Страница 46 из 54
Представьте: простым переводчикам (пусть и обладавшим огромным опытом) нужно перевести и интерпретировать текст с неизвестными им реалиями. Скажем, о Литве Лыков мог сказать что-то, а вот об Англии и ее социальном строе — вряд ли, как и немец Дорн.
Богдан встречается с текстом, набитым бесконечными аллюзиями на труды античных историков, средневековых хронистов, современных Кемдену ученых — всем, что было в арсенале человека «универсального знания». И все это на латинском языке с его сложными синтаксическими конструкциями, которым Лыков владеет не слишком уверенно. Понятно, почему Лыков запросил плату за этот перевод.
Появляются очаровательные ошибки. Например, река Темза становится несуществующим автором, якобы рассказывающим о британских реках. Темза, записываемая на латыни как Tamesis, не всегда опознается переводчиками, и мы получаем: «Под тем градом течет река Сабрина. По скаскам Тамеги мудреца, Брытанская река имянуется…»
Пострадал и Шервудский лес: дважды его называют рекой, в которой ночью с огнем ловят рыбу. А в пассаже о Шервудском лесе была сложная синтаксическая конструкция, которую, не сумев разобрать, наши переводчики ничтоже сумняшеся заменили на описание, взятое из головы. Так в Шервудском лесу стали расти «орешки чернилные» и «красно цветущие древеса».
А еще: «Бывал в Ышпании град Брыкганция, славен и зело велик. И тот град запустел, и стены развалилися. И перенесено то камение из Гишпании в Лагению, и поставлен град Ватерфордия. И многие люди и из Шпании перешли со всем имениеем своим. И в том граде Ватерфордия обжилися». В этом отрывке прекрасно все, за исключением того факта, что он полностью придуман переводчиками.
В оригинале читаем: «Так как в Испании был древний город бригантов, называемый Бригантией, Флориан дель Кампо прилагает все усилия к тому, чтобы произвести этих бригантов из своей Испании. Если бы даже это предположение было вероятным, то одинаково возможно производить тех от бригантов в Британии, которые составляют весьма многочисленный и схожий народ».
Согласитесь, даже на русском это сложно читать, что уж говорить о латыни, которой владеешь плюс-минус сносно?
Несмотря на это, стоит отдать должное: переводчики сумели закончить работу, ставшую важной вехой в развитии естественно-научного знания в России. Фактические ошибки и недостатки перевода (о которых тогдашние читатели, конечно, не знали) не помешали быть «Космографии» Меркатора русским бестселлером на протяжении XVII в.
Знакомство с туманным Альбионом у русского читателя произошло как бы сквозь тусклое стекло с разводами непонятых синтаксических оборотов…
Глава 24. Орден Подвязки[24]
Закончить тему переводчиков хотелось еще одной историей. Кемденская «Британия» разлетелась по многим атласам — Меркатора-Хондия, Блау и Янссония. И вот «Новый атлас» Блау, называемый в русской традиции «Позорища всея вселенныя, или Атлас новый в нем же начертания и описания всех стран издана суть», попал в Россию и тоже переводился в XVII в. тремя переводчиками — Епифанием Славинецким, Арсением Сатановским и Исайей. Исайя был переводчиком ответственным: сохранил деление оригинальной «Британии» на главы, следовал по структуре книги, не обделял вниманием статистически данные и даже перерисовывал иллюстрации! Не обошлось и без неловкостей: владеющий на высоком уровне латынью и греческим, Исайя не знал европейских языков, и именно поэтому он не переводил встречавшиеся стихи Чосера («Хавцера»), а английские и французские вкрапления он просто транслитерирует, поэтому девиз Ордена Подвязки в русском переводе выглядит так: «ГОНИ СОИТ КВИ МАЛ И ПЕНСЕ» (Honi soit qui mal y pense — «Позор тому, кто думает об этом плохо»). Очень информативно. За исключением таких погрешностей, Исайя совершил гигантский труд: он перевел научную монографию, посвященную истории другой страны, — подумайте только! Гипотезы, анализ, цитирование античных источников, разнородный материал… и открыл чудный мир рыцарей Круглого стола.
