Сказки народов мира

— Ну, как живешь? Каким это ветром тебя сюда принесло? Может, ты и меня непрочь обмануть?

— Что ж, — ответил он, — обмануть-то можно, только для этого мне кое-что нужно достать, чего здесь нет.

— Невелика беда, доставай, — ответил судья. — А далеко тебе за этим ходить?

— Да что ж, пешком идти полсуток.

— Ну, тогда возьми моего коня, садись на него и поезжай. Привези то, что тебе надо, а там поглядим, как ты меня, хитроумного судью, проведешь!

Петер сел верхом на коня, задом наперед: лицом к хвосту, спиной к голове, прикинулся, будто не умеет ездить верхом.

Так вот и подскакивал он на лошади до тех самых пор, пока не выехал из города. А когда уже выбрался он за заставу, то поскакал, что твой гусар.

Ему повезло с самого начала. В ту пору в городе была как раз большая ярмарка. Петер отвел туда коня судьи и продал его за сто форинтов.

Но, прежде чем продать, он отрезал коню хвост. Получив деньги, понес хвост к озеру. Там он вошел в озеро и ловко пристроил хвост, да так, чтобы тот торчал из воды. На другой его конец Петер положил камень. Затем он хорошенько вымазал грязью лицо и одежду и, хромая изо всех сил, пошел обратно к судье.

Когда судья увидел его, то спросил:

— Что с тобой, Петер?

— Ох, и не спрашивайте, господин судья! Небось, видели, как я езжу верхом. Только я выехал на край города, конь как прыгнет вместе со мной в озеро. Я чуть было совсем не разбился и не утонул. А вот конь, бедняга, утонул.

— Врешь, мошенник! — крикнул судья. — Вижу я, что ты хочешь меня обмануть.

— Какое там обмануть! Пойдемте и посмотрите. И посейчас еще хвост этого проклятого коня торчит из воды. Ежели я в чем соврал, то вы, господин судья, всегда можете упрятать меня в темницу.

— Ладно, — сказал судья. — Только и ты, Петер, пойдешь со мной, покажешь, где хвост торчит.

— Ой, да разве я могу идти, ведь я ногу ушиб, болит так, что едва хожу, — притворялся все Петер.

Взяв с собой двух жандармов, судья пошел разыскивать коня. Только они миновали окраину города и приблизились к озеру, как увидели, что из воды торчит хвост.

— Смотри, и впрямь Петер не солгал! Вот он, конь, только хвост его виден. Пойдем вызволим его. Может, он еще жив! — обрадовался судья.

Да так обрадовался, что не жандармов погнал в воду, а сам полез, чтобы скорей спасти коня.

Он вцепился в конский хвост и стал его тянуть. Тянул, тянул до тех пор, покуда камень с него не свалился и судья не шлепнулся в грязь.

— Экой мошенник! Провел-таки меня! — кричал судья, держа в руках лошадиный хвосту — Погоди же, еще сядешь у меня за решетку, я тебя научу в кулаке нос греть! — грозился он.

А Петер между тем преспокойно пировал с друзьями в трактире. Денег у него было хоть пруд пруди.

И вдруг, взглянув в окно, он увидел, что идет судья, да в каком виде! Весь, с головы до ног, облеплен грязью и в руке держит конский хвост.

Тогда Петер раскинул умом и скорешенько заплатил вперед за два литра вина.

В это время судья вошел в трактир:

— Ну, мошенник, теперь тебе одна дорога — в тюрьму! Будешь знать, как обманывать меня!

Но Петер даже не стал его слушать. Крикнул, чтобы принесли ему литр вина. Выпил вино, снял с головы свою засаленную шляпу и швырнул ее об пол, а потом спросил трактирщика:

— Ну что, господин трактирщик, в расчете?

Трактирщик ответил:

— В расчете.

Тут судья, забыв о лошади, стал смотреть, что это за чудо-шляпа. Хлопнул ее об пол — и выходит, что за все уплачено! Вскоре Петер попросил и второй литр вина. Выпил и его, снова швырнул шляпу об пол и опять спросил трактирщика:

— Что, господин трактирщик, в расчете?

— Конечно, в расчете, — ответил тот.

Тут уж судья совсем забыл о своем коне и спросил:

— Петер, что это за чудо-шляпа у тебя? Смотрю я, швырнул ты ее об пол — и готово, уже расплатился!

