Поживем - увидим

Все смотрят ей вслед и поэтому не замечают официанта, который выходит из отеля, неся пальто Крэмптона, трость Валентайна, несколько шалей, зонтиков и складные стулья. Все это он сваливает на скамью.

Крэмптон (с искаженным лицом смотрит вслед Глории и повторяет, ни к кому не обращаясь). Отец! Отец! (С силой опускает кулак на стол.) Какого чч…

Официант (подавая ему пальто). Ваше, сэр, если я не ошибаюсь, сэр.

Крэмптон свирепо смотрит на него, резко вырывает пальто у него из рук, идет вдоль террасы к садовой скамейке и от ярости никак не может продеть руки в рукава. Мак-Комас встает, помогает ему надеть пальто, потом берет свой цилиндр и зонтик с чугунного столика и направляется к лестнице. Между тем официант, с невозмутимой учтивостью поблагодарив Крэмптона за то, что тот взял у него пальто, собирает со скамейки оставшиеся вещи и протягивает Филипу зонтики.

Зонтики для дам, сэр. Солнце на взморье так и слепит, сэр. Убийственно для цвета лица, сэр. Стулья я понесу сам, сэр.

Филип (цитируя «Алису в стране чудес»[5]). Папа Уильям, вы старик… но вы самый внимательный из смертных. И все же возьмите-ка вы зонтики, а я понесу стулья. (Забирает их у него.)

Официант (с подчеркнутой признательностью). Благодарю вас, сэр.

Филип. Финч, ну-ка, помогите! (Протягивает ему несколько стульев.) Пошли! (Спускаются по лестнице )

Валентайн (официанту). Давайте и я что-нибудь понесу. Да вот хотя бы это! (Хочет взять у него один из зонтов.)

Официант (тонко). Это младшей барышни, сэр.

Валентайн тотчас же выпускает зонт.

Благодарю вас, сэр. С вашего позволения, сэр, мне кажется, что вам лучше бы взять вот это. (Кладет зонтики на стул, на котором сидел Крэмптон, и извлекает из кармана своего фрака книгу, заложенную дамским носовым платком.) Сейчас ее читает старшая барышня.

Валентайн с жадностью хватает книгу.

Благодарю вас, сэр. «О подчиненном положении женщины», сэр, как видите. (Снова взваливает на себя зонты.) Мы с вами, пожалуй, предпочли бы что-нибудь полегче для чтения на пляже, сэр. Не правда ли, сэр? (Спускается по лестнице.)

Валентайн (возбужденно подступая к Крэмптону). Послушайте, Крэмптон, и вам не стыдно?

Крэмптон (воинственно). Стыдно?! Чего это я должен стыдиться?

Валентайн. А того, что вы вели себя, как медведь. Что теперь подумает обо мне ваша дочь? Ведь это я вас сюда привел.

Крэмптон. Признаться, я не задумывался о том, что моя дочь подумает о вас.

Валентайн. Конечно, вы думали только о себе! Вы законченный эгоист.

Крэмптон (с надрывом). Она сказала вам, кто я такой: отец… отец, которого лишили детей. Как бессердечно нынешнее поколение! Что же они думают? Прийти — после стольких лет разлуки, увидеть наконец своих детей… услышать их голоса — и — держаться, как гость, попавший случайно на завтрак! Слушать, как меня величают мистером Крэмптоном,—понимаете: мистером Крэмптоном! Кто дал им право так разговаривать со мной? Ведь я их отец, они сами этого не отрицают! Я человек с обыкновенными человеческими чувствами. Или я уж совсем никаких прав не имею, ни на что не могу претендовать? Кто окружал меня все эти годы? Прислуга, клерки, деловые знакомые. И от всех-то я видел почет и уважение, да и доброту тоже. Ни у кого из них не повернулся бы язык разговаривать со мной так, как разговаривала эта девчонка; никто из них не позволил бы себе так надо мной издеваться, как этот мальчишка! (Истошным голосом.) Детки родные! «Мистер Крэмптон»! Род…

Валентайн. Ну-ну-ну, ведь они еще дети. Назвала же она вас отцом?

Крэмптон. Назвала! «Всего хорошего, отец»! «Всего хорошего»!.. Нащупала, с какой стороны у меня сердце, и — ножом!

Валентайн (не на шутку обидевшись). Послушайте, Крэмптон, вы бы хоть ее оставили в покое, вам грех жаловаться на ее обращение. Мне ведь нынче пришлось в тысячу раз хуже, чем вам.

Крэмптон. Вам?!

Валентайн (распаляясь). Ну да, мне! Я сидел рядом с ней и за все время рта не раскрыл — ни одного разнесчастного слова не мог придумать! И она тоже не сказала мне ни слова.

Крэмптон. Ну и что же?

