Страница 18 из 19
Поначалу девушка отнеслась к самодельным съедобным подаркам скептично. Изощренные блюда выглядели для Катерины так ново, что между парочкой всякий раз звучал следующий диалог.
– Дорогая, я приготовил омлет по-французски. Не хочешь попробовать? – заходил Чарли в спальню с подносом в руках.
Рудковски заинтригованно вглядывалась и внюхивалась в еду, а затем, хмуря брови и морща нос, бросала:
– Спасибо. Я не настолько голодна.
Снова не получилось – в такие моменты настроение Кьюта спускалось, словно на лифте, с верхнего этажа в подвал. Спрашивать о вкусах прямо Чарли не собирался – что же за сюрприз, если заранее о нем уведомить? Вмиг рассеется магия. Так, парень стоически продолжал продираться через колючие дебри души Катерины, напоминая себе: где большие усилия, там и большая награда.
С целью не падать духом Кьют лечил себя ободрением. Чарли время от времени повторял: «Есть вещи в жизни, какие стоит узнать лишь затем, чтобы прочно усвоить, чего сторониться». Аффирмация ненадолго спасала парня, однако недели бесплодных попыток его истощили. К счастью, Кьют своевременно вспомнил о Грэйс.
Еще подростком Чарли усвоил от тетки урок про помощников. Та убеждала мальца, что великое дело нельзя совершить в одиночку. Над настоящим подвигом трудятся сообща. У Кьюта же не было дела важнее, чем завоевание сердца жены, и он решил заручиться подмогой мисс Тейлор – человеком, который владел навигатором по просторам желудка Рудковски.
Сюжет тотчас принял другой оборот. Со служанкой под боком Чарли начал учиться, и каждый день в голове его оставался конспект: что добавить, убрать, пережарить, утопить в сахаре – словом, как портной подбирает наряды под мерки клиента, так и Кьют постепенно выкраивал карту предпочтений в еде жены.
Смышленая голова, он закончил учебу экстерном, и Грэйс устроила парню экзамен. Пригоревшие сырники с банкой – не меньше – сгущенки вышли отменно. Тейлор впервые гордилась собственным вкладом и уверяла студента: «Катерина растает».
С ощутимым волнением и напутствием девушки Чарли поднялся в спальню Рудковски. Та, как обычно, уткнулась в работу и сухо бросила:
– Я занята.
Кьют не смутился. Парень давно научился справляться с тем холодом, которым жена держала его в стороне. Тем не менее так легко отпускать свои дни и недели стараний Чарли не собирался и поэтому предложил Катерине пари:
– Дорогая, давай ты в последний раз уделишь моим пробам внимание, и если блюдо тебе не понравится – обещаю: я отстану навсегда.
Девушка тяжко вздохнула, но отложила бумаги: грех отказываться от выгодного предложения. В конце концов, ее грозятся оставить в покое. Опрометчиво не воспользоваться этим подарком.
Рудковски присела на край кровати и посмотрела на Чарли, давая понять: она снизошла, и предложению лучше оказаться достойным. Подцепив на вилку микрокусок, Катерина изобразила такое лицо, будто ей предложили откушать червя. Блюдо было девушке, безусловно, знакомо – повар вгонял в сомнения. Как бы зря не потратить пространство желудка?
Едва первый кусочек задел язык, глаза Рудковски расширились. Она прошептала несвойственное ей слово «Господи». Взгляд впился в стоящего рядом Чарли, и тому сделалось не по себе. Вдохнуть парень смог, лишь когда Катерина отвела глаза в небо:
– Боже, прости меня за все те разы, когда я пихала в себя что-то менее вкусное.
Кьют нервно хмыкнул. Иногда он почти лишался рассудка, пытаясь выяснить, шутит девушка или толкует серьезно.
– Чарли, почему ты раньше не делал чего-то подобного? Это ж надо сначала травить второсортностью, чтобы затем покормить божеством. Занижал ожидания?
Чарли не ждал от жены благодарности. Парень знал: Катерина придирчива к пище и не менее привередлива к людям. Упрек вместо «спасибо» Кьют воспринял как нечто естественное. «Она просто не до конца понимает, насколько трудно мне дался бой. Иначе заслуги мои обязательно были признаны», – утешался парень, возвышая жену в ее помыслах.
