Кубик 6

— А где тот зет, который встанет на место игрека, чтобы соблюсти равновесие чисел? — спросил первый из четырех. У него был длинный, специально выращенный ноготь на мизинце левой руки. Кажется, это был черный мундир, а не синий. Сказав свое, он посмотрел на человека Ю. Человек спокойно стоял, положив руки на ремень, на котором висела кобура с револьвером.

— Ну же, — повторил первый из четырех, и жестом руки остановил троих, которые двинулись было с места.

Человек Ю подошел к клетке и, забравшись в нее, сел. Сам так решил или подчинился — непонятно. Третий тоже поспешил войти в клетку и сел рядом.

— Замечу, — продолжал первый из четырех, — что нет оснований считать, будто наш игрек равен вашему иксу, поэтому замена икса на игрек все равно не решает вашей проблемы.

— Так же, как и замена игрека на зет не решает вашей, — попробовал возразить первый из трех.

— Наша проблема — это не ваша проблема, — сказал первый из четырех и поднял руку с отставленным в сторону левым мизинцем.

Трое из четырех быстро схватили Му второго и запихнули его в клетку. Задвинули засов.

— Кажется, там кто-то пытался поверить алгеброй арифметику, — пробормотал пятый, повернув голову.

— Трогай, — сказал первый из четырех вознице.

109

— Распоряжением командира прибыл в ваше распоряжение, — доложил солдат Аш первый.

— Ну-ну. — Синий мундир, сидя в кресле, окинул солдата знакомым взглядом. — Так ты, значит, у нас чемпион по бегу?

— Только на короткие расстояния, — сказал солдат.

— Ну-ну, — повторил мундир (не синий, наверное, был все же, а черный) и, стянув с левой руки перчатку, положил ее на низкий столик, стоявший сбоку.

У него обнаружился длинный ноготь на мизинце, а во рту, когда говорил, был виден зуб, блестящий черной эмалью.

«Не много ли знаков для одного?» — подумал солдат.

— Переодевайся и пойдем, — сказал черный.

Сверток с одеждой был приготовлен. Солдат надел красную рубаху, штаны и короткий полосатый халат.

— Хорошо, что ты не задаешь вопросов, — сказал черный.

— Я солдат, — сказал первый.

Черный тоже переоделся. Посмотрел на себя в зеркало, запустил длинный ноготь себе в ноздрю и поскреб внутри. — Кстати, — сказал, — пока мы в халатах, можешь называть меня господин Че.

Они пошли.

У господина Че на поясе был кубатон из черного дерева, а у солдата Аш — автомат в холщовой сумке и полный рожок патронов.

Они шли достаточно долго и вот увидели Храм уединенного размышления — белый, с желтыми колоннами и зеленой крышей. Когда подошли ближе, увидели пруд перед храмом и мост над водой. По мосту ходили люди, и ларьки торговали чем-то съедобным. Но дорога вела не на мост, а под воду, сквозь узкий коридор со стеклянным потолком и окнами вдоль стен. За стеклом плавали большие синие рыбы с розовыми глазами.

«Рыбки, однако, не золотые», — подумал солдат.

Выйдя из-под воды, они свернули на мост. Взяли пирожков и кувшин травяного отвара.

— Объясняю задачу, — сказал господин Че. — У одного человека в этом храме есть вещь, которая ему не нужна, но человек пока еще об этом не знает. Нужно избавить его от этого заблуждения.

— Догадываюсь, что за вещь, — сказал солдат, — но не понимаю, почему для этого дела понадобился именно я. Разве своих людей не хватает?

— Это не такие люди. Есть подозрение, что отобрать камень у его счастливого обладателя может только другой счастливый обладатель камня.

— Как это так?

— Простому человеку всегда помешает какой-нибудь случай. Если бы ты не был счастливым обладателем камня, то скорее всего мы не дошли бы до цели. Ты мог бы, например, сломать по дороге ногу, или еще что-нибудь… Человеческий организм хрупок.