— Эх, господин судья, шляпу эту мне еще покойный отец завещал! Не будь у меня ее, я при своей бедности вовсе помер бы с голоду. Каждый раз как иду в трактир, всегда ее надеваю. Тогда уж сколько бы я ни ел и ни пил с друзьями, стоит мне ее только хлопнуть оземь — и сразу я в расчете.

— Петер, а ты не продал бы мне эту шляпу? — спросил жадный судья.

— Как же продать? Разве можно продавать отцовское наследство?

— Прошу тебя, Петер, продай ты мне ее. Я уплачу тебе за нее сто форинтов.

— Нет, господин судья, я ее не продам.

— Сто пятьдесят дам, — надбавил судья.

— Что ж, раз вы так просите, — ответил Петер, — ежели она уж вам так по нраву пришлась, то я отдам ее за двести форинтов.

Судья уплатил деньги, а Петер отдал ему потертую, засаленную шляпу. Схватил судья ее и, довольный, пошел домой.

Вернувшись домой, он созвал всех своих закадычных друзей — стряпчего, исправника и других важных господ — и, решив испытать шляпу, пригласилл их в самый лучший трактир.

Когда гости пришли туда и увидели, что на голове судьи старая, потертая шляпа, то стали смеяться так, что чуть животы не надорвали.

— Смейтесь, смейтесь! — говорил судья. — Я покажу вам, что это за драгоценная шляпа. Сдуру вы над ней потешаетесь.

И он рассказал всем, что это за шляпа.

Как только он рассказал об этом, над ним стали смеяться еще пуще. Потом все пили, ели сколько хотели.

Когда уже все наелись, напились, судья схватил свою засаленную шляпу и швырнул ее об пол:

— Ну что, господин трактирщик, в расчете?

— Какое уж там в расчете! — засмеялся трактирщик.

Поначалу-то он думал, что судья только шутит. Но когда увидел, что судья во второй, и в третий, и в четвертый раз швыряет шляпу об пол, то понял, что это уж не шутка. Тогда трактирщик сказал:

— Господин судья, ведь вы же не расплатились! Ни одного, ни единого форинта мне не дали!

Тут судья понял, что Петер обманул его и на этот раз.

«Ну постой, негодяй! — подумал судья. — Засажу же я тебя за решетку!»

И он с двумя жандармами пошел прямо к Петеру.

Петер уже издали увидел судью. Огромную кастрюлю, в которой варил гуляш, он вынес на крыльцо и поставил на большой чурбан. И стал гуляш помешивать ложкой, пробовать его.

Когда судья подошел и увидел, что гуляш в кастрюле варится без огня, он сразу же забыл и о коне и шляпе.

— Скажи, Петер, что это за кастрюля, в которой гуляш варится без огня? — спросил он, сам не свой от любопытства.

— Эх, господин судья, — ответил Петер, — без этой кастрюли мне бы и не жить! Не будь ее у меня, я давно бы уж помер с голоду. Она досталась мне от деда. В нее только накрошишь мяса с картошкой, подольешь воду, а уж сварит она сама.

— А ты не продал бы мне ее?

— Нет, господин судья, — ответил Петер, — я не стану ее продавать. Что бы сказал на это мой покойный дедушка?

— Да ведь я дам тебе за нее сто форинтов.

— Нет, господин судья, и не просите.

— Двести дам! Только продай мне ее.

— Ну, уж раз она вам так по душе пришлась, — сказал Петер, так и быть, за триста форинтов отдам. Сам уж проживу как-нибудь.

Судья не стал спорить и отдал Петеру триста форинтов сполна. Потом с помощью Петера он взвалил большую закопченную кастрюлищу себе на спину и заторопился домой.

Дома поставил кастрюлю посреди кухни. Прислуге велел начистить картошки, нарезать мяса и все это поставить варить посреди кухни, не разжигая огня.

Служанка даже вытаращила глаза от удивления.

— Да что ты глаза выпучила? Лучше делом займись! — закричал судья. — Вот увидишь сама, что получится!

Но они ничего не увидели: гуляш и не думал вариться!

Пристыженного судью обуял великий гнев. Он один побежал к Петеру, чтобы самолично засадить его за решетку.

— Ну, мошенник Петер, теперь ты пойдешь со мной, и я засажу тебя за решетку! Будешь знать, как обманывать меня! — кричал он.

— Да как же это я вас обманул! Не думал даже обманывать!

— А так, что кастрюля твоя вовсе и не варит! — крикнул судья.

— Да как же ей варить, господин судья? Вы ж сами видели, что она варит, если стоит на чурбаке. А его-то вы как раз и не купили.