– Буду теперь готовить почаще, – улыбнулся Чарли и, оставляя девушку с блюдом наедине, вышел из комнаты. Он хотел поделиться радостью с Грэйс.
***
Настоящее удивление к парню пришло, когда Рудковски двинулась ему навстречу. Кьют не питал особых иллюзий и не ждал, что поступки его кардинально все переменят. Вероятно, по этой причине Чарли искренне удивился даже мелкому сдвигу в их отношениях.
Зайдя однажды на кухню, чтобы побеседовать с мисс Тейлор, парень застал странную картину. Перед ним разыгралась беседа, от какой голова понеслась по орбите.
– Ты готова готовить? – спрашивала Катерину служанка.
– Да! – резво бросила девушка, притом не зная, за что хвататься. Впрочем, откуда Рудковски должна это знать, если обычно она готовила только острый ответ на упрек в свою сторону?
Девушки до того были заняты, что заметили Чарли лишь в середине процесса. Да и то Грэйс повелительно ему тш-кнула – мол, не мешай. Кьют же и не думал нарушить идиллию. Наблюдать за тем, как готовит его Катерина – о чем большем юноша мог мечтать?
– Ты солила? – проверяла работу своей ученицы служанка.
– Да, но не так много, как пара-тройка людей в мою жизнь, – ехидства у девушки выходили куда вкуснее, чем блюда, к которым она прикасалась.
– Ты помешала? – снова вклинилась Грэй.
– Да, но не так, как Чарли моим планам на жизнь, – отшутилась Рудковски и странно ему улыбнулась.
Девушки забавлялись, продолжая подыгрывать одна одной, но даже больше смеха доставило им выражение Кьюта. Нечасто ему доводилось увидеть превращение супруги в «женщину». Еще реже Чарли подслушивал их разговоры.
Когда первый панкейк Катерины был подан на стол, та, довольная, съязвила мужу:
– Видишь, Чарли, не у всех первый блин получается комом.
– Ага, слава богу, ты сразу взяла в помощницы Грэйс, – отыгрался Кьют и, надеясь, что шутка звучала беззлобно, зашелся в улыбке. Рудковски со свойственным ей оскалом сверлила Чарли, пока остальные блины подгорали на сковородке.
Целый день душа Кьюта горела от подвига, на который решилась-таки Катерина. Целый день Чарли прыскал такой благодарностью, будто супруга избавила его от смерти. А под вечер они расселись по ложам и завели откровенные разговоры. Те лились беспрерывно, как горный ручей, и продлились меньшее до двух ночи.
Глава 8. Путешествие по задворкам Чарли
Агата и Рафаэль вернулись из путешествия в марте. Мир постепенно оживал – внутри молодых людей просыпались чувства. Рудковски и Кьют выходили из спячки несмело, хотя и решительно. С каждым днем супругам хотелось все больше разнообразия, но поскольку понятие перемен было девушке едва знакомо, Чарли взял всю ответственность на себя и стал подталкивать жену к поездке.
– Катерина, я понимаю: для тебя это что-то новое, значит, непредсказуемое, значит, страшное. Но как ты смотришь на то, чтобы поехать развеяться? Вон твоя бабушка с Голдманом – те и то покоряли мир целых два месяца.
– Не знаю, Чарли. Я так занята, – звучал стандартный ответ Рудковски на вопросы мужа.
За исключением ежедневных прогулок по уже известному городу Катерина являла собой существо однокомнатное. И особенно она любила дождливые дни: те давали весомый повод не выходить на улицу. Девушке до того сложно представлялось, как можно бросить рутину и вплыть в неизвестность, что она часто изобретала занятия – так к ней точно не подступиться, так с нее ничего не потребовать.
Чарли однако искренне хотел помочь жене не утопнуть в буднях. Он заходил, бывало, в комнату, где Рудковски работала, и осторожно спрашивал:
– Занята?
– Как видишь, – холодно отвечала девушка, и Кьют разворачивался на выход.
Тогда Катерина, расстроенная его поспешным отходом, но увлеченная предложением, вдогонку бросала:
– Стой, не уходи.
– Да? – глаза парня вспыхивали, сердце начинало стучать столь же часто, как ноги в чечетке – Рудковски тотчас спускала его на землю.