— И много ли ног было сломано на этой дороге? — поинтересовался солдат.

— Не имеет значения, сколько. Может быть, ни одной. Ведь если должны возникать случайности, охраняющие счастливого обладателя камня, то возникновение в руководящей голове определенной идеи на этот счет или ее не возникновение тоже является такой случайностью.

— Я, конечно, остаюсь солдатом, — сказал первый. — Но пока на мне халат вместо мундира, я могу сказать, что это предложение мне не нравится.

— Не хотите идти против своего товарища? — улыбнулся господин Че. — Пока на мне халат вместо мундира, я вас понимаю. Но отбирать грубой силой, скорее всего, не потребуется. Камень действительно не нужен вашему другу, он уже получил то, что хотел. Вообще мы предпочитаем не отбирать, а использовать камень вместе с его владельцем. Четверо из шести уже собраны в нужном месте и приносят свою пользу, но от этого человека нам нужен только камень.

— Я готов, — сказал солдат, допивая остаток травяного отвара из чашки.

110

В телеге, запряженной неторопливым верблюдом, они ехали долго.

В одну сторону всегда было дольше ехать, чем в другую.

Бе пятый молчал. Му второй был задумчив. Человек Ю снял туфли и вытянул ноги.

— Я слышал, что на западе есть страна, в которой верховный правитель помещается в клетку, — сказал пятый. — Его в этой клетке носят, и оттуда он правит. Как правителю, ему оказывают все необходимые почести — но пока он правитель, он должен сидеть в клетке. И все его министры сидят в клетках, до тех пор, пока они — министры. А надоело сидеть в клетке — уступи место другому.

— Но никто по своей воле его не уступает, — заметил второй, и оба снова замолчали.

Эф третий смотрел на босые ноги человека Ю, видя в них знак, обращенный лично к нему, третьему, что-то вроде скрытого от посторонних подмигивания левым глазом, а вопросы, которые он собирался задать, тихо отошли в сторону. Третий даже сам захотел разуться, и сидеть босиком, что имело бы смысл ответа, понятного им обоим, но передумал, просто сидел рядом.

Наконец, пятый обратил внимание.

— Слишком долго мы едем, — сказал он.

— Действительно, долго, — подтвердил второй.

Лес вокруг сразу кончился, и за поворотом дороги показалась тюрьма. Как дом родной.

111

Мир состоит из мельчайших частиц— кубиков, не видимых глазу.

Из них первые существуют практически вечно, вторые гибнут через короткое время. Но все события, которые происходят с теми и с этими, — случайны по своей сути, и для каждого случая есть свое место.

Надо сказать, что первые в сущности не отличаются от вторых. Для первой частицы есть вероятность погибнуть в любой момент, а вторая, как уже говорилось, бессмертна со своей собственной точки зрения, — то есть существует определенный случаем мир, в котором она живет вечно.

Но если есть мир для одной частицы второго типа, то на тех же условиях есть определенный случаем мир, в котором долгоживущими будут абсолютно все частицы второго типа. Не важно, что вероятность соответствующего случая неизмеримо мала, достаточно того, что она существует.

Можно пойти и дальше. Вот, есть — частицы-плюс и частицы-минус, которые притягиваются друг к другу и, встретившись, гибнут. Но что такое встреча двух сущностей, для которых в точности не определено ни место, ни время? Взаимное блуждание внутри облака возможностей в ожидании случая. Следовательно, среди возможных миров есть такой, в котором нашей плюс-минус паре придется ждать этого случая вечно. Есть также мир, в котором это будет справедливо для всех таких пар. Гибнущие станут живущими.

Для стороннего наблюдателя, если представить такого, этот организованный случаем мир будет выглядеть так, словно в нем между частицей-плюс и частицей-минус при их сближении начинает действовать некая сила отталкивания. То есть закон, сформулированный как закон случая, проявляет себя как закон силы. И частица-плюс, приблизившись к частице-минус, начнет, например, вращаться вокруг нее (с известной уже оговоркой относительно смысла этого вращения), образуя пару.