Страница 30 из 119
Сравнительный анализ мемориалов, отчетов и рапортов, составленных авторами, занимавшими очень разные по полномочиям и обязанностям ступени в административной иерархии чинов, ответственных за умиротворение Хайленда, позволяет прийти к еще одному заключению. Если религия как сочетание смыслов не являлась непременным условием лояльности горцев тому или иному монарху, то церковь как вполне земная организация служила важным инструментом в деле умиротворения Горного Края. И в том смысле, в каком это проповедует преподобный Макбиэн (с ним вместе генерал Блэнд, лорд Милтон и почти все остальные чины), представляя приходы как центры религиозно-политической пропаганды и резидентуры, и в том смысле, в каком перед нами предстает сам автор мемориала — агент и комментатор правительства в Горной Стране.
Полевые исследования чинов и агентов правительства в процессе определения социокультурных границ «Хайлендской проблемы» являлись важной составляющей в процессе начертания этнографической карты мятежного Хайленда. Вместе с тем техническая сторона этого вопроса (приемы, методы, способы составления карт) также заслуживает изучения в широком контексте интеллектуальной колонизации Горной Страны. Важным аспектом централизации государства в Европе раннего Нового времени являлось приумножение и уточнение этнографических знаний и сведений о народах страны. Расширение британского присутствия в Горной Шотландии влекло за собой географическое изучение и картографирование гэльской окраины. Представлявшие для Лондона «Хайлендскую проблему» кланы Горного Края заняли прочное место не только в умах ответственных за его умиротворение чинов, но и, следовательно, в картографических трудах сотрудников Артиллерийской палаты в лондонском Тауэре[278].
Несмотря на порой достаточно высокую степень информативности описательной географии вообще и хорографии Горной Шотландии в частности, «хорошая карта стоит тысячи слов, — говорят картографы, и они правы: потому что она создает тысячу слов: она порождает сомнения, идеи. Она ставит новые вопросы и заставляет искать новые ответы»[279]. И хотя Франко Моретти («Атлас европейского романа, 1800–1900», 1998) в этом пассаже подразумевал проблемы филологии, он очень точно отразил характер отношений, в которых состояли между собой нарративная и визуальная картографии «Хайлендской проблемы».
Составленные агентами правительства описания Горной Страны в конечном счете часто оказывались составной частью более масштабных картографических проектов (таких, как «Большая карта» Шотландии герцога Камберленда — «Военное обозрение Шотландии» 1747–1755 гг.)[280]. Таким образом, военные и штатские «шотландские» чины получали возможность в емкой и образной форме эффектно (и эффективно именно по этой причине) отчитываться перед Короной и правительством в Лондоне и оперативно реагировать на обстановку в мятежном крае, умиротворяя и «цивилизуя» Хайленд.
Вместе с тем среди карт Горной Шотландии, составленных в ходе решения «Хайлендской проблемы», только одна может считаться этнографической в полном смысле слова — составленная гравером и картографом Артиллерийской палаты в Тауэре Клементом Лемприером карта кланов Хайленда 1731 г. — «Описание Горной Страны Шотландии. Расположение различных кланов и число людей, способных держать оружие, а также недавно воздвигнутые форты и пути сообщения, или военные дороги, проложенные по приказу Его Величества, вместе с резиденциями наиболее влиятельных знатных особ на Равнинах»[281]. Горцы, разумеется, фигурируют и на других картах Горного Края, но только Лемприер так определенно и смело представил Горную Шотландию краем кланов, вождей и магнатов[282].
Уникальный характер этого источника в этом смысле не поддается сомнению. Вопрос возникает в связи с его репрезентативностью. В какой мере труд Лемприера отражал распространенное среди ответственных за умиротворение Горной Страны чинов и правительства в Лондоне представление об этнографической карте Хайленда? Соответствовала ли практика решения «Хайлендской проблемы» карте лояльностей края, нашедшей отражение в географии «верных» и «взбунтовавшихся» кланов, вождей и феодальных властителей? Иными словами, можно ли рассматривать «Описание Горной Страны» Лемприера в качестве показательного примера составления и прочтения этнографической карты Горного Края, выражавшихся в сочетании пропаганды и реальной политики — ожидаемого решения «Хайлендской проблемы» и ее состояния в 1731 г.?