Глава 25. Курение вредит вашему здоровью
С началом торговых отношений с Англией — то есть со времени славного прибытия в Россию Ричарда Ченслера, заплывшего к нам по ошибке на «Эдварде Бонавентуре» (хотел попасть в Индию, а попал в Россию) и угостившего русских табаком, — табак получает широкую известность и распространение.
Но уже в 1613 г. царь Михаил Федорович запрещает табак: за курение и выращивание табака он велит ссылать в Сибирь, а в 1632 г. кладет запрет на его экспорт из-за границы. Табак — дорогое удовольствие, «разорительное зелье», причина разорения: люди «покупают табак дорогою ценою» и «пьют тот табак вместо вина, и пропиваются пуще вина. От сего многие обнищали и одолжали». Да еще и пожар в Москве произошел из-за курильщиков!
Церковь запрет поддержала — табак объявлен дьявольским зельем.
В XVII в. в старообрядческой среде распространяется «Сказание от книги глаголемая Пандок о хранителном былии, мерзком зелии, еже есть траве табаце, откуда бысть и како зачася и рассеяся всюду по вселенней». В древнерусской литературе были апокрифические сказания, в которых действовали библейские персонажи, но по факту такие сказания не имели никакого отношения к каноническим текстам и были плодом фантазии людей, объяснявших себе какие-то явления таким образом. Повесть о происхождении табака — тоже апокрифическое сказание.
Дьявол, побежденный Христом, решает отомстить любимцам Бога, людям, и не дать им попасть в рай. Посадил он в греческой стране, управляемой царем Анепсием, семена табака над трупом страшной грешницы, «любодейцы великой, исполненной всякия мерзости», «окаянной дщери», нераскаявшейся блудницы. Грешница была известна всем жителям эллинской земли, но ее семейная история осложняется тем, что она, грешившая 30 лет, начав свое «служение» в 12, была дочерью пророчицы Иезавель, постригшейся в монахини. Дьявол наслал на Иезавель бесов, и она согрешила, родив дочь. Градус греховности зашкаливает.
Дьявол зачерпнул «чашу мерзости полну» из чрева блудницы и вылил ее на труп. От тела мертвой блудницы произросла трава[25]. Дальше дьявол нашел орудие своей мести — врача Тремикура, который в поисках лечебных трав натыкается на могилу Иезавель. Сатана внушает врачу, что нужно сорвать и понюхать траву. Тремикур срывает былинку, нюхает ее и становится очень веселым. После этого врач оказывается зачарован — забывает о бедах человеческих и начинает выращивать табак у себя в саду. Ладно бы просто выращивает, но еще и других учит курить, от чего люди становятся как бы «хмельные». Эллины решают: Господь послал им табак вместо алкоголя для веселья. Под эгидой этого общего мнения проходит 12 лет.
Анепсий видит страшные последствия: накурившийся народ, аки хмельной, лежит под окнами его дворца. Дальше следует расследование царя Анепсия, который вскрывает могилу блудницы и обнаруживает, что именно в ней корень зла. Царь переходит в христианство и просит помощи у епископа, тот молится 40 дней о спасении земли эллинской от напасти. После этого проклинает табак, но это не спасает: некрещеные греки распространяют табак «в немцы, в турки, и в татара, и в черкаса, и оттуду, увы, нам христианом».
Такой генезис имел не только табак — про картошку, чай и кофе писали похожие вещи.
Несмотря на все запреты, табак продолжали употреблять. Вот любопытный случай:
В 1641 г. якутскому воеводе во время его поездки по Енисейскому острогу Тобольский пятидесятник Богдан Ленивцев доложил, что видел, как енисейский палач Ондрюшка Козлов из «бумашки пьет табак». А как увидел Ондрюшка Богдашку Ленивцева, так и засунул в рот табак вместе с бумажкой и проглотил: нет улики — нет дела.
Не удивляйтесь выражению «пьет табак»: табак курили не из чубука (основа курительной трубки), а из коровьего рога. В рог наливалась вода и вставлялась трубка с табаком: дым проходил через воду[26].