Страница 33 из 70
Пока Мария говорила, они обогнули особняк и достигли крыльца. Матео с нетерпением покосился на дверь, ожидая момента, когда он уже наконец останется один.
— Это — старый дом, и он многое повидал, — напоследок добавила Мария. — Так что, сеньор Матео, будьте с ним повежливее. Иначе он будет вам мстить.
Звучало все это как предупреждение, почти угроза, но на лице Марии не было ничего, кроме неизменного спокойствия, которое его уже начало порядком бесить. На этом прогулка, или экскурсия, или техника безопасности — Матео так и не понял, что именно это было, — закончилась. Оставив его на крыльце одного, Мария вновь свернула за угол дома, а он, облегченно выдохнув, направился к двери вместе с псом, который к концу прогулки не отходил от него ни на шаг.
В голове крутилась только одна мысль, что два месяца — это целая вечность особенно в компании с двумя чокнутыми девушками, идущими в придачу. Как это пережить? Решив начать с малого, он поднялся в башню и первым делом снял со стен все картины с чудовищами и монстрами, на каждой из которых стояла витиеватая подпись художницы: Мириам Гальярдо. Кто это? Матео напряг память, но так и не вспомнил, видел ли он это имя прежде. Да и какая разница? Главное, что без ее картин комната мгновенно перестала казаться жуткой, и даже более того: после прогулки по окрестностям из нее вообще не хотелось выходить. Она бы, пожалуй, даже могла претендовать на люкс, если бы можно было чем-то завесить окно и не видеть ни кладбищенские надгробия, ни колокольню церкви.
Некоторое время спустя Мария постучала в его дверь и коротко сообщила, что у них обед, который выглядел так же отвратительно, как и завтрак. И приготовила его все та же микроволновка. Придирчиво копаясь в тарелке, Матео косился на пустой стул в другом конце стола. Бьянка к обеду опоздала, и, когда он решил, что она вообще не появится, на лестнице послышались торопливые шаги. Но его внимание привлекла не она, а реакция Феликса, который снова пугливо забился под софу. Похоже, он не привык не только к гостям, но и к своей хозяйке, подумал Матео. И даже понятно почему…
— У меня для тебя новое задание! — сказала Бьянка, садясь за стол.
Матео продолжал рассеянно рассматривать пса, гадая, что же за задание она даст своей горничной. Провести ему еще одну экскурсию?..
— Ты меня слышишь? — раздался настойчивый голос Бьянки. — Завтра мне понадобится парень!
— Это ты мне? — не понял он.
Вместо ответа она решительно подтянула к себе кофейник.
— И зачем тебе завтра парень? — лениво спросил Матео.
— Завтра у одного из членов Женского садового клуба будет прием, и нам надо ее убедить… — Бьянка осеклась, уставившись на свое искривленное отражение на металлической стенке.
— Ищешь новый повод меня поцеловать? — усмехнулся он.
— Убедить, что я бросила ее сына ради такого болвана, как ты! — кофейник с шумом приземлился на стол. — И не обольщайся: там твои дешевые уловки не сработают. Придется подготовиться!..
Глава 7. Светские беседы
— Не делай ничего из того, за что мне может быть стыдно! — серьезно сказала Бьянка. — На конумоя репутация!
— Мою ты разрушила, почему я должен думать о твоей? — усмехнулся Матео.
— Испортишь прием, — уголки ее губ насмешливо дернулись, — и Мария сожжет твои картины.
— Они у нас в заложниках, сеньор Матео, — спокойно добавила Мария.
— И ты будешь выставлять пустые стены. Может, публике это даже больше понравится…
Перестав усмехаться, Матео с недовольством уставился в тарелку. Почему-то за последние дни у него больше не было сомнений, что они могут сделать что угодно и с ним, и с его картинами. Значит, придется опять идти на компромисс.
В чем суть приема, ему уже объяснили. Ежемесячно кто-то из членов Женского садового клуба Севильи устраивал подобное мероприятие у себя дома. Остальные собирались, любовались садом, наслаждались фуршетом, а потом еще некоторое время обсуждали прошедший прием, пока не наступал следующий.
