Варела

Предчувствие плохого конца цивилизации мучили меня. Но он не случился тогда. Да, развалилась страна. Но войны не было. Не пришла она ни в конце тысячелетия, ни в 2012. Хотя видимо Майя не предрекали конец, просто устали вести свой календарь. Но сейчас, сейчас, когда мне это сказал человек из будущего, ему сложно было не поверить. Не могу сказать, что я боялся смерти. Своей нет. Достаточно пожил, но за детей, за будущее внуков мне было страшно.

А вот объяснить жене, чтобы она поверила, труда не составило. Она не пророк, но интуит. Её предчувствиям можно было верить практически всегда. Если взяла с утра зонтик, значит — будет дождь.

— Я так понимаю, Сергей, что дело ты ведешь недавно? — Спросил Афанасьев, откинувшись спиной на спинку стула.

— Почему вы так решили?

— По твоим вопросам. С одной стороны, ты вроде бы факты знаешь, а вот обдумывать не обдумывал. Решения же на блюдечке с голубой каемочкой, я тебе преподносить не хочу. Думай своей головой, учись делать выводы из материала. Материалов у тебя много?

Краевский провел ребром ладони по горлу, показывая жестом сколько материалов. И понимая, в кого Олег Алексеевич Кудряшов такой пошел, «думай, материал есть…»

— Ты пей чай, пей… остыл уже, вон конфетки есть, печеньки возьми, не стесняйся.

Если честно, есть Краевскому хотелось зверски. За ночь он уничтожил запасы печенья в офисе, но его мутило от кофе, и было неудобно показать старому полковнику, что он голоден, как собака.

— Чай я предпочитаю Китайский, зеленый. Если кофе, несомненно, лучшее, произрастает в Сомали и Эфиопии, то чай нужно пить китайский, в чае китайцы понимают. А шоколад нужен для работы мозга и никакой сахар ему не замена.

— Я одно не пойму Павел Сергеевич, за что именно Колдун в розыске?

— Хым, ты знаешь, что случилось с твоим предшественником?

— Нет. Этого в деле нет… — отрицательно замахал головой Краевский, — Видел его рапорт об увольнении.

— А тебе не приходилось ещё писать рапорт об увольнении? — спросил, хищно надвинувшись на Сергея, старик, и как-то нехорошо улыбнулся, — без даты…

— Вы хотите сказать, что Колдун его?

— Я сказал только то, что сказал, — отмахнулся Афанасьев. — Всё на этом, товарищ лейтенант, — хлопнул ладонью по столу Павел Сергеевич, давая понять, что разговор окончен.

— Устал я, здоровье уже не то, прилечь мне надо..

Свою последнюю фразу старик завершил закашлявшись. И по его лицу было понятно, что это не наиграно, ему действительно трудно дышать.

— Большое спасибо Павел Сергеевич, я пойду. Служба.

— Давай, давай… Успехов.

Выходя из кухни, Лейтенант бросил быстрый взгляд в гостиную, стараясь запомнить обстановку. Комната походила на небольшую библиотеку деревенского масштаба. Стеллажи вдоль всех стен от пола и до потолка. Его очень заинтересовала большая пухлая явно старинная книга, лежащая на столе, название было написано готическим шрифтом, и вроде на немецком, он не разобрал, а подойти ближе к ней не рискнул. Поэтому постарался запомнить интересный тисненый знак на кожаном переплете. Овал, а посреди овала меч в петле.

«Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город».

Вот и меня накрыло разом. Тьма в глазах, головокружение. Тошнота. Температура подскочила до 39. Хватило сил только перебраться с женой со съемной квартиры, до дачи её сестры, а там я отвалился. Поэтому на следующий день встретиться со старой лисой Павлом Патрикеевичем, как я окрестил его по молодости, был не в состоянии. Было в лице главы местной конторы, что-то лисье, хитрое, что не знаешь, куда он носом поведет. И хоть я честно валял дурака, изображая, что ничего такого не понимаю, и никаких перпетум-мобиле больше сочинить не могу. Успокоиться он не мог, нарыл где-то воздушку, которая после моего рукоблудства, пробивала бетонные стены. Заставил пострелять из Макарова в тире, и даже проверив, что пули стены не пробивают, долгое время не мог успокоиться, и я чувствовал себя под колпаком Мюллера.

