Путь наверх. Воительница

Дождь стихал. Демира топталась босыми ногами в луже, ожидая ответа. Мокрая рубаха из тонкого полотна противно облепила тело, студила под осенним ветром. Усилием воли девушка старалась сдержать сотрясающую её дрожь.

– Так распорядились звёзды, – с сожалением вздохнул магистр, – одной из моих спутниц должна быть воительница, рождённая в самый жаркий месяц года Быка. Мне не очень-то по душе твой буйный нрав, но так распорядились звёзды…

– А вторая кто? – полюбопытствовала избранная, зябко передёргивая плечами. – Сколько всего их должно быть?

– Дорогой расскажу, – ответил колдун, снимая свой чёрный плащ и набрасывая ей на плечи, – садись позади меня, и поехали отсюда, – позвал спасённую, – не нравится мне здесь. Мерзкий городишко эта Агропа.

Демира плотнее запахнула плащ и обреченно махнула рукой:

– Ладно! Раз так распорядились звёзды… Мы – струны в пальцах богов…

– Прежде не замечал в тебе набожности! – усмехнулся Арий Конрад. Но в голосе его звучала не насмешка, а спокойное удовлетворение. Всё вышло так, как задумывалось. Она обязана ему жизнью и честно заплатит нужной монетой. – Держись! – велел он, и чёрный конь рванул вперёд так резко, что девушка едва успела схватить магистра за талию. Миг – и Агропа осталась далеко позади.

– Быстрее мысли! – прокричала восхищённая Демира сквозь свист ветра.

Волшебный конь мчал их по степи, почти не касаясь земли копытами.

– Ну, не быстрее, – одобрительно отозвался Арий Конрад, – но всё же… Крепче держись! – приказал он.

Демира знала, что колдун на лишние слова не разменивается, и крепче обхватила его торс, прижалась к широкой спине.

Арий Конрад прокричал заклинание, и чёрный конь оторвался от земли и понёс всадников ввысь, в голубое небо. От восторга у Демиры перехватило дыхание. Ветер трепал волосы, жаркий свет шёл навстречу, от плаща магистра пахло травой, сандалом, чем-то жжёным, удивительно приятным.

– К солнцу! Неси меня к солнцу! – прокричала она.

– Это невозможно! – расхохотался Арий Конрад. – Дитя неразумное, солнце – не диск, что крепится к небесной тверди! Солнце – огромный огненный шар и далеко за пределами небесной сферы!

– Блаженный! – охнула Демира. – За такие речи тебя сожгут на костре!

– Дров не хватит, – заверил магистр.

Внизу виднелась кромка леса. Демире показалось, что она узнаёт этот лес. Да, то были его земли, Последнего из Ордена Сов.

– Арефа с ума сойдёт от радости! – усмехнулся Арий Конрад.

Конь опустился на землю и за миг домчал их до серой скалы – жилища магистра. Всадники спешились, и только сейчас Демира почувствовала, до чего же замёрзла, босиком, в промокшей рубахе.

– Конрад… – она вытерла ладонью под носом, – у тебя узвар горячий найдётся?

– Найдётся, и не только узвар, – ответил магистр, рассёдлывая коня.

Дверь в пещеру отворилась, выскочил Арефа, схватил Демиру, обнял, зарывшись лицом в её мокрые волосы.

– Э-э, парень, ты что? – опешила воительница. – Совсем одичал тут? Конрад, ты б сыскал ему невесту!

– Молод ещё! – снисходительно отозвался магистр.

Куда уж Арефе до него-то!

– Я видел в хрустальном шаре, как под тобою развели костёр! – прошептал взволнованно юноша.

– Ты взял мой хрустальный шар, не спросив меня? – нахмурился Арий Конрад. – Тебе что, не ведомо, что он от чужих прикосновений мутнеет?

– Мессир, – Арефа отпустил Демиру и покаянно развёл руками, – я потом отполировал шар листьями мать-и-мачехи…

– Он отполировал шар листьями! – фыркнул магистр, входя в дом. – Край света!

"А он сегодня в добром духе!" – с одной и той же мыслью переглянулись Демира и Арефа и поспешили следом.

– Переодень её во что-нибудь, – велел Арий Конрад, – и приходите в трапезную.

– Да, хозяин, – с готовностью отозвался юноша.

Каменная келья, где Демира, раненая, боролась за жизнь, вызвала тайный трепет в душе девушки. Она окинула взглядом перевёрнутый крест в изголовье кровати, восьмигранное мозаичное оконце, пропускающее в комнату последние лучи заката. Здесь ничего не менялось. Здесь остановилось время. Скала, в которой магистр Ордена Сов построил своё жилище, простоит ещё сотни лет.

Арефа самозабвенно рылся в сундуке, переворачивая горы одежды.

– Вот, – он протянул Демире мужскую рубаху чёрного полотна и широкие мужские шаровары, – думаю, тебе подойдёт.

Воительница без лишних слов сбросила мокрую одежду, (Арефа тотчас же опустил взгляд и отвернулся) и влезла в обноски магистра. Добрая материя, умело выткана, и шитьё искусное! Рубаха отделана тончайшей золотой нитью, с медными застёжками у ворота. Демира подвернула длинные рукава, подтянула штаны.

Арефа извлёк из сундука высокие сапоги и подал ей:

– Обуйся. Голову покрывать станешь? Тут и шапки, и платы.

– Мне причесаться бы, – Демира поскребла затылок, – эдак вшей себе напарю.

Юноша подал ей зеркало в резной оправе из слоновой кости и костяной гребень.

– Богатая поделка, – восхитилась Демира, оглядывая узорную ручку, – тонкая работа!

– Оставь себе, – сказал Арефа, – этого добра тут много.