Страница 5 из 15
— Мне сейчас гораздо больше требуется понимание, что тут происходит, — ответила я. — И когда мне можно будет отправиться домой.
Тиррес переглянулся с девушкой, что легко удерживалась в воде рядом. Не уплывала в сторону, не теряла равновесие.
— Домой тебе отправиться не удастся, Саша, — ответил тогда эмир, чем поверг меня в глубокий шок. — По крайней мере, в ближайшее время.
— Что, совсем? Никогда? — ахнула я, и от ужаса меня снова стало уносить в сторону.
Тиррес потянул меня на себя, но больше не обнимал. Его светлое лицо было очень серьезным, а за темными глазами что-то скрывалось. Что-то, что явно мне не понравится.
— Все будет зависеть от тебя, милая, — ответил он через мгновение, и улыбка снова появилась на его красивом лице. Вот только глаза она не осветила.
— Ты не переживай, — вдруг положила мне руку на плечо девушка, что все это время была рядом, — в Айреморе тебе понравится. У нас знаешь сколько всего интересного?
Она радужно заулыбалась, и ее глаза, такие же ртутно-опалесцирующие в воде, как и у Тирреса, чуть прищурились. В уголках появились веселые складочки, как бывает у людей, привыкших часто смеяться.
Я внимательнее оглядела ее, пытаясь понять, кто передо мной. Девушка чем-то отдаленно напоминала Тирреса, на шее у нее блестела крупная россыпь драгоценных камней, нанизанных на нитки и переплетенных с полированными коралловыми веточками. Под этими удивительными бусами у нее оказался короткий корсет, поддерживающий грудь и открывающий плоский живот. Ноги обтянули тонкие узкие брюки с рисунком, напоминающим чешую какой-то блестящей рыбы.
— Меня зовут Латимерия, — чуть склонила голову она, и ее короткие волосы зашевелились на волнах. — Я тебе все покажу.
— Очень приятно, — ответила я, краем глаза замечая, что со всех сторон к нам подплывают другие люди. Они почтительно останавливались на расстоянии, но легче от этого не делалось. Как будто все они пришли посмотреть на что-то необычное и важное. И возникало неприятное ощущение, что на меня.
А еще, когда подруга Тирреса назвала свое имя, что-то щелкнуло внутри, будто намекая, напоминая. Но я так и не сумела поймать ускользающую мысль.
— Это моя двоюродная сестра, — неожиданно добавил Тиррес, снова улыбнувшись и указав на девушку. Тогда их сходство стало совсем очевидным. — Она поможет тебе пройти испытание чар.
— Испытание? — переспросила я нервно и снова взглянула на ту странную шарообразную штуку, что плавала в облаке водорослей совсем рядом с нами.
Как раз в этот миг штука чуть сверкнула, и внутри нее будто бы зажглись несколько огоньков.
Шар напоминал пузырь, полный воды, с какой-то блестящей пылью внутри.
Тиррес кивнул и, протянув руку, предложил Латимерии занять свое место. Сам он тем временем отплыл назад, туда, где уже расположилась небольшая группа зевак.
Я старалась не слишком глазеть на людей, которые были очень необычно одеты, а вместо ног имели рыбьи хвосты. Не все, конечно, но очень многие оказались русалками! Оставались, конечно, и обычные люди с привычным количеством рук и ног. Но легче от этого не становилось. Кроме того, у большинства присутствующих был странный цвет волос — светлый, почти белый, разве что с разными оттенками: зеленоватым или синеватым.
— Это испытание магии, — кивнула Латимерия, взяв меня за руку и осторожно погладив тыльную сторону ладони. — У тебя есть сила управлять водой, брат сказал мне. А значит, ты наша, понимаешь?
Она широко и располагающе улыбнулась, словно я и впрямь должна что-то понимать.
— Айремор — твой второй дом, — продолжала она. — А может, и первый. И ты скоро это почувствуешь. Если только позволишь себе.
С этими словами она достала откуда-то из-за спины маленькую серебристую палочку и покрутила в пальцах. Я сперва и не заподозрила ничего особенного, пока не поняла, что эта штуковина, напоминающая зубочистку с резным рисунком, на самом деле крохотный и очень острый кинжал!
— Не бойся, — проговорила Латимерия, и не успела я вырвать свою руку, как она ее повернула и провела по самому центру ладони.
Мой возмущенный крик потонул в шуме волн, а Тирресова сестрица уже положила мою кисть на большой блестящий пузырь.
И в тот же миг он загорелся ослепительным пламенем…
Я зажмурилась, серьезно думая, что вот-вот ослепну. А за спиной толпа народа синхронно ахнула. Даже Латимерия что-то проговорила сбоку, продолжая удерживать мою ладонь.
Постепенно свечение начало гаснуть, и я смогла открыть глаза.
— Что происходит? — выдохнула беспокойно, пытаясь отплыть куда-нибудь, но без толку. Моя новая «подружка» оказалась на диво сильна, как и Тиррес.
— Пузырь чар показывает, каков уровень твоей силы, Саша, — пояснила она, не глядя на меня.
Я же почти с ужасом наблюдала, как в ее больших, восхищенно распахнутых глазах отражается сверкающий рядом с нами шар. Собравшись с силами, я все-таки посмотрела и на него.
И обомлела.
Он светился, как Сверхновая. Разными цветами и оттенками, то и дело переходя в раскаленно-белый. А затем внутри начали появляться образы, постепенно переходящие во вполне различимые картинки…
— Пузырь чар обладает магией прорицания, — продолжала тихо и завороженно девушка. А я поняла, что его сила в чем-то сходна с силой моих сережек.
Быстро подняла руку вверх, коснувшись уха, и с облегчением обнаружила, что колдовское украшение на месте.
— Он способен показать, на что ты способна, какое место в этом мире можешь занять, — говорила тихо Латимерия, казалось, только для меня одной. А в шаре тем временем мелькала я сама в… облаке крови. Пузырь поменял цвет на багрово-алый. — Он показывает, чем ты можешь помочь, чем навредить…
В пузыре мелькнули знакомые страшные глаза. Теперь я уже без труда узнавала в них глаза Эдуарда Церра. Но и они исчезли, сменившись новыми образами.
Теперь это были огромные ярко-красные крылья, от которых сжималось сердце. Я знала, кому они принадлежали.
Затем крылья сменились водяными пузырьками и той самой огромной жемчужиной, оплетенной водорослями, что я видела в храме Айреморы. Цвет пузыря сменился на пугающе черный…
Латимерия, что не выпускала мою руку из своей, вдруг сжала кисть. Едва ощутимо, но я заметила. Девушка напряглась.
Что-то это значило… Но что?
Черный сменился изумрудным, и наконец изображение в пузыре замерло, остановившись на одном — лице Тирреса, обрамленном длинными змееподобными прядями и косами. Казалось, он смотрел прямо на меня…