймить стиль и идеи Деррида, ему приписывают выдуманное выражение – «логические фаллосы». Говард Эрскин-Хилл, профессор истории английской литературы, – один из самых яростных обличителей автора Glas. По его словам, методы Деррида настолько несовместимы с самим понятием высшего образования и познания, что присуждение ему докторской степени honoris causa «равносильно назначению пиромана на пост главы пожарной службы»[1177]. Сара Ричмонд, университетская преподавательница, заявляет в немецком еженедельнике Der Spiegel, что идеи Деррида являются «отравой для молодежи», воспроизводя, кажется, не заметив, аргумент, который 25 веков назад использовался против Сократа. Observer называет творчество Деррида «компьютерным вирусом». Все идет в ход, чтобы ударить по французскому философу: в некоторых статьях авторы возмущаются даже тем, что он был арестован в Праге за «перевозку наркотиков», не уточняя, что речь шла о подстроенном инциденте.

16 мая профессора Кембриджа собираются, чтобы проголосовать за или против присуждения звания доктора honoris causa Деррида: «placet» или «non placet»[1178]. Такое голосование проводится впервые за 30 лет. Противники вынуждены отступить: 338 голосов за и 204 против. 12 июня 1992 года в готическом обрамлении Дома Сената Кингс-колледжа Жак Деррида, одетый в академическую мантию, получает honorary degree из рук принца Филипа, канцлера университета. Поскольку в этом году семья британских монархов пережила череду серьезных потрясений, принц-консорт говорит ему так, чтобы не слышала публика: «Я сам в своей семье пытаюсь с какого-то времени заниматься деконструкцией»[1179].

В октябре The Cambridge Review выпускает довольно подробную подборку материалов по этой теме, которую сопровождает большое интервью с Деррида. Он объясняет, что намеренно воздерживался от всякого выступления в прессе, пока история не завершилась. Но при получении других степеней honoris causa он не упустит случая напоминать об этой «одновременно серьезной и комичной войне», разгоревшейся в Кембридже. «Это событие… заставило меня особенно остро понять, что порой награждение почетными степенями не является чисто условным ритуалом»[1180].

Возможно, следующее событие стало ответом на полемику в Англии или же попыткой восполнить то недостаточное признание, которым он пользовался во французской университетской системе. 14 июля 1992 года Деррида по предложению министра Жака Ланга производят в кавалеры ордена Почетного легиона. Награда вручается ему в Сорбонне его близким другом Мишель Жандро-Массалу, которая тогда занимала пост ректора. Речь Деррида, которая так и не была издана, далеко не формальна.

Простите ли вы мне, если я спрошу себя еще раз: заслужил ли я это?..

Хитрая традиция, которой мне случалось выражать определенное доверие, настоятельно указывает, что отказаться от ордена Почетного легиона недостаточно. Нужно еще, говорят, не заслужить его. Это значит не считаться с иронией, свойственной всякому институту…

Я думаю, что всю свою жизнь я проведу, особенно в той части, которая в целом академична, хотя, к счастью, не сводилась к этому, в попытках объясниться с законами и хитростями этой институциональной иронии[1181].

1173

Письмо Ива Бонфуа Деррида, 19 декабря 1990 г.

1174

Письмо Ива Бонфуа Деррида, 19 января 1991 г.

1175

http://didiereribon.blogspot.com/.

1176

The Times, 9 May 1992.

1177

Цитируется Марком Рошем в: Le Point. n° 1029, 6 juin 1992.

1178

Традиционная формулировка голосования: «нравится» или «не нравится». – Примеч. пер.

1179

Интервью с Аланом Монтефьоре, Катрин Одар и Джеффри Беннингтоном.

1180

Derrida J. La chance et l’hospitalité (выступление в Университете Квинс в Онтарио, 28 октября 1995 г., архивы Ирвайна).

1181

Речь по случаю присвоения звания кавалера ордена Почетного легиона, июль 1992 г., архивы IMEC.