Страница 57 из 99
Она начинает действовать мне на нервы... Немножко. Самую малость.
Во время длинной перемены, посвящённой обеденному перерыву, обнаружилась ещё одна неприятная вещь:
— Я забыла обед…
Второй раз подряд. По крайней мере теперь у меня была дельная причина: я так торопился успеть на автобус — не успел — что удивительно, что не забыл при этом ещё и сумку, в которой у меня лежали ручка и тетрадка.
Впрочем, оправданиями желудок не набьёшь.
— Кхм, но ничего! Я уверена: кто-нибудь наверняка поделится со своей бедной одноклассницей, — сказал я громким голосом и стал осматривать классную комнату.
Стул Кирияма пустовал. Он вышел за дверь сразу, как только раздался звонок о начале перемены, без понятия зачем, ибо покидать пределы здания нам не разрешалось, и сейчас он, судя по всему, просто наяривал круги по коридору. Мурасаки хмыкнула и демонстративно отвернулась. Наконец мой взгляд опустился на Мацуя, который, наклонившись, стремительно, как солдат, уплетал палочками рис. Парень растерянно повернулся и сказал:
— Я могу поделиться… Если хочешь.
— Буду очень благодарна, — я присел за парту у него за спиной, он повернул стул, поставил на неё жестяную коробочку и стал аккуратно разламывать лежавшие в ней рисовые шарики.
— Вот, — сказал он, показывая на половину рисовой котлетки. А потом замялся и добавил неловким голосом:
— У меня только одна пара палочек.
— Ничего, я могу руками, — я взял рисовый шарик своими тонкими пальчиками и сунул в рот. Краем глаза я заметил, как на лице Мурасаки, которая «незаметно» поглядывала на происходящее, появилась гримаса отвращения.
— Мацуя, так?.. Неплохо. Если честно, я думала, они будут более сухими. А так даже есть немного рыбки.
— Спасибо, — серьёзно, хотя и немного неловко ответил парень.
— Очень мило, кстати говоря.
— Мило?.. Ах, — он растерялся, а затем проследил за моим пальцем и посмотрел в свою коробочку. Там, за котлетками, была утрамбована яичница, на которой гранулами риса был выложен смайлик:
:)
— Мама? — спросил я.
— Нет… — Мацуя пришёл в себя и смущённо помотал головой. — Это моя сестра сделала.
— Старшая или младшая?
— Младшая… Ей двенадцать.
— Неплохо готовит для своего возраста, — заметил я, хватая вторую половину рисовой котлетки.
— Ну да… У неё просто много свободного времени… — сказал Мацуя, нахмурил брови и замолчал. Казалось, ему вспомнилось что-то очень дурное. Я решил его лишний раз не теребить, и последующую трапезу мы провели в тишине.
После этого пришло время любимого предмета каждого школьника: физкультуры. Икари сказал нам переодеться и выйти на задний дворик. Поскольку мои способности Стража обнаружили в последний момент, мне пришлось вернуться в главное здание школы чтобы забрать оттуда мою форму. По дороге прочие школьники смотрели на меня так, будто я был какой-то диковинный и опасный (взрывоопасный) зверь — медуза, которая взглядом превращает в камень, ибо, стоило мне попытаться встретить любую пару глаз, как её владелец немедленно делал вид, что разглядывает стену или потолок, или вообще смотрит в никуда и видит вьетнамские флэшбеки.
Я вздохнул и криво улыбнулся. Видимо, нас поместили в отдельное здание не только ради безопасности; если вероятность появления НИСа действительно зависела от того, насколько у человека была стабильная психика, — что было весьма вероятно, ибо в своё время я просочился в голову Ямато именно в тот момент, когда она была особенно встревожена по поводу экзамена и школы, — то здешние условия были мягко говоря неблагоприятными... Не каждый школьник выдержит такое напряжение со стороны общества. Стражам действительно намного лучше было находиться среди себе подобных.
С другой стороны, — думал я, шагая с пакетиком через песчаное поле, — если без расшатанных нервишек сделаться Стражем в принципе было невозможно, значит все мы уже были немного
Я махнул охранникам, неподвижным, как стража Букингемского дворца, и зашёл в здание. Затем я проследовал в раздевалку, открыл дверь и замер.
В другом конце светлой комнаты возле железного ящичка стояла Мурасаки. Девушка сняла рубашку и юбку, — они лежали рядом, на скамейке, — и успела надеть спортивные штаны, но не успела майку, и мне предстал её торс: белоснежная кожа, впалый животик, острые плечи, на которые разливались чёрные локоны, и лифчик… Девушка посмотрела на меня хмурыми глазами и спросила:
— Ну? Чего пялишься?
— Ничего… Я потом зайду. Мне, эм.... Надо в туалет, — сказал я и захлопнул дверь.
Спустя пару секунд с другой стороны раздался приглушённый голос: «…Идиотка».
Ничего не поделаешь — бремя приличного человека. Даже если прямо сейчас я превратился в школьницу, я не собирался пользоваться своим положением и подглядывать за другими детьми. Это было неправильно, аморально и вообще неинтересно. Я не педофил.
Правда.
Я смиренно подождал, когда Мурасаки закончит переодеваться, и только потом надел спортивный костюм и вышел на задний дворик. Икари был тут как тут, и на шее у него висел красный свисток.
Последующие сорок пять минут можно описать одним словом: унижение. Я уже давно заметил, что физическая форма Ямато была далека от совершенной; но только теперь я понял,
Я свалился на песок, прыснул и посмотрел на Мурасаки. Она прибежала намного раньше меня и теперь разминала ноги. Девушка была довольно спортивной… А ещё совершенно плоской, отчего никакой вес не отягощал её во время бега.