Прежде всего необходимо определиться с тем, какое значение сами современники предавали труду Лемприера. Незадолго до вступления в Шотландию в декабре 1745 г. преследовавший якобитов генерал-майор Генри Хоули, командующий королевскими войсками в Великобритании до герцога Камберленда, жаловался в одном из писем: «Я иду во тьме, поскольку маршал Уэйд не пожелал, чтобы я владел его картой!»[283] Вероятнее всего, генерал Хоули имел в виду как раз «Описание Горной Страны» Лемприера 1731 г., составленное по распоряжению генерала Уэйда[284]. Когда в королевстве разразился последний мятеж якобитов 1745–1746 гг., этот картографический шедевр оказался единственной пригодной для военных нужд крупномасштабной картой Шотландии в распоряжении чинов — при этом не отпечатанной и составленной лишь в двух экземплярах.
Отпечатанная карта Шотландии, составленная военным инженером и коллегой Лемприера по Артиллерийской палате Джоном Элфинстоном (зачислен практикантом в Корпус королевских инженеров в 1744 г.), была доступна генералам, и ею действительно пользовались, однако масштаб (13 миль на дюйм против 6 миль на дюйм у Лемприера) был слишком велик для ее использования в военном планировании[285]. Другие составленные граверами и картографами Артиллерийской палаты карты Горной Страны и военной инфраструктуры края, созданной под началом генерала Уэйда, касались отдельных областей и представляли Хайленд фрагментарно[286].
До появления «Военного обозрения Шотландии» 1747–1755 гг. «Описание Горной Страны» 1731 г. являлось, пожалуй, единственным в своем роде картографическим памятником трудам военных инженеров в лондонском Тауэре, позволявшим с математической точностью (если верить представленной карте) буквально в красках вообразить географию «Хайлендской проблемы» во всем ее величии и сложности от военных дорог и фортов в шотландских горах до границ влияния обитавших там кланов.
Далее, важно понять, кому адресовано составленное Лемприером «Описание Горной Страны» — каковы конечные цели создания этой этнографической карты. Эндерсон справедливо отмечает, что труд Лемприера представляет собой наглядное пособие к программному рапорту генерала Уэйда 1724 г.[287] «Описание Горной Страны» отражает основные направления предложенной им Короне и правительству хайлендской политики: строительство фортов и военных дорог, разоружение «взбунтовавшихся» горцев и сотрудничество с «верными» Лондону кланами, вождями, магнатами[288]. План умиротворения Горной Шотландии, предложенный командующим, как известно, получил высочайшее одобрение, и весной 1725 г. военные и штатские «шотландские» чины приступили к его исполнению[289].
Следовательно, картографический шедевр Лемприера в данном случае следует рассматривать как своеобразный отчет генерала Уэйда о предварительных результатах решения «Хайлендской проблемы»: шесть лет спустя после составления первого рапорта командующего о состоянии Горного Края Лемприер почти дословно процитировал его в «Описании Горной Страны». Косвенным подтверждением этого предположения является ростовой портрет самого генерала, написанный Джоном ван Дьестом предположительно в том же 1731 г. и также свидетельствовавший об успешном усердии Уэйда в Хайленде (фоном художник избрал шотландские горы, оживленные партией «красных мундиров», занятых строительством военной дороги через Корриярэкский проход)[290].
278
Anderson C.J. Op. cit. Vols. 1–2.
279
Цит. по: Кивельсон В. Картографии царства: Земля и ее значения в России XVII века. М., 2012. С. 17.