Валентайн (как человек, которому уже не до шуток, говорит все быстрее и быстрее). Крэмптон, вы знаете, что со мной сегодня случилось? Или вы думаете, я со всеми своими пациентами проделываю такие фокусы, как сегодня с вами?

Крэмптон. Надеюсь, что нет.

Валентайн. Дело в том, что я окончательно сошел с ума… или, вернее, я наконец-то в своем уме. Я теперь все могу, я стал взрослым наконец, я —человек! И это ваша дочь меня сделала человеком.

Крэмптон (не веря своим ушам). То есть вы влюбились в мою дочь?

Валентайн (извергая целый водопад слов). Влюбился? Чепуха ! Это что-то совсем другое, гораздо выше и шире любви. Это — жизнь, это — вера, это — сила, уверенность в себе, блаженство…

Крэмптон (перебивая, с испепеляющим презрением). Вздор, любезный! Вам не прокормить жену. Вы не можете на ней жениться.

Валентайн. Кто говорит о женитьбе? Я готов целовать ей руки, стоять перед ней на коленях, жить ею одною, умереть за нее — и больше мне ничего не нужно. Взгляните, это ее книга: вот! (Целует ее платок.) Если бы вы предложили мне все свое состояние за то лишь, чтобы я отказался от этого предлога спуститься на пляж и обменяться с ней еще одним словечком, я бы только рассмеялся в ответ! (Радостно сбегает с лестницы и попадает в объятия официанта, который поднимается с пляжа. Чтобы не упасть, они крепко обхватывают друг друга за талию и начинают кружиться.)

Официант (мягко). Спокойно, сэр, спокойно!

Валентайн (устыдившись своего порыва). Ради бога, простите !

Официант. Ничего, ничего, сэр. Вполне естественно в вашем возрасте, сэр. Барышня послала меня за книгой, сэр. С вашего разрешения, сэр, я бы вас попросил отнести ее сейчас же, сэр.

Валентайн. С удовольствием! Разрешите мне предложить вам шестинедельный заработок лица свободной профессии! (Протягивает ему монету, полученную от Долли.) Официант (точно эта сумма превысила самые его оптимистические ожидания). Благодарю вас, сэр. Премного вам обязан, сэр.

Валентайн летит вниз по лестнице.

Чрезвычайно живой молодой человек, сэр, чрезвычайно мужественный и прямолинейный, сэр.

Крэмптон (со сварливым скептицизмом). И, уж верно, скоро сколотит себе состояние, прибавьте. Я-то знаю, к чему сводится его шестинедельный заработок. (Шагает через террасу к чугунному столику и садится.)

Официант (философски). Как знать, сэр! Поживем — увидим. Таков мой принцип, сэр, если мне позволительно, сэр, иметь принципы. (На время официант берет верх над философом.) Вы совсем забыли ваше виски с сельтерской, сэр, так и не притронулись к нему. (Взяв рюмку со стола, за которым сидели гости, ставит ее перед Крэмптоном.) Так-то, сэр: поживем — увидим. Да вот хотя бы мой сын, сэр! Кто бы мог ожидать, что он дойдет до шелковой мантии, сэр! И вот подите же — не меньше пятидесяти гиней, сэр. Есть о чем задуматься, сэр!

Крэмптон. Ну что ж, надеюсь, он благородный сын и не забывает, чем он вам обязан?

Официант. Да, мы с ним ладим, сэр, превосходно ладим; особенно если принять во внимание разницу нашего положения в обществе.

Крэмптон тянется к рюмке.

Небольшой кусочек сахара, сэр, оживит вашу сельтерскую, не придавая ей сладкого вкуса, сэр. С вашего разрешения, сэр! (Опускает кусок сахара в рюмку.) А в конце концов я частенько говорю ему: так ли уж велика эта разница? Мне вот приходится надевать фрак, чтобы все знали, кто я таков; а разве ему тоже не приходится надевать парик и мантию, чтобы показать, кто он? Мой основной доход зависит от чаевых, сэр, которых мы якобы не берем; но ведь и он живет главным образом на гонорары, сэр; а у них тоже, говорят, принято делать вид, будто они не берут. Вы скажете, что он по своему положению имеет возможность вращаться в порядочном обществе и сталкиваться с самыми различными людьми. Но разве нельзя сказать того же и о моей профессии, сэр? И если юристу не совсем пристало иметь в качестве отца официанта, то посудите сами, сэр, ловко ли официанту иметь сына юриста? Многие даже усматривают тут непозволительную дерзость, сэр; уверяю вас, сэр. Не подать ли вам еще чего, сэр?

5

Стр. 566. «Алиса в стране чудес» (1856) — известная сказка английского писателя Льюиса Кэррола (1832 — 1898).