К несчастью, этот прием проводила мать бывшего жениха Бьянки. Из этого, как объяснила ему Бьянка, следовало два вывода: ей нельзя идти туда одной, и он должен вести себя образцово. Матео уже приготовился к нудным урокам этикета и манер, которые иногда показывают в фильмах, мысленно представляя стол со множеством вилок, ножей и тарелок. Потом в своих фантазиях он переместился в центр зала, где под классическую музыку он вынужден будет учиться бальным танцам. Да ни за что на свете!
— Не волнуйся ты так, — сказала Бьянка, разглядывая его нахмурившееся лицо. — Особых правил этикета там не потребуется, важно только…
— Как будто меня это волнует, — с деланным безразличием бросил Матео, тем не менее почувствовав облегчение.
— А должно волновать, сеньор Матео, — спокойно сказала Мария. — И сколько же вам повторять? Не перебивайте госпожу.
— Важно только одно, — продолжила Бьянка, вставая из-за стола, — умение вести светскую беседу. И этого, — она сделала небольшую паузу, — ты как раз не умеешь.
— Да с чего бы? — проворчал он, глядя, как пес еще глубже забился под софу, когда туда села Бьянка.
Через мгновение к ней присоединилась Мария, двигающаяся так бесшумно, что Матео на мгновение усомнился, не призрак ли она. Однако старая софа слегка прогнулась, когда она села рядом с Бьянкой, а в призраков он все равно не верил. Взгляд его машинально переместился на соседнее кресло, но, немного подумав, Матео остался за столом в противоположном конце гостиной.
— Светскую беседу не ведут с такого расстояния, — заметила Бьянка.
Он неохотно вылез из-за стола и осторожно сел в кресло, помня о жестких пружинах, которые мстили за каждое опрометчивое движение. Лицо его приняло непроницаемое выражение, руки плотно скрестились на груди — всеми способами Матео пытался отгородиться и от девушек, и от их слов, которые, он даже не сомневался, ему не понравятся.
— Итак, начнем, — продолжила Бьянка, сложив руки точно так же, как и он. — Расскажи нам о себе. Кратко.
— Я художник, — после короткого раздумья произнес Матео, — до недавнего времени жил в Севилье, подрабатывая барменом и натурщиком. Но потом, — он с иронией посмотрел на Бьянку, — меня похитили…
— Стоп! — перебила она. — Мой парень не может быть барменом или натурщиком, — ее голос был серьезным. — Так что про это забудь! Кто твоя семья?
— Какая тебе разница?
Про свою семью Матео ей рассказывать не собирался. Кто знает, что она захочет сделать? Вдруг поедет к его родителям знакомиться. От этой мысли ему стало не по себе гораздо больше, чем от скелета в подвале. А ведь эта сумасшедшая все может…
— Когда ведут светскую беседу, всем без разницы! Но вежливость на первом месте. Ну так кто твоя семья? — настаивала Бьянка.
А если он привезет ее да еще и со служанкой к отцу домой, то смеяться над ним будут до конца жизни. И сестра, и брат, и мать. И вообще весь городок. Может, даже отец будет смеяться. Особенно если узнает, как он оказался в ее доме.
— У отца собственная ферма под Малагой, — нехотя ответил Матео, тщательно подбирая каждое слово.
— И это все, что ты можешь сказать о своей семье? — немного удивленно спросила Бьянка.
Он быстро кивнул.
— Ну, тогда и достаточно, — задумчиво произнесла она, поправляя мягкую подушку за спиной. — Если спросят, просто будем всем говорить, что ты из семьи плантаторов на юге Андалузии. Небольшой собственный бизнес, и вы выращиваете очень хороший виноград или что-то там еще…
— Апельсины, — буркнул Матео.
— Без деталей, — отмахнулась Бьянка.
Он раздраженно заерзал в кресле, не обращая внимания на неприятный скрежет ржавых пружин. О своей семье он и сам не собирался рассказывать лишнего, но то безразличие, с которым говорила она, его немного задело. И вообще при чем тут его семья?
— Почему нельзя просто сказать, что я молодой талантливый художник?
— Госпожа не любит врать, — вклинилась молчавшая до этого Мария.