280
The Great Map. The Military Survey of Scotland 1747–1755…
281
Lemprière C. A Description of the Highlands of Scotland. The Situation of the several Clans and the Number of Men able to bear Arms, as also ye Forts lately Erected and Roads of Communication or Military Ways carried on by his Majesty’s command, with the Seats of the most considerable Nobility in the Low Country, 1731 // NLS. Acc.11104. Map Rol.a.42.
282
Среди карт, составленных в ходе решения «Хайлендской проблемы», горцы, как правило, присутствуют только на планах сражений с якобитами. Их фигурные изображения вообще представлены только на плане битвы при Гленшиле 10 июня 1719 г. и имеют очевидную пропагандистскую цель — вытеснить мятежных обитателей Горного Края за пределы географического воображения ответственных за его умиротворение чинов, что и происходит на карте, за края которой горцы пытаются спастись от войск под началом генерала Джозефа Уайтмена: Bastide J.H. A Plan of the Field of Battle that was fought on ye 10th June 1719, at the Pass of Glenshiels in Kintail North Britain with ye Disposition of his Majtys Forces under ye Command of Majr. Genl. Wightman, and of those of ye Rebels. 1719 // NLS. MS 1648 Z.03/22a. О вытеснении/включении местных жителей за/в пределы географии их обитания как о картографических стратегиях колониальной и окраинной политики европейских держав раннего Нового времени см.: Кивельсон В. Указ. соч. С. 236–244.
283
Цит. по: Tabraham С. The Military Context of the Military Survey // The Great Map. The Military Survey of Scotland 1747–1755… P. 26. О тех же трудностях, сопряженных с отсутствием надежных карт мятежного края, писал в мае 1746 г. генерал-майор Джон Кэмпбелл: «Следуя карте страны, представляется, что пересечь ее из Эппина близ окраины Лисмора в направлении Стронтиана очень быстро и легко. Я обнаружил, что это невозможно с практической точки зрения по каждому пункту…» (цит. по: Hodson Y. William Roy and the Military Survey of Scotland // The Great Map. The Military Survey of Scotland 1747–1755… P. 8).
284
Предположение Д. Г. Мойра и Х.Р.Дж. Инглиса: The Early Maps of Scotland… Vol. I. P. 104.
285
При этом даже наносившиеся типографским способом элементы карты, например расположение городов, реки и побережье, их долгота и широта, были подвержены колебаниям, поскольку к середине XVIII в. картография Горного Края еще не выработала его признаваемого всеми описания и начертания. Так, в той же карте Элфинстона Большая Долина (Great Glen) — важнейший географический объект, разделяющий Хайленд с юго-запада на северо-восток, — в 1745 г. по-прежнему изображена изгибающейся, хотя Лемприер еще в 1731 г. совершенно верно изобразил ее прямой линией прерывающихся шотландских озер: The Early Maps of Scotland… Vol. 1. P. 104. См. также: Elphinstone J. A New and Correct Mercator’s Map of North Britain. London, 1745 // BL. Maps K.Top.48.17; Lemprière C. Op. cit.
286
Даже самые масштабные из них не могли дать представление о Горной Стране целиком, касаясь лишь маршрутов военных дорог: An Exact Plan of His Majesty’s Great Roads through the Highlands of Scotland. 1740 // BL. Maps K.Top.48.52; Wade G., Cooper R. A Map of the Kings Roads made by His Excellency General Wade in the Highlands of Scotland. 1742 // BL. Maps K.Top.48.54.a.
287
Anderson C.J. Op. cit. Vol. 1. P. 79.
288
Wade G. Report, &c, relating to the Highlands, 1724 // HPJP. Vol. I. P. 131–146.
289
На самом деле летом, так как весной возмущение налоговой политикой Лондона в Шотландии вынудило командующего прежде намеченным разоружением кланов Хайленда обеспечить этому мероприятию надежный тыл в Лоуленде (Wade G. Report to His Majesty concerning the Highlands, of Scotland, in 1725. January 31, 1726 // Burt E. Op. cit. 1822. P. 289–302).
290
Diest J. van. Major-General George Wade [1731] // Scottish National Portrait Gallery. Accession No. PG 2416.