И даже спустя долгие годы, он как-бы случайно несколько раз сталкивался со мной в городе, и всякий раз намекал, чтобы в случае чего к нему обращался. А при последней встрече оставил номер своего телефона, на который я и отправил сообщение.

Нет, наверное, он не помог бы с фальшивыми документами, но он был единственный, который наверняка мне бы поверил. Третья мировая не шутка. Об этом надо сообщить, предупредить, чтобы сообщил — кому надо, и были готовы.

Слег. Буквально. Бревном, на даче свояка. Температура. Насморка нет, кашля нет. Полный упадок сил, и ощущение приближающейся смерти. Голова ватная. Мысли еле шевелятся. И все мысли об одном: «Что это? За что? Почему так? На Марсе простудился?» Смешно. Я там даже холода физически не ощущал, только эмоционально. Вечером, когда из бара вышел, дождь шел, но я так быстро добежал до съемной квартиры, что не успел промокнуть.

Что-то мне там говорил векхтер, что я поплачусь за свой поступок… но я пропустил мимо ушей. Вывел же людей, и живой. А векхтер говорил, что неправильно. Нужно было открыть проход со стороны нормального мира в зал ожидания и запустить людей. Тогда не было бы никаких стражей, тогда все было бы нормально. Поскольку зал ожидания это пространство вне пространства и времени, и к нему есть доступ из любой реальности. А так… так это нарушение закона. Какого закона? Мне неизвестно. Но судя по моему предынсультному состоянию, не знание закона, не освобождает от наказания.

Одно радовало. По скудной информации из общения с группой зачистки на Марсе. За варелами — будущее. Именно варелы способствовали космической экспансии, возможности освоением человечеством других миров. И никаких тут космических кораблей, и прочих материальных и финансовых затрат.

Оля натерла меня пихтовым маслом, я даже в нос его закапал и помазал виски и затылок. И пахнув как новогодняя ёлка, забылся тяжелым сном, под старым ватным одеялом. Меня морозило.

— И что сказал Афанасьев? — спросил Олег Алексеевич, выглядевший с утра бодро и свежо, и улыбнулся. Улыбка всё испортила, поскольку выявила желтые прокуренные зубы, и превратилась в оскал.

— Он не стал отрицать, что Колдун ему назначал встречу, но на встречу в сквер у телевышки не пришел.

— Понятно, — кивнул, полковник, — Всё из за твоего прокола стажер… Колдун решил, что это Афанасьев его сдал.

Надо же, как у них ход мыслей совпал, — сокрушенно подумал Краевский и промолчал.

— Просмотр камер наблюдения ничего не дало. Дальнейший путь Колдуна установить не удалось, — сказал лейтенант после секундной заминки.

— Ну, раз он связывался с Афанасьевым, значит, что-то у него случилось, далеко уйти не должен, — кивнул Кудряшов, — Но и время выжидать не стоит. Необходимо обойти близь лежащие кварталы с фотороботом Колдуна, и поспрашивать у местных бабок на лавочках. Они всегда в курсе, если чужой где-то поселился. Действуй лейтенант, отдыхать потом будешь.

— Так точно. Разрешите идти? — спросил Краевский, поднимаясь со стула.

— Действуй.

Сергей вышел от полковника с задумчивым видом, и уже на выходе из приемной, вдруг обернулся.

— Надежда Константиновна, а рапорт об увольнении Савченко у вас? — спросил он, обращаясь к престарелой секретарше. Она Берию ещё помнит молодым, шутили сотрудники.

Та удивленно уставилась на него рыбьими глазами, увеличенными толстыми линзами очков.

— Молодой человек, документация в отделе кадров.

— Ах! Да! — извините, сокрушился Краевский и вышел.

Вопреки рекомендациям полковника, он не бросился сломя голову по подворотням выискивать пресловутых бабок на завалинках. Вспомнилась ему одна прописная истина:

«Кто не умеет работать головой, работает ногами». Пора было начать работать головой.

Чем больше он узнавал, тем больше у него появлялось вопросов. Идти в кадры, как-то не тянуло. Да и с какой стати ему будут показывать в кадрах документы из чужого личного дела? А вот эмблему на книге душа желала прояснить…. Гугл в помощь, не помог. Помог поиск в Яндексе по эмблемам. Клеймо оно самое: