Страница 3 из 5
Уже подходя к месту трагедии, она увидела толпу собравшихся людей, и виднеющиеся красные пятна из- под голов, стоящих там. Подобравшись поближе она поняла, что это были бутоны от роз и гвоздик, из букетов, что преподносили товарищи и знакомые к лестнице учебного заведения, к портрету очень красивой девушки, который ныне украшала чёрная ленточка.
Уже намереваясь свернуть в сторону жилых домов, Домна последний раз бросила взгляд на толпу, и узрела средь нее знакомую макушку черных элегантно уложенных волос, а следом и их носительницу, чьего сообщения юная укулельщица очень ждала, но так и не получила.
— Коралина! — шёпотом вскликнула она, пройдя сквозь некоторых личностей прямиком к своей подруге.
В ответ девушка, пристально глядевшая на букеты и плюшевых медведей, лежащие подле фотографии, тихонько вздрогнула, прошептав что-то на подобии «это ты», и вновь печальным взглядом уставилась на множество подарков для мёртвой девочки.
— Что ты тут делаешь? — спросила Домна, стараясь не звучать грубо и злобно, хоть и все происходящее её очень сильно напрягало.
— Просто, — все ещё не отводя взора от поминального стенда, отвечала Коралина. — Стало интересно. Ты же знаешь мою увлечённость смертями и всякой некромантикой.
— Твоя романтика, — вымолвила мелкая девчонка в ярко жёлтой шапке. — Но здесь пока пахнет только смертью ради внимания и никакой мистикой.
Вслед за этим тянулись долгие секунды тишины, пока знакомая дама, выглядящая куда старше своих лет, наблюдала за каждым шевелением очередного взрослого преподнёсшего с грустным лицом к стенду цветы. В конце концов сумев отвлечься от этого парада дарения, Коралина подобралась поближе к лучшей подруге и заговорила:
— Да, ты права. Это просто смерть ради пантов.
Было заметно её короткое резкое движение. Девушка явно хотела выйти из этой толпы, но, снова глазами пробежавшись по мемориалу, она зацепилась за чёрную ленточку на фото и вновь замерла.
Еле слышно недовольно вздохнув, Домна подняла глаза вверх, разглядывая людей, стоящих по ту сторону букетов, и тут внезапно она заметила одну девушку, из-за которой мгновенно засомневалась в своей адекватности.
Ее светло-русые ровные волосы были подстрижены под стильную модную стрижку, её зелёные глаза казались яркими, будто ненатуральными, а покрашенными в каком-то фото редакторе. её изящная фигура, красивое овальное лицо, с припухлыми изящными губками, невероятно шикарные и ровные ключицы, выходящие из- под кофты, тонкие пальчики, которые она прижала к груди, рассматривая огромное количество цветов. Все в ней было невероятно восхитительно и прелестно. Она была в точности как на фото.
На том фото, с чёрной ленточкой.
Предприняв попытку сглотнуть вставший в горле ком, Домника была отныне не в состоянии отвести взгляд от незнакомки, которая была прям пред ней и казалось абсолютно живой, в том время как должна была находиться сейчас у судебного медицинского эксперта. Но, неожиданно, она стояла прямо пред ней.
Да, было странно что незнакомка находится в кофте на улице при минусовой температуре, но, все же, сейчас дочку следователя куда больше пугало то, что пред ней стоит труп.
Постаравшись не сильно выпучивать глаза, она сомкнул веки, а потом вновь открыла, чтобы проверить, точно ли она не сошла с ума. Но нет, девушка, похожую на умершую как две капли воды, все ещё была здесь.
— А ты, что здесь? — прозвучал вопрос Коралины, которая вновь вернулась полноценно к своей подруге.
— Аааа, — прийти в сознание и оторваться от данного глюка было крайне сложно, ибо это было похоже на пришествие Иисуса. Не меньше. — За струнами пришла.
Бросив ещё один взгляд в сторону полуголой девушки средь зимы, Домна заметила, как теперь её предмет наблюдения внимательно и с интересом глядит на нее в ответ.
— Ладно, я пойду, — вымолвила её подруга, медленно вышагивая из круга людей.
— Да, конечно, — мямлила укулельщица, не отворачиваясь и продолжая пилить взглядом своё сумасшествие.
Их глаза будто вели какой-то молчаливый диалог, непонятный абсолютно никому, и, полноценно осознав, что здесь ей оставаться больше нельзя, резким рывком, практически бегом, Домника бросилась к магазину. Благо, до него отсюда было немного, и она очень быстро преодолела это расстояние.
Спустившись вниз в подвальное помещение, девушка искренне надеялась, что когда она выберется обратно на улицу, то дух умершей уже не будет ей мерещится.
За кассой никого не было, и тогда брюнетка с сухими локонами, начала громко, но абсолютно неразборчиво и смято, кричать что-то вроде «кто-нибудь есть?». Продолжалось это ровно до того момента, пока из подсобки не выползла взрослая толстая женщина, чей возраст уже давно перешагнул за 45. Своими шаркающей походкой, такой, какой нередко похаживала и сама посетительница магазина, она подбежала к кассе и спросила, что же Домне нужно.
Медленно озвучивая свою просьбу, она задавала немой вопрос о том, почему здесь сегодня такой продавец. Сюда мелочь в жёлтой шапке ходила уже очень долгое время и очень хорошо знала почти всех работников магазинчика. То были молодые ребята, и в их число эта женщина точно не входила. Словно поняв то, о чем же посетительница её магазина думала, она громко и, как-то даже печально, оповестила, что дело в том, что её работники знали умершую девчонку, и поэтому на сегодня и завтра взяли выходные. А ее, даже не смотря на полное нежелание выходить на работу, просто совесть не позволила отказать в такой просьбе. Все же попрощаться с любимыми нужно рано или поздно всем.
Конечно, мамина работа привела к тому, что реакция Домны на происходящее была максимальной безразличной. Самоубийства, его попытки, передозировки, угрозы — этого было много.
Глупо было отрицать, что этого нет, что это не коснётся тебя. её это касалось с ранних лет. Все, что она хорошо понимала, что это больно, грустно, очень шокирующе для окружающих и… Неправильно. Юная девчонка была убеждена в том, что это абсурдные поступки, не стоящие внимание окружающих, и, если в детстве в ней ещё была какая-то толика сожаления, то чем дальше все было, тем меньше эмоций у нее это вызывало.
Она очень хорошо помнила, когда в очередной раз мама пришла с работы, кажется, ей было пятнадцать тогда, и невзначай, как всегда, начала рассказывать о том, чей труп сегодня упаковывала в чёрный пакет. Она назвала имя, место, возраст, а после, её дочь, разбирая покупки, обернулась к ней, и с каким- то диким восторгом спросила, что произошло. Произнеся ответ о верёвке и мыле, взрослая полицейская увидела, как её дочь радостно улыбнулась, а потом услышала счастливый взвизг.
«Десятый за год», — прошептала черноволосая дамочка, протянув маме пакет.
После того случая, женщина никогда не рассказывала о своей работе и жертвах.